Я не знал, что сказать, но юность обладает собственной мудростью, которая заключается в искренности и непосредственности, так что после короткого сомнения я выпалил:
На самом деле я ничего не делал. Я всего лишь пытался провести время в ожидании.
Синие глаза обратились ко мне в изумлении, черные ресницы взлетели, и мне показалось, что земля уходит у меня из-под ног.
Дело в том, что я подумал: надо подняться сюда около трех, поскольку вчера видел вас в это время, и часы тянулись так долго, что я не находил себе места.
Вы пропустили лучший момент, чтобы увидеть красоту ландшафта, — ответила она. — С часа до двух солнце падает между островами — Кушин справа, Мишеар слева, и все становится чудесным.
О, теперь я знаю, что упустил, — проговорил я.
Голос предательски дрогнул. Я и вправду испытывал горькое сожаление, но не оттого, что пропустил замечательный свет и окрестный вид. Но она слегка улыбнулась, снова вспыхнула и замолчала, погрузившись в свои мысли. Кое-что женщины всегда замечают и улавливают — безусловно, причины моего сожаления относились к числу таких очевидных вещей. Я был очарован и счастлив тем, что она не выразила в ответ своего неудовольствия. Меньше всего я хотел бы напугать или смутить ее, вызвать какие-то негативные эмоции.
Я заговорил с ней о Лондоне, о его чудесах и диковинах, новых для меня самого, и наградой мне стал блеск в глазах и искренняя улыбка, с того момента остававшаяся в моих воспоминаниях днем и ночью. И мы говорили и говорили, просто и легко, и время летело на золотых крыльях. Ни слова не было сказано о любви, но радость и благодарность не требуют слов, и я лишь осознавал, как хорошо мы понимаем друг друга. Более того, прекрасная крестьянка обладала редкими дарами: чистым сердцем, мягкими манерами, умом и неожиданно хорошей речью. Судя по всему, она получила образование, пусть и не слишком обширное. По крайней мере, она явно знала то, что многие изучают в школе или с домашними учителями. Но, собственно, это было все, что мне удалось узнать о ней. По-прежнему я не знал ее имени, обстоятельств ее жизни.
Наверняка я мог узнать о ней гораздо больше, если бы у нас было время, однако оно было далеко не безгранично. Мы были так счастливы, что не задумывались о пролетевших минутах и часах, как вдруг — почти внезапно — длинный красный луч заката прорезал холмы и упал на морские волны, девушка вскочила на ноги и воскликнула:
Уже закат! О чем я только думала! Доброй ночи, доброй ночи! Нет, не надо провожать меня, из этого ничего хорошего не выйдет. Доброй ночи!
И, прежде чем я успел что-то сказать, она умчалась вниз по восточному склону.
Резкий перепад от мечты о счастье к одиночеству вызвал неожиданный для самого меня всплеск досады. Глядя вслед убегающей девушке, я пробормотал:
Почему часы радости так коротки? Почему несчастье и тревога длятся долго?
Но красный свет заката падал на мое лицо, и постепенно чувства мои успокаивались, нисходило умиротворение, и я опустился на колени прямо там, на вершине холма, и молился с прямотой и пылом, которые являются духовными дарованиями юности, и она представлялась мне воплощением совершенства, смыслом бытия, моей будущей женой. Я медленно пошел вниз, когда солнце уже село, а у подножия еще долго стоял, опустошенный и тихий, глядя на силуэт вершины, подарившей мне так много счастья.
Не насмехайтесь над этим те, чья жизнь остается серой. Дай бог серым душой и шевелюрой, унылым наблюдателям жизни пережить такие моменты!
Домой я шел быстро, совсем не чувствуя усталости, мне казалось, будто я парил в воздухе. По мере приближения к отелю мне пришла в голову мысль, что надо сразу уйти к себе в комнату, отказаться от ужина — слишком плотским и приземленным представлялся он после возвышенных впечатлений. Однако после некоторых размышлений я понял, что не стоит впадать в безумства. Тогда меня увело к другой крайности, доброе лицо миссис Китинг показалось мне особенно милым и располагающим, так что я немедленно заказал обильную еду. Дик еще не вернулся, и я был этим вполне доволен, это означало, что и Энди не будет крутиться рядом и делать глупые намеки — а в тот момент я совершенно не был настроен на его плоские шутки.
Дик застал меня в самый разгар трапезы. Он тоже изрядно проголодался, и пока мы не покончили с рыбой и жареной уткой, разговор не завязывался. Но, насытившись, мой друг с энтузиазмом приступил к рассказу, и ему было чем поделиться. Он встретился с Мориарти — именно потому и задержался вечером; старик дал ему разрешение провести исследование и необходимые эксперименты на болоте. На протяжении всего дня, выполняя механическую работу для Мердока, Дик не переставал обдумывать методы подобного исследования, а теперь быстро набросал примерную схему своего проекта, с которой я, по его замыслу, мог бы приступить к заданию. Мы успели выкурить по сигаре, пока обсуждали детали. Он задал пару вопросов о моей прогулке, и я ответил кое-что, чтобы не возбуждать подозрений, — что день выдался славным, что я получил удовольствие от видов. И все это не противоречило истине. Затем я поинтересовался, как продвигается его работа на новом участке Мердока. Но втайне меня радовало, каким малым и незначительным представлялся весь Шлинанаэр в свете моих свежих чувств и переживаний. Дик вместе с заказчиком успел проверить изрядную часть болота, оставалось уже совсем немного, однако он красочно описал и отменное состояние фермы, полученной ростовщиком в результате сомнительной операции.
Отвратительно думать, что этот волк в человеческом обличии смог отхватить столь прекрасное хозяйство, ограбить хорошего парня — потому что это чистой воды грабеж! Мне кажется, что я сам становлюсь преступником, работая на такого негодяя.
Попробуй отнестись к этому легче, приятель, — сказал я. — Ты ведь не можешь ничего изменить. Ты не участвовал в его дурных деяниях и не можешь нести ответственность за них. Со временем все встанет на свои места!
В блаженном настроении близости счастья я не мог вообразить иного, печального развития событий, весь мир казался мне справедливым и прекрасным.
Мы вышли прогуляться и встретили Энди, который тут же поспешил мне навстречу.
Добрый вечер, сэр! Будут ли указания от вас?
Только одно: поступай, как сочтешь нужным, пока все в порядке.
Благодарю вас, сэр, — он отвернулся, чтобы уйти, и я почувствовал облегчение, но в следующий момент он снова глядел на меня и с наигранной услужливостью спрашивал: — Как там удача с болотам нынче, сэр?
Я в досаде покраснел и пробормотал что-то невнятное про приятный день, вызвав у него приступ восторга.
Да уж я-то рад услыхать, что день удачный! Можа, и я бы на то болото глянул. Вот ведь везуха какая с болотами!
Дик рассмеялся, хотя и не знал, на что намекает наш слишком бойкий возница. Вероятно, его позабавили жесты и мимика Энди. Однако мне этот смех совсем не понравился.
Я не понимаю, что ты всем этим хочешь сказать, Энди! — возмутился я.
