— Брависсимо! — с искренним ликованием Андрей взметнул руки над головой. — Я не только прощен прекраснейшей из богинь, но и могу стать самым счастливым, удостоившись ее благосклонности!
Он ни на йоту не кривил душой, изображая ликование. Лавров и в самом деле был безмерно рад тому, что «случайно» встретил свою заочную противницу. Ведь если бы ему не удалось с ней встретиться, дальнейший ход операции мог оказаться под угрозой срыва. «Какая блестящая игра! — наблюдая за Дианой, мысленно отметил он. — Если не знать, кто она на самом деле — мог бы и не догадаться…»
Они подошли к стойке бара и, взяв два наполненных фужера, осушили их до дна, соединив свои предплечья, после чего Диана, обхватив его шею, жадно, обжигающе припала к губам.
— Ах, Евгений! Если бы ты знал, как я счастлива! — прошептала она, не разжимая рук. — Как давно я хотела встретить именно такого мужчину!
— А я — такую, как ты… Прекрасную, нежную, обворожительную, загадочную! — пылко прошептал он, прижимая ее к себе.
Они пили вино, танцевали, их объятия раз от разу становились все крепче, поцелуи — все жарче, и Лавров чувствовал, что подходит момент, когда Диана, как бы в порыве страсти, предложит ему где-нибудь уединиться. Незадолго до того, как зайти в диско-бар, он принял специальный препарат, нейтрализующий спиртное, попавшее в желудок, и поэтому мог выпить довольно много, совершенно не пьянея. Хотя со стороны это едва ли кто-то мог заподозрить — от бокала к бокалу он казался все более захмелевшим. Наверное, поэтому, в очередной раз выйдя с ним танцевать, Диана загадочно улыбнулась и прошептала:
— Евгений, пойдем ко мне! Зачем откладывать «на потом» то прекрасное, что мы можем подарить друг другу уже сейчас?
…Тем временем на палубах судна, подсвеченных радужным светом иллюминации и всполохами фейерверка, где, несмотря на вечер, было все еще светло — как-никак настала пора белых ночей, — развивались события куда более прозаичные. Андрей, заранее предположив, что Вада и Дана, уже оказавшихся в поле зрения Сибса, попытаются каким-то образом вывести из строя, приказал Чижу и Кроку незаметно прикрывать близнецов со спины. Все остальные контролировали обстановку в округе диско-бара. Лавров дал спецназовцам жесткое и однозначное распоряжение: даже если с ним произойдет что-то незапланированное, они не должны упустить девицу, с которой у него предполагается рандеву. И уж если случится, что он «проколется», они обязаны, уже невзирая ни на какие сантименты, любым путем взять у нее нужную информацию и в случае нападения на судно принять все меры к уничтожению живой силы террористов.
Его предположения оказались абсолютно верны. С некоторого времени Чиж и Крок заметили двоих молодцов с наигранно-веселыми улыбками, которые, курсируя на некотором отдалении от Ворожцовых, как бы невзначай начали с ними сближение. Дав братьям условный сигнал, Чиж и Крок тоже, якобы случайно, начали сближаться с подручными Сибса, в одном из которых без труда удалось опознать уборщика, поднявшегося на борт в Таллине. Как и было оговорено заранее, в какой-то момент братья разошлись в разные стороны. «Засланным казачкам», как меж собой поименовали этих двоих Чиж и Крок, волей-неволей тоже пришлось разойтись.
Вад, пошатываясь, спустился палубой ниже и направился в сторону туалета, именуемого на флоте особым словом — гальюн. Воровато оглядевшись, увязавшийся за ним уборщик поспешил следом. Он совершенно не обратил внимания на еще одного пьяного с рыжим чубом, явно перебравшего бесплатного пива, который, на ходу расстегивая брюки, с нетерпеливым оханьем спешил к гальюну. Обгоняя уборщика, торопыга неуклюже задел его плечом. И когда тот, брезгливо покосившись, немного посторонился, совершенно непостижимым образом локоть выпивохи со страшной силой вошел ему слева под ребра, отчего у уборщика потемнело в глазах и перехватило дыхание.
Это было проделано настолько быстро и незаметно для окружающих, что едва ли кто из оказавшихся в этот момент в коридоре удивился, видя какого-то рыжего гуляку, который, подхватив другого, как видно, своего собутыльника, завел того в дверь с надписью «For men». Пройдя вдоль длинного ряда кабинок, рыжий подвел уборщика к последней. Ее дверь тут же гостеприимно распахнулась, и обнаружившийся там Вад своей длинной, жилистой ручищей, как щенка, затащил уборщика внутрь. Прикрыв за собой дверь, спецназовцы залепили ему рот широкой полосой лейкопластыря, а самого, связав широким скотчем по рукам и ногам, посадили на унитаз и надежно примотали к нему все тем же скотчем. Вад, выходя из кабинки, нажал на кнопку сливного бачка, известившего об этом шумом воды всякого и каждого, кто находился в туалете. Оставшийся в кабинке Чиж на всякий пожарный коротко ударил уборщика по шее ребром ладони, из-за чего тот обмяк и безвольно свесился набок. После этого он запер дверь изнутри и, дождавшись условного сигнала Вада, быстро перемахнул через нее, и они тут же вновь отправились на палубу.
Подручный Сибса, следовавший за Даном, как и его напарник, скорее всего, собирался ввести тому обездвиживающий препарат. Однако едва он оказался за углом одного из безлюдных закоулков, куда свернул качающийся из стороны в сторону Дан, кто-то, бесшумно подбежав к нему сзади, нанес прямой кросс правой точно в почку. Не давая соглядатаю упасть, спецназовцы подхватили его под руки и, еще одним ударом отправив того в глубочайший нокаут, быстро оттащили его в глухой угол, где заранее заприметили что-то вроде стенного шкафа, в котором хранились огнетушители, шанцевый инструмент и тому подобное. «Упаковав» обездвиженного «терминатора» по той же методике, каковой воспользовались Чиж с Вадом, Дан и Крок вскрыли замок шкафа и поместили соглядатая туда, запихнув его меж черенков лопат и рулонов пожарных рукавов.
Теперь все внимание спецназовцев было нацелено на два основных объекта — диско-бар, где Батяня «приударял» за предполагаемой террористкой, и кормой судна, где у батарей фейерверков с двумя другими матросами хозяйничал Сибс.
Ближе часам к девяти вечера из дверей диско-бара вышли Андрей и Диана. Они шли, не разжимая объятий, их губы то и дело встречались, слышался жаркий шепот и прерывистое дыхание. Наблюдая за ними, Том недоуменно пробурчал:
— Ни хера себе прикол! Надо же, как эта шалашовка Батяню размарципанила! Ё-моё! Не погорел бы…
— Да будет тебе! — урезонивающе заметил Кир. — Ты что, нашего Батяню не знаешь? Он тебе что хочешь сумеет разыграть. Если бы он пошел не в спецназ, а в кино, он бы — сто пудов! — любого Делона и Мастрояни за пояс заткнул…
Кир не ошибся ни на йоту, высоко оценив актерские данные майора Лаврова. Андрей столь безошибочно изобразил подпившего недотепу, что даже Станиславский едва смог бы, наблюдая за его зыбкой походкой и блаженно-пьяненькой улыбкой, крикнуть свое знаменитое «Не верю!». Внешне — полностью подчинившись фривольной неге, внутренне он был собран, ежесекундно ожидая действий со стороны своей «случайной возлюбленной». Они поднялись на лифте на пятую палубу, где Диана проживала в одноместной каюте класса «А».
Лавров едва ли заметил девушку, которая, стоя в некотором отдалении, из-за спин гуляющих наблюдала за ними. В ее взгляде сквозили обида и боль…
