1
Индонезия. Остров Суматра
Джунгли выглядят примерно одинаково в любой точке мира, расположенной неподалеку от экватора, будь то дебри в районе Амазонки, ядовито-зеленые заросли Вьетнама или всем известные по книгам Киплинга таинственные чащи Индии. Везде много самой разнообразной зелени, перевитой лианами, экзотических цветов, зверья, птиц, змей, пауков и прочей гадости, коей несть числа. Везде очень жарко, сыро и душно… Вот только воспоминания о «великолепии диких джунглей» у каждого остаются свои, особые: восторженный турист, проведший пару недель где-нибудь в Малайзии, вспомнит недурной отель с кондиционером, катание на слоне, море, пляжи и прочую дребедень, а джунгли, которые, скорее всего, увидит лишь из окна комфортабельного автобуса, назовет «зеленым раем»; а вот какой-нибудь бывший «зеленый берет» из американской глубинки, прошедший более чем серьезную подготовку в Форт-Брэгге и сполна изведавший все прелести вьетнамских болот, кишащих змеями и вьетконговцами, наверняка вспомнит джунгли с отвращением и обзовет эти «поганые мокрые заросли» «зеленым адом»…
Создавая нашу Землю, Всевышний, видимо, опасаясь, что материалов может не хватить, кое-где экономил, и таким образом получились тундра, степи-саванны-прерии, огромные пустыни и безжизненные нагромождения холодных гор. Потом, похоже, всего осталось слишком много, и все это досталось тропикам: невероятно богатый растительный и животный мир, много солнца, много ливневых дождей. Кроме массы вещей интересных и полезных, жарким тропикам таинственным образом досталась и способность рождать множество мерзких и страшных болезней вроде бубонной чумы, холеры и почти безобидной на их фоне малярии. Где-то в глубине душных болот зарождались и до сих пор зарождаются смертельные вирусы, распространяются, мутируют и, невидимые, несут людям болезни и смерть… По неведомой причине родиной многих известных недугов вроде того же «птичьего гриппа» как раз и стали районы Юго-Восточной Азии: Южный Китай, Мьянма, Малайзия с Индонезией и им подобные теплые страны. Именно поэтому и Международная научная экспедиция, направленная известной организацией с названием, включающим слова «Красный Крест и Красный Полумесяц», для изучения уже известных и новых вирусов, расположилась на восточном побережье острова Суматра — почти на линии экватора и примерно напротив отделенного Малаккским проливом знаменитого города-порта-государства Сингапур…
…Обильный ливень прекратился так же внезапно, как и начался, и все вокруг засверкало-заискрилось еще более яркими красками; вновь ошалело закричали-запищали на все голоса птицы в недалеких зарослях, примолкшие было на время дождя, стеной обрушившегося на побережье и на крохотный поселок экспедиции, состоявший из нескольких сборных домиков, в самом большом из них, отмеченном мачтой с лениво шевелившимся флагом с изображением красного креста и полумесяца, расположилась лаборатория.
— Эдуард Викторович, а у вас в школе прозвище какое-нибудь было?
Темноволосая девушка лет двадцати пяти, очень приятной внешности, в которой легко угадывалось присутствие восточной крови, с интересом взглянула на начальника экспедиции — естественно, «ученого с именем», доктора медицинских наук и своего непосредственного шефа, колдовавшего над электронным микроскопом. Шеф, Эдуард Ракитин, ничуть не напоминал растиражированный образ полусумасшедшего профессора с всклокоченной шевелюрой, бегающего около школьной доски с мелком в руках и бормочущего что-нибудь вроде архимедовского «Эврика!». Напротив, доктор наук был высок, поджар, широк в плечах и довольно недурен собой. Единственное, что при желании можно было найти общего с киношным профессором, — это пышная светло-русая шевелюра, но у Ракитина она была чисто вымытой и ухоженной. Дополняли образ почти голливудского супермена холодноватые и порой иронически-насмешливые серые глаза, умевшие быть и злыми, и жесткими.
— Что? А, прозвище… — Доктор на секунду отвлекся от окуляров микроскопа и, что-то торопливо черкнув в блокноте, повернулся к обаятельной девушке-ассистенту и добродушно улыбнулся. — Да вроде бы нет, не было. То Эдиком пацаны называли, то просто Ракитиным, в старших классах и в институте — Эд, док… Вообще-то, в детстве я свое имя ненавидел! Папаша с мамой в честь Эдуарда Хиля назвали — был в те годы страшно популярный певец… Да, собственно, почему был — он, слава богу, и сейчас жив-здоров! А может быть, папка имел в виду Стрельцова — тоже известный был парень, футболист…
— Так ненавидели-то за что? Нормальное имя — как у английских королей…
— За что? — вновь улыбнулся Ракитин. — А за то, что бабушка по вечерам кричала на весь двор: «Едик! Домой!!» Все люди как люди, а я — Едик! Хуже собачьей клички… Король Едик VI! Ты мне лучше вот объясни, почему ты Таня, а не Саида, Лейла или Гюльчатай какая-нибудь? У тебя ведь отец — узбек, так?
— Зато мама — русская, — лукаво улыбнулась Татьяна, — а от смешанных браков, между прочим, получаются самые красивые дети. И кроме того, мама преподавала в школе русскую литературу, а как же еще могла назвать свою дочь почитательница Пушкина? Все та же самая «милая Татьяна»…
— Кстати, барышня, а что милая Татьяна изволят делать сегодня вечерком, а? Принимаете сегодня? Как вы отнесетесь к визиту некоего вольнодумца-соседа, что «сумасброд и пьет одно стаканом красное вино»?
— Ну, до вечера еще далеко… Барышня подумает. — Татьяна неопределенно пошевелила ухоженными пальчиками с коротко, по-медицински, стриженными ноготками и устало добавила: — Мы, товарищ начальник, между прочим, еще и не обедали…
— Что там у них сегодня? А впрочем, что я спрашиваю… Суп куриный «сотей аям», курица карри, салат типа местный силос… тьфу! — Эдуард Викторович сжал кулаки, со вкусом потянулся и мечтательно произнес: — Ох, Танечка, а как же хочется жареной картошечки с лучком и хрустящей корочкой, да с огурчиком маринованным, да под соточку-другую ледяной водочки! А потом выйти на балкон покурить, а там — морозец, звезды и снежок тихо-тихо падает…
— До «снежка» нам еще далеко… — погрустнела девушка. — Так что там у вас? Не виден ли на электронном горизонте неведомый грозный враг человечества?
— А знаете ли, сударыня, вы напрасно иронизируете! — Ракитин посерьезнел и жестом пригласил девушку взглянуть сначала в окуляры микроскопа, потом продемонстрировал какие-то таблицы с результатами экспериментов на мониторе ноутбука. — Видите? Похоже, у этой твари невероятно короткий инкубационный период, и при благоприятных условиях…
— Мы будем иметь новый вирус похлеще любого свиного гриппа, как сказали бы в Одессе?
— Мы, милостивая государыня, — понизив голос, торжествующе заявил доктор, — уже его имеем! Смотри!
Ракитин подошел к лабораторному холодильному шкафу, открыл дверцу и осторожно извлек три самые обычные пробирки, тщательно закрытые притертыми пробками.
— Вот! И как вы думаете, несравненная Звезда Востока, что это?
— Так ты уже…
