…Сергей Лагодич отложил в сторону шариковую ручку, уперся локтями в стол и, подпирая сцепленными в замок пальцами подбородок, задумчиво посмотрел на сержанта Никонова, вольготно развалившегося на гостиничной койке и увлеченно листавшего какую-то книжку. Прошло всего несколько дней, а слова, сказанные Димкой там, в полутьме отсека пиратской субмарины, до сих пор еще отчетливо звучали в ушах… «Сейчас мы с Серегой задраим люк и положим субмарину на грунт. И — амба, как говорят у нас на флоте…» — тусклым голосом сказал тогда сержант. После этих слов, помнится, Сергею сразу почему-то очень живо представились давящая тишина в отсеках, мрак, едва рассеиваемый слабеющими лампами аварийного освещения, и медленно капающая где-то в отдалении вода — кап-кап-кап… Думалось, что капли будут капать размеренно, глухо и страшно… Словно зловещий секундомер, неумолимо и равнодушно отсчитывающий последние из немногих оставшихся им минут жизни. Почему-то тогда, в те минуты, этот звук размеренной капели представлялся Лагодичу даже более жутким, чем сама смерть от удушья в затопленной подлодке…
— Слышь, Дим… — нерешительно позвал Сергей, отвлекая друга от чтения. Никонов нехотя повернулся и вопросительно кивнул — чего, мол, тебе, малахольный? — А тогда, в субмарине… Ты и вправду мог задраить люк, принять балласт и всех нас утопить?
— И охота тебе вспоминать? — Сержант нахмурился, внимательно посмотрел в потолок, словно надеялся именно там прочесть правильный ответ, затем тяжко вздохнул и ответил: — Тогда — да, утопил бы на раз. А сейчас уже и не знаю… Да что об этом говорить, нам же Ракитин тогда сразу все и объяснил, так что помирать нам пришлось недолго! Плюнь и забудь.
Однако, несмотря на столь мудрый совет, данный другу, Никонов и сам понимал, что те минуты, когда он, уверенный, что подводная лодка вместе со всеми живыми и мертвыми стала носителем страшной эпидемии, принимал очень нелегкое решение пожертвовать жизнями доктора, девушки, Сергея и своей и затопить субмарину, он вряд ли когда забудет…
…Ракитин выслушал предложение Никонова и отрицательно покачал головой, видимо, не одобряя предложенный морским пехотинцем план действий.
— Не спеши помирать, парень! Да, здесь все заражено и все они умерли от маленькой эпидемии, но вам и нам она не страшна.
— Это с чего так? — недоверчиво спросил сержант, но в голосе так явно прозвучали нотки надежды на благополучный исход, что Ракитин не удержался от улыбки.
— А с того, молодой человек, что, перед тем как отправить вас с вашим другом в пещеры на карантин, я сделал вам обоим самую обычную прививку именно от этой заразы, которую я, по твоим словам, «так заботливо приготовил для гадов»! Что-то вроде тяжелого гриппа у вас было?
— Ну да, было, — согласно кивнул Лагодич. — Температура обалденная и даже бред…
— Все верно! Вы переболели в легкой — если можно так сказать — форме, и теперь у вас иммунитет. У нас с госпожой Северцевой, кстати, тоже иммунитет против этого вируса имеется… Так что план действий предлагаю слегка скорректировать. Подводную лодку эту сумеете утопить, бойцы?
— Надо — утопим… — небрежно хмыкнул Никонов.
— Восхищен лаконичностью и деловитостью вашего ответа, — изобразил некое подобие поклона доктор и вдруг сменил тему: — А ведь мы так и не познакомились, господа-товарищи! Это — мой ассистент, Северцева Татьяна. Я же Ракитин Эдуард. Можете называть меня просто Док…
— Сержант Никонов, Дмитрий…
— Лагодич, Сергей…
— Так вот, Дмитрий и Сергей, теперь к делу! Мы покинем подлодку и утопим ее. Но сначала желательно все здесь выжечь самым обычным огнем. Для полного уничтожения заразы. Это можно устроить?
…Прежде чем приступить к исполнению плана по «утилизации» субмарины, сержант проверил радиостанцию бандитов — рация, к счастью, работала вполне исправно. Никонов быстренько передал радиограмму на эсминец кавторангу Меркулову, живо представляя себе, как старый морской волк сначала вздохнет с облегчением, а потом начнет строить планы страшной мести неведомо где болтавшимся морпехам, вымотавшим ему все нервы…
Со всеми возможными предосторожностями трупы бандитов перетащили в машинное отделение. Затем Никонов приказал доктору и девушке перебраться из субмарины в надувную лодку, после чего с помощью весьма к месту найденного в одном из отсеков огнемета начал непростую работу по уничтожению очага заражения… Отсек за отсеком наполнялся ревом и всепоглощающим жаром жадного огня. Когда нетронутым остался лишь центральный отсек, надежно изолированный от остальных наглухо задраенными стальными дверями, морские пехотинцы открыли заглушки и в балластные цистерны стала набираться забортная вода — субмарина начала медленно погружаться. Никонов и Лагодич напоследок разбрызгали остатки горючей смеси из погашенного огнемета в центральном отсеке и быстро выбрались через люк. Сержант бросил в темное нутро горящую спичку и в то же мгновение захлопнул тяжелую крышку и накрепко закрутил колесо задвижки…
— Кислорода там мало, — с сомнением покачал головой Лагодич, когда все уселись в резиновой лодке и отгребли подальше от гибнущей субмарины, чтобы не затянуло в воронку. — Огонь может быстро погаснуть…
— Ничего! Чтобы уничтожить заразу, вполне хватит, — уверенно сказал Ракитин. — Ну что, ребята, теперь куда?
— Домой! Куда ж еще… — запуская мотор, коротко и просто ответил сержант Никонов.
…Сейчас, после того как эсминец был благополучно передан индийским военным, и экипаж во главе с кавторангом Меркуловым, и морские пехотинцы во главе с сержантом Никоновым возвращались во Владивосток на обычном торговом сухогрузе, вышедшем из Калькутты под российским флагом, — теперь морпехи точно шли «домой».
— Слушай, Серег, а что ты там все пишешь? Сагу о героических морпехах? Врешь-то сильно много?
Никонов подошел, заглянул через плечо друга в раскрытую тетрадку. На страницах почти не было текста, а были наброски и рисунки. Димка сразу узнал эсминец — теперь уже индийский, море, резные мохнатые пальмы, какие-то парусники в обрамлении георгиевских лент, пушек и якорей. Тут же увидел очень похоже нарисованных моряков, морпехов и даже кавторанга Меркулова. Никонов подозрительно мягко положил тяжелую руку другу на плечо и счастливо улыбнулся:
— А я, дурак, гадаю, кто же дедушке Никонову дембельский альбом забацает?! Чтоб такой… один на весь Тихоокеанский флот! А, салабон? Слабо, скажешь?
— На весь Тихоокеанский? Да легко, — покладисто согласился Сергей. — А впрочем… Если «бацать», тогда уж на весь Военно-морской флот!
