– Чего остановилась? Вперед ползи! – требовательный шепот с реальностью меня нисколько не примирил. – Шевелись давай, скоро вытяжку закроют, и мы тут задохнемся к демонам!
Обернувшись через плечо, я заорала и лягнула воздух в лучших традициях пилатеса. Мертвенно-бледная рожа преследователя одарила меня кривой улыбкой:
– И поля камыша нам, как ты понимаешь, не светят.
– Изыди!
– Ты чего, женщина? – Рот чудища был измазан чем-то, что я с перепугу приняла за кровь. – Так славно ползли, в команде, можно сказать, работали…
Он задумчиво вытер подбородок, осмотрел ладонь, близоруко щурясь:
– Как, ты говоришь, тебя зовут?
Первый испуг прошел, дыхание начало успокаиваться, и я осознала, что в полутора метрах от меня, почавкивая, слизывает что-то с ладони обыкновенный ребенок. Мальчишка лет двенадцати, с резкими чертами лица, большими миндалевидными глазами, хищным длинным носом и тонкогубым ртом.
Что он там про вытяжку бормотал? И что вообще происходит? Последнее воспоминание – я лечу спиной вперед в какую-то дырищу. Кто этот мальчишка? И что он, черт дери, жрет?
– Давай сначала наружу выберемся, а потом я на все твои вопросы отвечу, – тоненький голосок, бровки домиком, умильная рожица. – Ну пожалуйста!
Я кивнула и двинулась дальше. Истерику я и на воле закатить успею. Красные лампочки, к моему удивлению, тоже зашевелились, перемещаясь по пути нашего следования.
Я, видимо, как-то неестественно вывернула шею, пытаясь рассмотреть дивную помесь муравьев со светлячками, потому что спутник мой счел своим долгом сообщить:
– Ты начала задыхаться в темноте, пришлось быстро освещение организовать. Вот тут подождать надо. Стой! Замри!
Светляки очень быстро начали группироваться у левой стены, переползая через потолок и шурша суставчатыми лапками. Больше всего они сейчас напоминали осиный рой. Мальчишка протиснулся вперед, держа в протянутой руке что-то наподобие резиновой груши.
– Голову береги, сейчас рванет! – и брызнул какой-то жидкостью в самый центр шевелящегося красного пятна.
Рвануло знатно, но почти бесшумно, целый сегмент металлической стены исчез, вместе с ним испарились и насекомые. Подталкиваемая мальчишкой, я выбралась наружу.
Мы оказались в другом коридоре – на этот раз нормальных размеров.
– Еще минутку подожди, дыру заделать надо. – Мальчишка присел на корточки, рассматривая повреждения, потом сложил губы трубочкой и тихонько, почти неслышно засвистел.
Я с удивлением отметила, что одет ребенок в шикарную шелковую пижаму цвета бордо, правда, очень грязную и изрядно протертую на коленях.
Сначала ничего не происходило, потом я услышала далекий шум, какой-то нарастающий стрекот, все пространство коридора заполнилось летящей саранчой. К насекомым я относилась спокойно, но брезгливо передернула плечами, когда вся эта копошащаяся масса начала облеплять стены.
– Пошли! – скомандовал мальчишка и властно взял меня за руку, ладонь у него была липкой. – Считай, следы замели, через двадцать минут тут чистота и порядок будут. У тебя никакого коммуникатора при себе нет? Мне бы план поэтажный глянуть.
Кончик длинного носа шевелился, будто парень к чему-то принюхивался:
– Вай-фай тут точно есть, можно в Сеть выйти…
Я молча выдернула руку.
– Ты чего? Опять повело? Тогда давай кухню найдем, быстрыми углеводами закинемся. А пока – на, пожуй.
– Ты вообще кто? – выбила я из его руки обмусоленный шоколадный батончик. – И какой наркотой ты меня накачал?
– Ничем я тебя не накачивал, – ответил пацан, осторожно поднимая с пола лакомство и пряча его в карман. – Ты, тетенька, сама ко мне пришла, сама кодовый замок вскрыла, сама в вентиляцию потащила… Да вот же он, план!
Мальчишка подскочил к пожарному щитку, рядом с которым в прозрачном плексигласовом окошечке висело изображение ТЦ «Пирамида» в разрезе.
Я тоже приблизилась.
– Куда я за тобой пришла?
– Сюда! – длинный палец ткнул в самую верхушку пирамиды. – Точно, сюда. Потом мы прошли здесь, свернули направо. Правильно? Я еще хотел налево пойти, через холл, а ты запретила, сказала, что там широкий обзор у камер наблюдения…
– Это я тебе сказала?
– А кто же еще? – Мальчишка запустил руки в спутанную шевелюру, волосы у него были черные, давно не стриженные, поэтому доходящие почти до острых мальчишеских лопаток, угадывающихся под тканью пижамы. – Но тогда ты на автомате была и толку от тебя было побольше. Вот ты помнишь, как ты кодовый замок вскрывала или как детектор сетчатки глаза обманула?
– А может, он на меня настроен был? – с сарказмом переспросила я. – Может, это именно я тебя в темнице держала? Что ты на это скажешь, а, Рапунцель?
А как вам такой вариант – я лунатичка? И именно в трансе отправилась пленного ребенка вызволять. Или кто-то очень ловко мною в этом деле управлял?
Я взглянула на часы. Десять. Черт! Мало того что на работу я опоздала – неприлично и непростительно, как обязательно объяснит мне непосредственное начальство, – так еще и два часа моей жизни просто испарились.
– Что последнее ты помнишь?
– Мумию, – уверенно ответила я. – Точно. Я на пятом этаже… случайно туда попала, лифт почему-то… мне на четвертый надо было…
– Погоди, – мальчишка, все это время уверенно куда-то шедший, остановился и прислушался. – Прощай, здесь наши пути разойдутся.
Черные как маслины глаза остановили свой взгляд в районе моей груди. Там, где в прозрачном пластиковом окошечке красовался мой пропуск:
– Спасибо тебе… Таисия? Хм… Мне казалось, ты иначе мне представлялась, ну да ладно. Ра-Шу-и-Ки, управляющий колесницами, страж врат и хранитель ключей, благодарит Таисию Вереск и обещает ей исполнение одного желания, если они встретятся вновь.
Юное чудовище оттарабанило эту фразу на одном дыхании и, развернувшись на босых пятках, попыталось гордо удалиться. Я ухватилась за шелковый воротник:
– Стоять, хранитель чепуховин! Ты никуда не уйдешь!
Он не сопротивлялся. Длинные, будто нарисованные брови сложились домиком:
– Я ведь хотел как лучше, женщина. Я даже пообещал исполнить твое желание в следующий раз. Только его не будет, этого следующего раза. Тебе лучше забыть обо всем, что ты видела или слышала сегодня. Про мумию тебе тоже лучше забыть.
Мальчишка – как там его зовут, Рашук? – осторожно попытался ослабить хватку, обхватив мои запястья. Я была гораздо выше ростом, поэтому за спутанной шевелюрой не могла рассмотреть выражения его лица.
– Прощай, Таисия. Возвращайся… Ну, туда, куда ты шла, когда тебя отвлекли. Куда ты шла?
Коже рук стало прохладно.
