Вернулся он мокрый, но почти свежий, с ясными глазами, опять сел за стол и, сцепив пальцы, заговорил:
– Это очень поганая история. Поганая с начала и до конца. И рассказывать ее я не стал бы даже лучшему другу, а тем более ментам. Но вам расскажу, потому что виноват перед сыном. Я расскажу, а там делайте со мной все, что хотите. Илью только пожалейте. Молодой он, ему все еще поменять можно. И учтите, он к моим делам отношения не имеет. Зверушек возил – это был грех, а все остальное к нему не относится.
– А мы на него лишнего вешать не собираемся, – сказал Гуров. – Наоборот даже.
– Ну, тогда поехали, – сказал Ликостратов, глядя в стол. – С чего начать-то?
– Давайте сразу с того момента, когда вы вернулись в Плетнево на черной «Ниве», – предложил Гуров. – И что там произошло.
На скулах Ликостратова заиграли желваки. Он с усилием сказал:
– Чтобы понять, что там произошло, все равно придется начать отсюда. Квадрата вы знаете? Вы его не знаете. Про него фильмы ужасов можно снимать. А я, дурак, решил, что могу с ним шутки шутить. Одним словом, должны были мы отправлять партию пеликанов в Европу через литовскую границу. Там у нас, в принципе, все схвачено, не первый раз. Ну, я и решил рискнуть, наварить кое-чего помимо. Тут ко мне подвалил один деятель, Тугаев, приятель Квадрата, и предложил груз. Мол, попутно скинешь, кому я скажу, – двадцать процентов тебе. Квадрату, естественно, ни слова. Ну, алчность во мне и взыграла. И кто мог знать, что этот Тугаев, кроме меня, еще одному из наших такое же предложение сделает? Короче, тот груз взял и Квадрату тут же стукнул. Навели у всех нас шмон и нашли у меня пакет…
– Отец, и ты все это время молчал?! – воскликнул Илья. – Почему?
– Потому что тебе этого знать не нужно было! – сурово ответил Ликостратов, даже не повернувшись в его сторону, и продолжил: – В общем, оказался я в дерьме по уши. Решил, что Квадрат кончать меня будет. Но он меня по-другому решил наказать… – Ликостратов замотал головой, будто стряхивая наваждение. – С Тугаевым разговор был короткий – ему за городом башку отрезали. А для меня Квадрат другое придумал. Не хочу, говорит, тебя убивать – хочу, чтобы ты раз и навсегда запомнил, что обманывать нехорошо. Короче, как таксидермисту, дал он мне поручение – сделать чучело из головы… Из головы Тугаева!
– И вы согласились? – спросил Гуров.
– Вы себя поставьте на мое место! – вскричал Ликостратов. – Или – или. Знаете, что чувствуешь, когда перед тобой лежит отрезанная голова? Чувствуешь, что потихоньку сходишь с ума! Вот и я с тех пор повредился в уме, понятно? Взял я эту голову, упаковал, прыгнул в «Ниву» и рванул подальше от Квадрата. Как ехал – не помню. А в Плетневе все наперекосяк пошло. Только я в дом вошел, гараж отпер и сумку занес, как вдруг влетает тачка, а в тачке – Мамай, придурок, который у Липецкого шестерит. А я уж начисто забыл, что обещал им что-то. Не до них было. Ну и представьте – у меня и без того крыша едет, башка в сумке лежит, а этот сукин сын права качает – мы тебе бабки платили, видишь ли! Я его послал, а он совсем распоясался, драться кинулся, в нокдаун меня отправил, а хуже всего – вдруг в сумку полез. Не успел я ее припрятать. Он, наверное, думал, что золото там найдет. А нашел голову! Ясное дело, он очумел. Я тоже. Ну, думаю, теперь все пропало. Расскажет всем, и мне точно крышка. Не помню, как все случилось, но только взял я монтировку и врезал по его тупой башке. Не скрою, от души врезал. Смотрю, а он уже не дышит. Тут меня совсем повело. Поверите, полный провал в памяти! Только знаю одно – бежать надо! Когда опомнился, смотрю – сижу в чужой машине, на заднем сиденье сумка проклятая лежит. И я уже Кольцевую пересекаю… Это, значит, я на тачке Мамая рванул!
– И когда опомнились, то вспомнили про свою бывшую жену, – подсказал Гуров.
– Вспомнил, – согласился Ликостратов. – Мы с Маргаритой хоть и разошлись, а дело все равно общее было. Ну и вообще, она женщина отзывчивая в этом смысле. Заехал я к ней, тачку оставил, на ее «десятку» пересел и поехал сразу сюда, пока меня менты не хватились. Засел здесь и глушу горькую. Про это место никто не знает, кроме Ильи.
– И долго собирались здесь отсиживаться? – спросил Гуров. – Здесь, конечно, симпатично, но денег-то у вас с собой не миллион, наверное? И вообще, о чем вы думали? О сыне, например?
– Я ему звонил, – хмуро сказал Ликостратов. – Он сказал, что с ним все в порядке. Конечно, сердце у меня было не на месте, поэтому голову эту проклятую я так и не выбросил. Думаю, все равно придется грех на душу брать. А сил за такую поганую работу взяться нет. Ну, нет сил! Вот сижу да пью по-черному. А что делать?
– Голова все еще у вас?! – поразился Гуров.
– У меня, – Ликостратов посмотрел на него измученными глазами. – В погребе на льду лежит. Только что толку – она все равно уже ни на что не пригодна. Пропал я, мужики! Откровенно вам говорю. Если и бывают в жизни безвыходные ситуации, то это про меня.
– Ну, не все так мрачно, – возразил Гуров. – Давайте попробуем вместе найти выход. Прежде всего нам нужно с Квадратом разобраться. Тогда половина ваших забот отпадет сама собой.
Ликостратов махнул рукой.
– Да как с ним разобраться! – сказал он убитым голосом. – Многие хотели, да ни у кого не вышло.
– А мы все же попробуем, – повторил Гуров. – Вот Илья говорил, что вы знаете про Квадрата что-то такое, за что его можно посадить безо всяких сомнений…
Ликостратов поднял голову и с недоумением посмотрел сначала на Гурова, потом на сына. Гуров почувствовал, как в груди у него начинает разливаться холодок разочарования, но Ликостратов вдруг подскочил на стуле и торжествующе выкрикнул:
– Есть! Вспомнил, мужики! Ну как же! Просто память у меня от всего этого отшибло… Есть такая вещь, которая для него как камень на шее. Я сам про нее узнал случайно. Когда Квадрат меня за глотку взял, он мне эту вещь показал – для убедительности, да и похвалиться, наверное, захотелось. У него же натура с вывертом, а не всякому такими вещами будешь хвалиться. А я, наверное, в струю попал. К тому же он тогда под газом был. Короче, у него дома еще одна голова человеческая хранится!
– Не может быть! – вырвалось у Крячко. – Тебе небось померещилось!
– Ничего не померещилось, – нахмурился Ликостратов. – У него в доме есть специальная комнатка – он меня туда водил, – дверь замаскированная, ключик он от нее у себя на шее носит. Заходишь – ни окон, ни мебели особенной, сейф в стене и бар. Кондиционер под потолком. Вот Квадрат при мне этот сейф открыл, а там – голова человеческая. Ну, и кроме – оружия несколько видов, деньги и, по-моему, даже порошка несколько пакетиков. Я слышал, что Квадрат кокаином балуется, но сам ни разу не видел…
– Может быть, вы ошиблись? – спросил Гуров. – Может быть, это муляж? Восковая фигура, так сказать?
Ликостратов фыркнул.
– Я специалист! – сказал он. – Меня не проведешь. Голова настоящая. Сделана не очень, но на такую работу хорошего специалиста поди найди! Да и слышал я, что как-то давно Квадрат уже отхватил кому-то голову. Ее так и не обнаружили. А она у него! А того, кто чучело делал, небось давно уже закопали.
