Возвращение на родину
днажды, через семь лет после своего ухода, Будда пришёл в земли шакьев. Царь Шуддходана ликовал: его сын вернулся! Пусть он стал монахом, но разве его сердце не затрепещет при встрече с отцом! Разве устоит он при виде жены и сына! Все жители Капилавасты с волнением ожидали прихода Будды. И вот он появился. Переходя от дома к дому с нищенской чашей в руках, смиренно просил подаяния. Кто-то из горожан не мог без сожаления смотреть на его непокрытую голову, на бедные одежды и сбитые в кровь от долгой ходьбы ноги. Другие, глядя на Будду, вспоминали о прекрасном принце Сиддхартхе. Третьи думали о том, что он царский сын и судьба его могла быть совсем иной.
Когда Шуддходана узнал, что его сын, принц Сиддхартха, побирается, как безродный нищий, гневу и стыду царя не было предела. Он вышел навстречу Будде и сказал:
— Зачем ты позоришь меня, свою семью, наш род?
Со спокойной мудростью смотрел сын на отца. Ни радости, ни волнения не выражало его лицо. Шуддходана опечалился, но в этот миг явил Будда свою волшебную силу: рукой касался Луны, дотягивался до Солнца, ходил по воздуху, изменял свой лик, разделял на части и вновь соединял своё тело, шёл по воде, как по суше, и углублялся внутрь земли, как в воду. Царь понял, что перед ним не его сын Сиддхартха, а Учитель человечества, достигший необыкновенных способностей. Все окружавшие Будду дивились и признали его великим, а потом внимательно стали слушать его наставления.
Когда Будда закончил проповедь, царь Шуддходана и жители города преклонились перед ним как перед Учителем. Почтить Будду пришла и Ясодхара. Она привела с собою сына Рахулу. Мальчик никогда не видел отца, а глаза Ясодхары застилали слёзы радости.
— Мама, как же я узнаю отца среди стольких людей, — спрашивал её семилетний Рахула.
— Узнаешь, мой мальчик, — отвечала ему Ясодхара, — сердце тебе подскажет.
И действительно, Рахула безошибочно узнал в толпе отца и подошёл к нему, ведя мать за руку. Ясодхара упала на землю и обняла колени Будды. Плача, она прильнула к ним.
— Позволь, Учитель, нам с Рахулой последовать за тобой, — просила она Будду.
— Нет, — ответил он, — время для этого ещё не настало.
И осторожно отстранив плачущую женщину, Будда пошёл дальше.
Смерть Шуддходаны
ещё раз Будда пришёл в свой родной город. Шуддходана умирал и хотел в последний раз увидеть сына.
Когда отец умер, Будда зажёг огонь погребального костра. Пламя поглотило тело благородного царя шакьев. Ближайшие родственники потушили костёр молоком, собрали пепел и кости и уложили их в золотой ящик. Потом закопали его в землю и насыпали сверху большой холм, украсив его шёлковыми знамёнами, полотнищами и колокольчиками.
Во время этого пребывания в Капилавасте Будда познакомился со своим младшим братом Нандой — сыном Шуддходаны и Праджапати. Когда Будда ушёл в своё первое странствование, Нанде было всего несколько лет. Теперь перед ним стоял красивый, полный сил мужчина. Будда знал, что в скором времени должна состояться свадьба брата с красавицей Сундарикой. Он долго уговаривал Нанду принять Учение и последовать за ним, отказавшись от уз брака. Наконец Нанда послушал Будду и стал его учеником.
Когда покинутая Сундарика узнала о случившемся, у неё остановилось сердце, и Нанда ещё долгие годы вспоминал любимую и терзался сомнениями в правильности сделанного им выбора.
Будда ушёл из Капилавасты, и за ним последовали многие. Среди них были Праджапати и Ясодхара, Рахула, двоюродные братья — Девадатта и Ананда, а также друзья детства и придворные.
Среди близких Будды нашёлся всего один человек, не пожелавший последовать за ним. Это был его двоюродный брат Маханама. Лишь увидев Будду, он повернулся и ушёл в свой дом. Там он закрыл все окна и двери, заткнул уши и не выходил на улицу, пока Будда не покинул город. Когда его спрашивали, зачем он так поступил, то Маханама отвечал, что, услышав Будду, он, как и другие, пошёл бы за ним следом. Однако должен же кто-то остаться и охранять земли шакьев.
Когда Будда и его новые последователи покинули Капилавасту, шакьям пришлось решать, кто же будет править их государством. По этому случаю собрался совет старейших. Одни члены совета предложили выпустить из стойла царского слона, как делали предки: чьей головы он коснётся хоботом, того и следует провозгласить новым царём шакьев. Однако это предложение отклонили другие, говорившие, что ещё живы родные братья Шуддходаны, его племянники и их дети. Тогда заговорил Дронадана, самый младший из братьев покойного царя.
— Я буду говорить от имени своих старших братьев, — заявил он. — Все они стары и больны, поэтому не могут принять на себя бремя власти. Их сыновья и наследники пошли по стопам Сиддхартхи — Будды Шакьямуни и вряд ли когда-либо вернутся к светской жизни.
— Мой сын Маханама, — продолжал говорить Дронадана, — единственный из мужчин рода Гаутамы, кто отказался следовать за Буддой и остался в Капилавасте. Он имеет право быть правителем шакьев, если совет старейших сочтёт его достойным.
Члены совета, самые мудрые и уважаемые жители города, выслушали предложение Дронаданы и согласились с ним. Главой государства шакьев стал Маханама.
О дочери царя Прасенаджита
удда часто бывал в Кошале. Это было сильное и богатое государство. По суше и по воде из Кошалы везли товары, приносившие государственной казне огромные доходы. Отсюда увозили соль, шёлковые и хлопковые ткани, пользовавшиеся спросом во всей Индии, и знаменитую кашайю — краску оранжево-коричневого цвета, вырабатывавшуюся местными мастерами.
Кошалой управлял царь Прасенаджит — давний недруг шакьев. Когда-то отец царя зло смеялся над Шуддходаной, у которого долго не было наследника. Теперь эта беда случилась с его сыном, царём Прасенаджитом. Ни одна из многочисленных жён не подарила ему ребёнка. Наконец, после долгих ожиданий, врачебных советов и обильных жертв богам у главной жены царя родилась дочь. Радость отца не знала предела до тех пор, пока он не увидел ребёнка.
Девочка оказалась безобразна лицом и телом. Её кожа была грубой и твёрдой, как высохшая шкура тигра, волосы — жёсткими, как лошадиный хвост. Царь, опечаленный уродством дочери, распорядился держать её во внутренних покоях дворца, там, где никто не мог бы её увидеть. Она росла забытая всеми.
Так продолжалось до тех пор, пока царю не доложили, что его дочь выросла и пора отдавать её замуж.
