— Он так силён, — размышлял брахман, — что один может справиться с тысячью человек, к тому же он сын великого советника из знатного рода. Поэтому надо сделать так, чтобы его заподозрили в преступлении и все от него отвернулись.
Брахман пришёл к Атапе и, как ни в чём не бывало, спросил:
— Когда я отсутствовал, у тебя было много забот по хозяйству?
— Что ты, учитель, я рад был помочь тебе и твоей жене, — ответил доверчивый юноша.
— Ты для меня делал добро, и я всегда буду об этом помнить, — заверил его учитель. — Я хочу наставить тебя в одном сокровенном учении, которое я никому ещё не открывал. Если ты будешь поступать в соответствии с ним, то станешь в следующем рождении великим богом Брахмой.
Юноша немедля встал на колени и попросил наставить его в сокровенном учении. И хитрый брахман сказал Атапе:
— Если ты в течение семи дней отрубишь головы у тысячи человек, возьмёшь у каждого по пальцу и из тысячи пальцев сделаешь пояс, то тогда воочию узришь божество Брахму, а после смерти сразу же возродишься в его облике.
— Невероятно, чтобы отнятие жизни могло привести к рождению божеством, — усомнился Атапа.
— Если ты мой ученик, — притворился рассерженным брахман, — то почему не следуешь моим наставлениям?! Если ты мне не веришь, то убирайся отсюда немедленно!
Сказав это, он произнёс заклинание и вонзил в землю меч. Произнесённое заклинание вызвало у Атапы приступ гнева. Наставник, видя, что юноша не владеет собой, дал ему в руку меч, и Атапа, держа его, выбежал за ворота. Он убивал встретившихся людей, отрезал у них пальцы и прикреплял их к своему поясу. Поэтому все прозвали его Ангулимана, что значит «Опоясанный пальцами».
Так, убивая всех подряд, он на седьмой день собрал девятьсот девяносто девять пальцев, и ему не хватало до полной тысячи только одного. Однако добыть его оказалось нелегко. Все люди разбежались и спрятались, ни один не показывался, и сколько юноша ни искал, никого не мог найти.
Мать Атапы, услышав о том, что сын стал разбойником, горько плакала. Зная, что он семь дней ничего не ел, она сжалилась над ним и решила послать ему еды. Однако все слуги были перепуганы, и ни один не осмелился отнести её сыну-убийце еду. Тогда женщина сама взяла еду и пошла к сыну. Тот, издалека увидав идущую к нему мать, бросился к ней, намереваясь её убить.
— Неужели ты убьёшь и свою мать? — закричала ему несчастная женщина.
— Да, — ответил Ангулимана, — мне всё равно — мать ты мне или не мать. По словам моего учителя, я должен за семь дней набрать тысячу пальцев. Если наберу тысячу пальцев, то смогу возродиться Брахмой. Мне не хватает для полного числа одного пальца, и этот палец будет твоим, поэтому я вынужден тебя убить, женщина.
— Если так, — сказала мать юноши, — то не можешь ли ты, не убивая меня, лишь отрезать мой палец?
— Нет, не могу, — сказал юноша. — Учитель приказал мне всех убивать, а потом отнимать пальцы. Учителя я не могу ослушаться.
Всё это увидел Будда своим пророческим взглядом. Он немедленно принял вид монаха и пошёл туда, где был Ангулимана. Опоясанный пальцами, заметив спокойно идущего монаха, оставил свою несчастную мать и бросился ему навстречу, намереваясь убить. Будда продолжал идти тихим, спокойным шагом. Опоясанный пальцами бежал за ним вдогонку, но, как ни старался, настичь не мог.
— Монах! Остановись! — закричал Ангулимана. — Отдохни немного!
— Я отдыхаю, — ответил ему Будда, — это ты не отдыхаешь.
— Как это так, ты отдыхаешь, а я не отдыхаю? — удивился Опоясанный пальцами.
— Я отдыхаю потому, что чувства мои постоянно в покое, и, благодаря этому, я обрёл великую силу. Ты же, обманутый учителем, в погоне за чужими жизнями никогда не найдёшь покоя.
Как только Опоясанный пальцами услышал эти слова, заговор учителя спал с него, и юноша пришёл в себя. Бросив меч на землю, Атапа издалека приветствовал Будду.
— К твоей защите прибегаю! — воскликнул он.
Будда подошёл к нему и явил свой подлинный облик. Атапа испугался, пал на землю и в раскаянии поведал о совершённых им ужасных поступках. Он попросил принять его в монашество.
— Приди во благе! — ответил ему Будда и увёл его с собою в парк Джетавана.
О строителе ступы
ем временем царь Прасенаджит, услышав о творимых Опоясанным пальцами преступлениях, собрал войско для поимки разбойника. Проходя мимо рощи Джетавана, царь решил перед таким серьёзным делом повидаться с Буддой. Подойдя ближе, Прасенаджит услышал чудесный голос, певший священные гимны. Царь и его войско остановились и замерли, внимая чарующим звукам. Даже слоны и лошади навострили уши и слушали, не желая идти дальше.
— Почему не хотят идти дальше слоны и лошади? — удивлённо спросил царь Будду.
— Они тоже хотят слушать этот благозвучный голос, поэтому и не идут, — ответил Будда.
— Если уж рождённым в мире животных столь нравится слушать слова Учения, то что уж тут говорить обо мне, рождённом в мире людей, — сказал царь Прасенаджит. Он сошёл с колесницы, распорядившись отложить выступление войска против разбойника Ангулиманы.
Долго слушал царь, даже прослезился, и решил по-царски наградить безвестного певца.
— Хотелось бы увидеть и наградить того, кто так чудесно поёт, — сказал он Будде.
— Сначала давай награду, а потом встретишься и с самим певцом, — ответил Учитель.
Когда же певец предстал перед Прасенаджитом, тот лишь взглянул на него и сразу отвернулся, так невзрачен был этот монах, да к тому же ещё и очень мал ростом. Царь даже расхотел вручать ему награду, но было поздно: Будда передал царский подарок в руки того, кому он предназначался.
— Скажи, Учитель, — обратился Прасенаджит к Будде, — почему у такого жалкого человека такой прекрасный голос? Как такое могло случиться?
— В давние времена, — начал свой рассказ Будда, — царь по имени Крикри решил соорудить над земными останками будды Кашьяпы памятник — ступу. Он хотел воздвигнуть её из драгоценных материалов. Царь назначил четырёх надзирателей, каждый из которых отвечал за строительство одной из сторон ступы, и работа началась.
Три надзирателя уже заканчивали возведение стен, а участок четвёртого по его лености был далёк от завершения. Царь, прибывший посмотреть на сооружение ступы, сказал ленивцу:
— Ты не старался, и работа твоя не закончена. Я тебя накажу.
— Такую огромную ступу никогда не закончишь! — заявил тот.
Однако понуждаемые царём, он и его работники стали трудиться днём и ночью, так что все участки ступы были закончены в одно время. Ленивый надзиратель, увидев необычайную красоту ступы, горько сожалел о своей нерадивости и дерзости, но поправить ничего уже было нельзя. С тех пор этот человек постоянно рождается безобразным карликом. Однако за его искреннее раскаяние обладает он в каждом рождении сладкозвучным голосом.
