На девятый день Будда увеличил своё тело до необычайно больших размеров, достигнув мира богов. Сияние, которое исходило от него, озарило небо и землю. Стало так светло, как будто на небе сияло множество солнц.
На десятый день образ Будды, испускавший яркие лучи, появился в каждой из четырёх стран света.
На одиннадцатый день, восседая на львином престоле, Будда превратил своё тело в яркий луч света, а на двенадцатый — испустил золотые лучи света, которые заполнили пространство тысячи миров. Все живые существа, которых коснулись те лучи, стали относиться друг к другу с любовью и милосердием.
На тринадцатый день из пупка Будды возникли два луча света. На конце каждого появилось по лотосу, в котором сидел Будда. Каждый из них, в свою очередь, выпустил по лучу света, которые, раздвоившись, также явили по лотосу с восседавшими на них Буддами. Так продолжалось до тех пор, пока тысячи миров не заполнились лотосами с сидящими на них Буддами.
На четырнадцатый день царь Уттраяна рассыпал перед Буддой цветы, которые Учитель своей чудесной силой превратил в тысячу двести пятьдесят колесниц. Они сияли так, что озарили тысячи великих миров.
На пятнадцатый день Будда велел царю Бимбисаре приготовить как можно больше посуды для еды. Когда наступил полдень, вся эта посуда — чашки, миски, кувшины, вёдра — сама собой наполнилась вкусными яствами. Их хватило всем присутствующим, и попробовавшие их испытали неизъяснимое удовольствие. Чем больше люди пили и ели, тем больше становилось еды.
Когда же все насытились, Будда, ударив рукой оземь, сделал видимыми безмерные страдания, которым подвергались умершие во владениях бога смерти. Все, кто только что лакомились редкими яствами, застыли от ужаса, и волосы у них встали дыбом. Тогда Будда начал проповедовать своё Учение тем, кого освободил от мук ада, и тем, у кого на глазах он пятнадцать дней творил чудеса. Так он одержал победу не только над посрамлёнными лжеучителями, но и над неверием и сомнением в сердцах людей.
О ступнях Будды
читель, — обратился к Будде царь Прасенаджит, — мы все знаем, что ты от рождения наделён тридцатью двумя телесными признаками совершенного существа. Мы видим их все, кроме одного. Сделай милость, покажи нам знак колеса-чакры на ступнях твоих ног.
Будда вытянул ногу, и все увидели знак колеса-чакры.
— Скажи нам, что совершил ты в прошлом, отчего этот знак появился на твоих ступнях?
— Хорошо, я расскажу, — согласился Будда, — Давным-давно на свете жил царь, который страстно мечтал о сыне-наследнике. Когда его жена родила мальчика, радости царя не было предела. Он позвал толкователя примет, который, рассмотрев младенца, сказал:
— Твой сын, царь, настоящее чудо. Все приметы на его теле свидетельствуют о том, что он станет Чакравартином — повелителем над четырьмя сторонами света.
Царь назначил сына престолонаследником. Ребёнок рос понятливым, умным и превосходил других своими достоинствами. Пришло время, и царь-отец умер.
— Царевич, быть тебе царём, — сказали советники.
— Я не могу быть царём, — ответил тот.
— Царевич! — взмолились советники, — кого же посадить на престол, если не тебя?!
— В мире много зла. Люди бездумно убивают, причиняют боль и страдания друг другу. Смириться с этим нельзя, но, если я буду наказывать преступников — предавать их пыткам и казням, то и сам стану таким же, как они. Я не могу так поступать, а потому не хочу быть царём.
— Что же нам делать? — спросили советники. — Ты — мудрый, научи нас.
— Объявите по всей земле, что я стану царём, если мои подданные не будут совершать злые дела.
— Хорошо, — сказали советники, — мы объявим об этом, а ты становись царём, не раздумывай больше.
Царевич вступил на престол, а всем людям его страны было приказано стремиться к добру и милосердию.
За всем происходящим в том царстве внимательно наблюдал Мара — владыка демонов. Всё, что он видел, ему очень не нравилось. И решил владыка демонов погубить праведного правителя, поссорив его с подданными. Мара написал им послание от имени царя. Получив его, все подданные очень удивились. В том послании было написано, что царь приказывает отказаться от добра и милосердия, которые никому не принесли выгоды, а потому впредь приказывал жить, как прежде — лгать, воровать и убивать. Получив такое послание, подданные царя возмутились:
— Как может правитель призывать свой народ к таким неправым делам? — говорили люди.
О недовольстве народа стало известно и самому царю.
— Покажите мне это послание, — распорядился царь, а, увидев его, сказал:
— Я никогда ничего подобного не писал, не говорил и даже не думал. Кто же так подшутил надо мною?
А Мара уже замыслил новый способ погубить царя.
Однажды правитель ехал по дороге и услышал громкие вопли.
— Кто это так страшно кричит? — подумал он и приказал колесничему править туда, откуда неслись эти крики.
Проехав некоторое расстояние, царь увидел огромную яму, доверху засыпанную горящими углями, и сидящего в ней человека, кричащего от нестерпимой боли.
— Что с тобой приключилось? — спросил царь. Он думал, что разговаривает с человеком, совершившим какой-то проступок, а это был Мара.
— Великий, — простонал Мара, — за свои дела в прошлом рождении терплю эти муки.
— Какое же зло ты совершил, если так страдаешь? — спросил царь.
— Грехи мои ужасны, даже пересказать не могу, — отвечал Мара.
— Ну, хотя бы перечисли, — стал просить царь.
— Главное моё преступление в том, что я наставлял людей на путь добра и милосердия. Вот за это я и терплю теперь муки.
— А что случилось с теми, кого ты учил добру и справедливости? — спросил царь.
— О них можешь не беспокоиться: нет среди них ни одного плохого человека.
— Тогда ты должен быть счастлив и легко переносить свои муки, — сказал царь, — у тебя нет причины раскаиваться в содеянном.
Услышав такие слова, Мара понял, что его замысел погубить правителя не удался и сразу исчез вместе с огненной ямой. А царь, подивившись, что за наваждение ему представилось, поехал дальше. С тех пор больше никто не мешал царю править так, чтобы в его государстве главными законами были добро и милосердие. Его подданные внимательно следили, чтобы и царь не нарушал свои заветы. Вскоре обрёл тот мудрый и благородный царь все знаки правителя мира — Чакравартина, а вместе с ними и тридцать два признака своего совершенства, среди которых был и знак колеса-чакры на его ступнях.
— Тот царь — это я, — сказал Будда, — оттого и отмечены мои ступни знаком магического колеса с тысячью спиц.
