Нельзя быть в безопасности, нельзя парить на высоте – будь рядом, будь на грани, рискуй, и тогда твои чары подействуют.
Сейчас должны подоспеть орки и, хотя секира Горма бесполезна против мёртвых, чары варлока Болга должны поддержать вампира, которому выпало самое трудное – ослабить изначальную удавку, накинутую Яргохором на множество захваченных им душ, оттянуть их на себя, даже рискуя.
Яргохор начал приподниматься. Призраки медленно отдалялись от него, словно ручей, постепенно отыскивавший иное русло.
Из зарослей рядом с низкорослым гоблином высунулся варлок, тряханул посохом, затянул какое-то заунывное песнопение. Варлоки – не некроманты, но тоже способны на многое.
Горм, как из-под земли, вырос перед Яргохором, глянул влево, на замершую в луже крови Мьёлль; Водитель Мёртвых захрипел, и его трясущиеся пальцы конвульсивно сомкнулись на эфесе чёрного меча.
– Сейчас, – низко и жутко прорычал орк. – Дай хоть глаза ей закрыть…
Казалось, чернота над плечами гиганта глядит на воителя с удивлением; однако тёмный клинок остался неподвижен.
– Благодарю тебя, – с достоинством кивнул Горм. Встал на одно колено подле девушки, широкая ладонь его в боевой перчатке легла ей на лицо, опуская неживые веки. – Позволь уж тогда и ему, – он кивнул на Леотара. – Ты ведь тоже воин. Был, во всяком случае.
Пустота, заполненная мраком, молча глядела на секироносца.
Горм вновь слегка склонил голову, молча благодаря своего противника, и нагнулся к телу Леотара. Половину рыцарского шлема снесло смертельным ударом, глазницы залило кровью; орк осторожно вытер другу лицо, бережно закрыл веки.
– Ну, а теперь можно и того, – он встал, повёл плечами, секира со свистом рассекла воздух. – Подними меч и сойдёмся в поединке!
Великан начал распрямляться, и Горм с горечью подумал, что все усилия и даже смерти двух учеников Аэтероса (что случалось очень, очень редко), похоже, бесполезны – Яргохор цел, хотя, может, и не невредим; и непонятно, какие заклятия окажутся действенны, если только не увести от него собранные души.
И тем не менее Горм дал Водителю Мёртвых подняться, потому что время шло, вампир отходил всё дальше, уводя с собой большинство призрачных воинов. Орк был воином, однако и магом тоже, он чувствовал туго звенящую силу, скрученную в кокон вокруг вампира; тащить на себе этот замерший вихрь – всё равно что танцевать на канате, когда под тобой – не спасительная сеть, а бездонная пропасть.
Секира прошелестела, рассекая воздух, косо обрушиваясь на коленное сочленение, туда, где до сих пор торчал вонзённый рукою Леотара трёхгранный кинжал-мизерикордия.
Яргохор не пытался отбить выпад орка. Вместо этого чёрный клинок его зашипел, устремляясь остриём тому прямо в глаза.
Горм был готов; несмотря на ширину груди и плеч, массивный орк уклонился с ловкостью заправской танцовщицы, пляшущей ар-фандо, танец с жонглированием горящими факелами.
Уклонился и вновь ударил – окованным сталью торцом топорища, вгоняя кинжал Леотара ещё глубже, словно вбивая гвоздь в доску из неподатливого каменного дерева.
Из-под брони Яргохора брызнули сияющие искры, словно кровь, Водитель Мёртвых дёрнулся, его клинок со зловещим шелестом прошёл над самой головой Горма, а орк, вновь уклонившись, ударил вторично, вкладывая в замах всю ярость.
…Зелень травы перед вырезанными из дерева кумирами и предками их клана, и шест в руках, и он, весь в ссадинах и синяках, гордо смотрит на отца с матерью, на остальную семью и родню – он победил в турнире, он лучше всех, он первый воин рода!..
…Солнце Обетованного, и робость, и серебристый смех эльфийки, что просто взяла его за руку и повела к остальным:
– Ты отныне ученик Аэтероса. Мы все теперь твои братья и сёстры.
…Безумные Боги, и кровь, текущая с алтарей, и боевые маги Долины, отвлекающие на себя аколитов, и они с Болгом, вбивающие в камень, растирающие в пыль бросившееся на них из-за алтаря страшилище, в котором не осталось ничего человеческого.
Чёрный меч Водителя Мёртвых описал дугу, свистнул, разя; Горм увернулся и в третий раз, но Яргохор внезапно разжал пальцы, выпуская оружие; его латные рукавицы упали с рук, обнажая ту же черноту, что слагала и его голову.
«Смерть, – беззвучно сказал вдруг он, – забирает всех. Даже миры и пространства…»
Или это показалось Горму, опытному в общении не только с секирой, но и с духами предков, из-за чего Бридраг, старый шаман клана, даже хотел сделать его своим преемником?..
Руки Яргохора тянулись и тянулись, тьма стекала с них, обволакивая секиру Горма, по лезвию, начищенному до блеска, ползла ржа.
– Врёшь, – прохрипел орк. Он должен дать время вампиру и остальным, хоть немного, но дать!
Секира резала мрак, оставляя за собой огненную дорожку, но тёмный ледяной холод поднимался слишком быстро.
Яргохору это тоже давалось нелегко, его силы оказались не беспредельны, но…
«Смерть, – вновь услыхал орк, – удел всех. Кроме Него».
Были ли эти слова обращены к нему или Горм пробился к мыслям самого Водителя Мёртвых?
Он закричал, не слыша собственного крика, старый боевой клич клана, размахнулся – но тут холодные и тёмные воды сомкнулись над его головой.
…Вампир ощутил смерть Горма мгновенно. Он знал, что Водитель Мёртвых сейчас осознает, как от него уводят призрачную армию, и тогда…
Но они должны успеть.
Точнее, успеть должен гоблин.
Они все могут погибнуть, но гоблин успеть обязан.
Вампир пятился и пятился, души текли за ним сплошным потоком, пространство вокруг Водителя Мёртвых очищалось.
Все уцелевшие сейчас щедро делились с ним силой и чарами – варлок Болг, старый мормат, чьего имени никто никогда не знал и даже не ведал, есть ли оно у него вообще, радужный змей Хабрах, который, когда на него находила прихоть, требовал именовать себя Александросом.
Вампиру казалось, что ему удаётся нащупать глубоко упрятанную структуру, сложный клубок чар, управляющих скопищем покорных Яргохору призраков; чар древних, очень характерных, принесённых в Упорядоченное именно Молодыми Богами. Наверное, именно с их помощью Водитель Мёртвых, собственно, и «водил» их по Чёрному Тракту к пещерам за Гнипахеллиром, к логову Гарма, чудовищного пса, вскормленного Хель мясом мертвецов, и дальше, к залам само́й чудовищной дщери Локи.
Ещё немного, ещё чуть-чуть; эх, как же теперь Болг, они с Гормом были ближе, чем братья…
– Цып-цып-цып… – лихорадочно шептал вампир. – Сюда, мои сладкие, за мной, за мной, только никуда не сворачивайте и только меня слушайте…
Проклятье, ну где этот гоблин?!
Вампир совершенно не думал сейчас, что жуткое устройство может положить конец не только Яргохору.
