Вампир был давно мёртв, как и Ан-Авагар, и всегда – для себя – считал всякие понятия типа «верности» или «предательства» смешной глупостью, придуманной умными, чтобы заставить простаков сражаться и умирать за них; «истинный вампир всегда на стороне сильного», как известно.
Надо уходить. Вампир чувствовал, как слабеет; связь с уведёнными им душами всё тоньше, всё эфемернее; сейчас они освободятся совсем, хлынут потоком, сомнут его, втопчут в твердь Междумирья…
А если он бросит их, они быстрее вытащат Яргохора из пропасти. И кто знает, насколько быстро?
Друзья погибли, пожертвовали собой, все. А он?..
Но что проку будет от его гибели? Всё равно Яргохора ещё предстоит останавливать, его опыт, опыт сражавшегося против Водителя Мёртвых будет неоценим…
Он утешал себя как мог.
Гордость заставила протянуть ещё какое-то время, пока вампир не решил наконец, что долг свой он исполнил.
Сбрасывая человеческое обличье, огромная летучая мышь рванулась прочь.
* * *
Познавший Тьму торопился. Расставившие на него капкан потратили много сил, дабы приманка выглядела как настоящая. Они послали на убой собственных аколитов, хорошо обученных, готовых драться до конца; и всё ради того, чтобы попытаться «изловить» Нового Бога. Да, хорошие идеи приходят в умные головы одновременно, Архимаг Игнациус был явно не одинок в своих поисках. Вопрос только – на что рассчитывали эти поимщики, буде им удался бы их замысел? Жаль, что мессира Архимага уже не расспросишь; правда, оставалась надежда расспросить устроителей этого капкана.
Хорошо идут, смело… не оглядываясь назад, не надеясь на защиту стен.
Вокруг замка простиралась настоящая бездна. Чары раздвигали плоть Межреальности, и потом, пропустив летающий островок, она смыкалась вновь. Познавший Тьму это учитывал, и потому его армия оставалась в отдалении, на безопасном расстоянии от чужой крепости.
Аколитов, судя по всему, подготовили хорошо – над пропастью они просто плыли, левитируя; заклятия весьма высокого уровня, ничего не скажешь.
Когда-то, давным-давно, Закон Древних запрещал Истинному Магу прямое убийство смертных. Лукавый и хитрый закон; он никак не запрещал, к примеру, создание всяческих големов-убийц. Нет, куда честнее самому, глаза в глаза.
Познавший Тьму оттолкнулся от края пропасти. Мы тоже так можем, когда надо.
Отряды аколитов, среди которых через бездну плыли и чудища, не обратили на Нового Бога никакого внимания, словно и не он был главной целью всего этого капкана.
Их намерения понятны. Познавшего Тьму собирались уловлять на его сочувствие к смертным, на известную, очевидно, устроившим эту западню нетерпимость к потерям среди его собственных подмастерьев.
Что ж. Новый Бог – он всё-таки Новый Бог.
Любой божественный акт описывается в разного рода священных книгах, свитках, на каменных таблицах – примерно одинаково. «И сотворил Он так, чтобы…»
Вот и сейчас – сила послушно дрогнула, мягкая, податливая его воле. Всё должно выглядеть естественно, горячий и нерасчётливый Хедин, как и планировали поимщики, должен слепо кинуться в драку, не хуже своего названого брата.
И потому в бою надо использовать тоже нечто привычное, чтобы добыча не сорвалась с крючка.
Пламенная сфера послушно вспухла прямо в пространстве, заключая в себя и крепость, и устремившихся на вылазку аколитов, отрезая их от войска Познавшего. Его воля погнала огненные волны прямо на них, вынуждая или повернуть обратно, под защиту стен, или явить своё собственное искусство.
…Противник принял вызов. Группки адептов и смешавшихся с ними чудищ сбивались плотными клубками, монстры спереди и по бокам, люди в середине; развернулись широкие крылья, отблески сверкнули на чёрной чешуе.
Хедин уловил слабые, но стремительные, хорошо артикулированные колебания силы – враг отвечал, и отвечал умело.
Перед сжавшимися аколитами раскрывались пульсирующие жемчужным призрачные воронки, и в них замелькали уродливые головы не то громадных червей-паразитов, не то просто пиявок.
Кто-то ловко и умело открывал порталы, связанные с каким-то зверинцем, откуда и появились эти отвратные, но удивительные создания.
Хедин видел, как твари дружно распахнули пасти, как его огненный шторм распадается на лоскуты, жадно втягиваемые в ненасытные глотки.
Бестии способны были поглощать силу, и, похоже, в любой форме. Даже в форме испепеляющего пламени.
Как интересно, подумал Познавший. Сюда стоило явиться уже ради одного этого.
Его заклятие не пытались разбить на части, погасить или отклонить. Нет, его просто приняли и пожрали; хотя и пиявки, похоже, с таким потоком так просто справиться не могли – вот вспыхнула одна уродливая башка, вот полыхнула другая…
Но своё дело они сделали.
Остатки огненной сферы достигли башен и парапетов замка, и там даже что-то загорелось; но аколиты со своими тварями, пробив бреши в огненной буре, продолжали наступать, бестрепетно, словно и не замечая тысячекратного перевеса окруживших замок.
Пиявки из порталов… что ж, теперь понятно, что случилось с Ульвейном и с кого будет спрошено за его судьбу.
Сцепиться я им не дам, холодно подумал Познавший Тьму, несмотря на то что пошедшие со мной будут счастливы погибнуть. Это последний резерв, и он пригодится, когда надо будет кардинально выправлять баланс всего Упорядоченного, даже не сражаться с какой-то из сущностей, вроде Спасителя.
Второе заклятие Познавшего Тьму было заклинанием именно Нового Бога, не Истинного Мага, даже очень искусного.
Позаимствуем кое-что из арсенала Спасителя…
Пространство Межреальности перед аколитами и их чудовищами начало гнуться и ломаться, причудливо выгибаясь так, чтобы поток животворной силы тоже изменил своё течение.
Истинные Маги могли лучше всех в Упорядоченном заставлять силу принимать нужные им формы; Новый Бог заставил её просто течь по иным путям.
Да, спасибо тебе, Спаситель, как говорится, надоумил.
Познавший Тьму до этого никогда не творил ничего подобного. Всё-таки привычки Истинного Мага оставались слишком сильны; и сейчас он, не стесняясь, копировал то, что было воздвигнуто Спасителем подле обречённого Им мира.
Наверняка Он это делал как-то по-своему; наверняка это можно было сделать лучше, быстрее, элегантнее, экономнее. Познавший Тьму заставлял силу влиться в саму плоть Упорядоченного, слиться две обычно разделённые субстанции; и вот уже споткнулась, упала и покатилась чешуйчатая тварь со змеиным хвостом и мордой, что состояла из одной, казалось, пасти.
Рядом с ней схватился за горло один из аколитов, повалился набок другой…
Трудно сказать, что случилось в следующий миг. Но, похоже, сильванский бог Кирвад решил, что настал момент для решительной атаки.
