Ты не оставил нам выхода. Тьмой в новом континууме сделается кто-то иной. Например, Старый Хрофт, который поведёт наше воинство…
Нити тёмного пламени бежали по микроскопическим трещинкам, расширяли их и сами пробивали себе дорогу всё дальше. Ещё немного…
Ты выбрал.
Сдавило со всех сторон, охватившая его среда – кристалл – вновь росла, затягивая пробитые его огнём трещины.
Тебе… не… выбраться!..
Показалось это ему или обращавшийся к нему голос и впрямь задыхался, словно от запредельных усилий?
Он вновь гнал от себя тёмное пламя, раздвигал закрывшиеся было трещины; медленно, но верно теснота отступала.
Отступала, но слишком, слишком медленно.
Тебе… потребуются… века!..
Голос задыхался. То ли от усилий, то ли от ненависти. Ракоту хотелось бы думать, что от последнего. Вызвать ненависть этих равнодушных тварей – вот истинная награда воину. Освобождение – обычное дело, а вот ненависть…
Он боролся. Точно так же, как в день последнего, третьего и решающего приступа, когда его армии уже ворвались в само Обетованное, и казалось, осталось совсем немного.
* * *
Со второй парой демонов она вновь справилась в одиночку, аколиты старательно прижимались к стенам, а гарпии вдруг стало противно звать их на подмогу.
«Наплевать, справлюсь сама. Я – адата Гелерра, я никому больше не служу и никому ничем не обязана. И я сама одолею таких вот монстров».
Пара демонов оказалась сильнее первой, но и Гелерра была уже готова. Она смела их обоих с дальнего расстояния, не приближаясь, измочалила тела о мраморные ступени, забрызгав всё вокруг тёмной кровью.
Твари остались живы, но это не важно. Она пройдёт, а остальные… остальные способны сами о себе позаботиться. Кор Двейн просил её добраться до Матфея? – вот она и спешит исполнить повеление доброго господина, давшего ей приют и избавившего вместе с Соллей и Скьёльдом от жуткого обличья; а демонов они вполне добьют сами.
Она немного ошиблась, демонов добивали аколиты. Правда, судя по раздавшимся позади жутким воплям, утробному рёву и хрусту костей, по крайней мере одна тварь пришла в себя и решила дорого продать свою жизнь.
А потом перед ней открылась арка и за нею благоухающий лес, более похожий на сад. Дорожка, выложенная хрустальными плитами; на одной из них кто-то – скорее всего, Матфей – начертил две торопливые руны Призыва. Линии уже начинали светиться, вот-вот должны были проявиться сущности, связанные с этими символами, но тут…
* * *
Матфей, хрипя и задыхаясь, чуть не упал наземь, сил бежать больше не было. В ушах бились вопли пленной Царицы, однако её он почти не слышал, потому что из-за поворота дорожки на него вылетели двое – мужчина и женщина в роскошных доспехах, с вычурными посохами в руках.
Женщина, черноглазая смуглянка в золотисто-алой броне, и её спутник, рыжебородый, коренастый, чем-то напоминавший гнома, именно что вылетели – потому что восседали на креслах без ножек, покрытых затейливой резьбой, паривших на высоте трёх примерно футов.
На миг Матфей ощутил, как в его виски впились сотни ледяных игл – чернявая женщина пристально глянула ему в глаза, а затем заговорила, причём на языке его родного мира:
– Кто ты такой? Как открыл врата?
– Скорее, Молния! – рявкнул рыжебородый.
– Сейчас, Камень. Как он нашёл?..
Матфей дрожащей рукой приподнял лампу.
– Там… ваша… Царица… Ночи… – просипел он. Бок всё ещё болел от быстрого бега, и он никак не мог отдышаться. – Чародей… Кор Двейн… пленил её… я… помог ей… бежать.
Черноглазая и рыжебородый переглянулись. Матфей достаточно времени провёл с Царицей и достаточно разбирался в магии, чтобы тотчас ощутить – да, это была та самая «родня», к которой они пробивались столь долго и упорно.
– Тогда освободи её, смертный! – надменно потребовала черноглазая Молния. – Немедленно! Пока мы не предали тебя лютой смерти в страшных муках!
– У меня за плечами – её пленители, – Матфей был готов к подобному. – Кор Двейн и ещё двое.
– Что нам эти выскочки! – вскинулась женщина; точнее, девушка, ибо выглядела она самое большее лет на восемнадцать.
– Они пленили вашу… сестру.
– Тень всегда была неосторожной и увлекающейся, – презрительно бросила Молния. – Жди нас здесь, смертный, и ни с места! Сейчас подоспеют остальные, мы разберёмся с этим, как его, Кором Двейном…
Над деревьями что-то пронеслось, что-то тёмное, затем ещё и ещё.
– Вот и остальные, – проговорил рыжебородый чародей. – Стой тут, смертный, а надумаешь куда бежать… – он слегка пошевелил пальцами, и на хрустальных плитах вокруг Матфея взвился широкий круг пламени. – Не бойся. Оно тебя не тронет, если ты в него не полезешь, – волшебник поёрзал, поудобнее устраивая седалище в летучем кресле. – Жди нас. Мы скоро.
Царица Ночи молчала в своём вместилище. Матфей, тяжело дыша, уставился на бушующее пламя; ему хотелось бы верить, что это всего-навсего иллюзия, но проверять на себе он не желал.
* * *
Гелерра остановилась, выразительно глядя назад, на медленно спускающихся аколитов и троицу чародеев.
Матфей скрылся, и она решительно не собиралась кидаться за ним следом очертя голову.
Она скрестила руки на груди, невольно ожидая от Кора Двейна недовольства и попыток вновь гнать её вперёд, однако чародей лишь весело улыбнулся, самым дружеским образом хлопнув гарпию по плечу. Соллей улыбалась тоже, а Скьёльд лукаво подмигивал, показывая адате прозрачную фляжку, где плескалась рубиновая жидкость.
– Великолепно, достойная адата. Смела этих тварей, как ветер сухие листья. Впрочем, ничего иного мы и не ожидали – верно, сестра? Верно, брат?
– Конечно, – прозвенела Соллей.
– И за это непременно надо будет выпить! – Скьёльд вновь потряс своей флягой.
– Выпьем, братец, не сомневайся, – Кор Двейн сощурился, вглядываясь в заросли перед ними. – О! Возмущённые хозяева уже спешат указать нам на недопустимость подобного рода действий. Несомненно, нас ждёт иск за ущерб, причинённый частной собственности, незаконное проникновение в чужое жилище и оскорбление действием.
– Когда это мы их оскорбили действием? – удивился Скьёльд.
– Ещё нет, дорогой брат, но вот сейчас и оскорбим. Разве не за тем мы сюда явились?..
– Летят, – коротко бросила Гелерра, вскидывая руку.
Адата ощутила слабые, но такие узнаваемые колебания силы – кто-то совсем недалеко использовал могущественные левитационные заклинания.
– Милая Гелерра, – Соллей чуть склонила голову набок, – на твоём месте я бы встала у нас за спинами, боюсь, что битва эта будет не по твоим силам. Будь готова распорядиться аколитами, если возникнет нужда.
