А это могло означать только одно – непредставимое, но тем не менее.
Упорядоченное рассечено, и Хаос ворвался в рану.
Познавший Тьму замер, обратившись в статую. Рука тискала эфес.
Его не пытались «изловить» или «заточить». Этот враг оказался хитрее. Они решили, что им достаточно «сбросить» его в «отрубленную часть».
Что ж, ему за последнее время уже удалось одно «небывалое». Спаситель отступил из мира, который уже, казалось, был полностью в его власти.
Пришла пора показать, что чудеса этим не исчерпываются.
Эпилог
Локи глядел на Фенрира, а тот, замерев, на своего отца. Один за другим к новому Иггдрасилю подходили другие асы, наспех натянувшие одежду, возрождённую Старым Хрофтом вместе с сундуками и другим убранством Асгарда.
Тор, Сиф, Фрейя, Хеймдалль, Идун, Ньёрд, Тюр, Браги, Гевьон, Фулла, Видар, Эйр…
И другие.
Они собирались в благоговейном молчании, глядя на неподвижное тело Отца Богов.
Рыжебородый Тор растерянно замигал, Сиф прижалась к его плечу, утирая глаза.
– Нет, – вдруг сказал Локи. – Рано плакать. Великий О́дин вывел всех нас из смертной тени, и теперь настал наш черёд. Он тут, он недалеко, я чувствую его… Тор!
Извечный друг-соперник Локи, не раздумывая, встал рядом с богом огня.
– Что вы собрались делать? – сварливо осведомился посланец Дальних. – Старый Хрофт ушёл в смерть. Он так выбрал…
– Не оскорбляй, чужеземец, нашего отца и повелителя, – отрезал Локи.
– Он дал мне слово!..
– Значит, мы его исполним, – прорычал Тор, а молчаливый Видар, хоть и безоружный, беззвучно надвинулся на посла.
– Вы? Вы поведёте это воинство? Которые мы собрали с великими трудами?
– Может быть, и мы, – хладнокровно сказал Локи. – Наш повелитель вернул нам нас. Мы не допустим урона его чести.
– Только Старый Хрофт мог бросить вызов злобным и вредоносным сущностям, которые…
Над телом Отца Дружин медленно склонилась ещё одна фигура. Статная, величественная, настоящая Мать Богов.
Фригг.
Её пальцы легли на холодные виски мужа.
И она позвала.
…Старый Хрофт плавал в сером тумане. Он ощущал, что дело сделано, что Асгард будет вновь полон жизнью, а что касается этого нового источника – Локи разберётся. Он хитроумный, он сможет.
Так хорошо, так спокойно. Долг исполнен, его род будет жить. Упорядоченное велико, всем хватит места.
Дети будут жить, ну а он – он уйдёт, может, на их место к Демогоргону, чтобы не так гневался великий дух, чьи границы они так непочтительно нарушили.
Сила плескалась вокруг него, ласково и нежно. Асгард, как и положено, плыл высоко над туманами смертного мира, мира Хьёрварда, где когда-то кипели свирепые битвы с гримтурсенами, где свистел, поражая врагов, молот его старшего сына; асы любили друг друга, ссорились, мирились, изменяли, ревновали – всё как у живых, несовершенных, но потому и живых, именно в этой несовершенности, неупорядоченности, неуравновешенности.
Где нет страсти, там нет движения, там наступает вечный покой.
Старому Хрофту казалось, что он видит под собой очертания материков и океанов Хьёрварда. Горные хребты, леса, широкие степи, города – всюду жизнь, она кипит и продолжается.
Она продолжается – а он отдал себя всего и должен уходить. Отдаться тихому потоку, дать унести себя прочь, по прямому пути, туда, где высится Великое Древо.
– Нет, дорогой…
Голос, так похожий на Фригг и так не непохожий. Признаться, Старый Хрофт гораздо больше привык к громовым его раскатам, когда законная супруга укоряла его очередной девчонкой-валькирией, явившейся в Асгард.
Только что горшками не кидалась, за неимением оных.
А сейчас – она звала негромко, завораживающе, словно имея власть над мёртвыми.
Да – она же имела! Имела власть именно над мёртвыми, хоть и не такую, как жуткая Хель!
Фригг звала его, шептала на ухо слова, которые знали только они двое и которые произносили только друг другу.
Сила вокруг Старого Хрофта дрогнула, взволновалась. Едва ощутимо, но он, пребывая меж жизнью и смертью, почувствовал.
Хьёрвард. Его мир, его люди в нём. Он был его задолго до ямертов и хединов. Он был там первым.
И сейчас Хьёрвард содрогнулся.
Спазм боли прокатился по миру, вырвался в Упорядоченное, достигая Асгарда.
Взгляд Старого Хрофта скрестился с другим взглядом, взглядом сущности, успевшей укорениться в Хьёрварде и готовой объявить его своим.
«И ты тоже мой», – казалось, говорил этот взгляд.
Всё – моё. Всё в меня вернётся и во мне пребудет.
Отец Дружин не мог поверить; и от спокойствия его, от умиротворённости не осталось и следа.
… – Локи! Помогай!
Фригг звала, тянула на себя незримый, но донельзя тяжёлый груз. Волк Фенрир вновь принялся лизать Старому Хрофту лицо, словно был и не волк вовсе, а верный пёс; меж ладонями Локи заметались языки пламени, он положил их на грудь названому старшему брату, и пламя исчезло, словно втянутое в сердце.
Тор осторожно и неловко взял владыку Асгарда за руку, крепко стиснул.
– Отец… не оставляй нас… отец!..
«Всевеликий Дух, могучий Демогоргон, – взмолился про себя Фенрир. – Прошу тебя и заклинаю – возьми то, что не даёт мне умереть, отдай его Отцу Дружин! Он нужен, я – нет. Помоги, прошу! И я по доброй воле приду к тебе, буду верно служить, покуда будет тебе угодна моя служба!..»
Кто знает, услышал ли его Соборный Дух, но недвижные веки Старого Хрофта внезапно дрогнули.
…Он слышал их, слышал своих асов. И изо всех сил постарался всплыть из внезапно оледеневших глубин к поверхности, где воет ветер и «драконы» режут высокими носами белопенные волны.
Этот мир – мой!
И это – моя жена!
Мои сыновья и дочери! Мой род! Мои братья!..
Он знал Того, чей взгляд преследовал его, пытаясь затащить глубже в Смерть. Спаситель спустился в Хьёрвард – Старый Хрофт слишком хорошо знал, чем кончаются подобные пришествия.
А прямо сквозь Межреальность к Хьёрварду двигалось ещё и войско – войско мёртвых во главе с такой знакомой фигурой в тёмных доспехах.
Их туда тянул тот же взгляд, тот же приказ.
Ты никогда ничего не забываешь, Спаситель. Мёртвые служат тебе и помогают исполнить страшные твои пророчества.
