На сегодняшний день я так до конца и не определился, что делать. Я решил так: если физически я еще буду в состоянии — то стоит продолжать. Но не переживайте, я не собираюсь перегибать палку. Я знаю, что нужно беречь себя, надеюсь только на то, что мои зрители не будут излишне строги ко мне.
Жизнь и смерть
Помню, как много лет тому назад, когда я поехал в США и после долгого перерыва впервые увидел своего сына, я воскликнул: «Ого, ты так вырос!» И впоследствии, когда каждый раз я встречался с ним, мне становилось страшно, все казалось чем-то нереальным: «Раньше у меня был сын, а сейчас он уже мужчина». Когда его нет рядом со мной, я чувствую себя непринужденно и очень молодо. Но когда я с ним, мне надо брать на себя роль отца, и иногда приходится напускать на себя очень строгий и важный вид. Сейчас, наблюдая за ним каждый день, я боюсь еще больше: боюсь, как бы он не женился и не завел детей — в этом случае я стану дедушкой. Жутко страшно!
Несколько дней назад я не мог заснуть. Я размышлял, что, если доживу до восьмидесяти, значит, умру лет через двадцать, и меня вдруг охватил ужас. А представив, как я буду лежать в земле и меня будут есть черви, решил, что непременно выберу кремацию. Затем я стал думать дальше. Если мой сын тоже доживет до восьмидесяти, это значит, что пятьдесят лет спустя его тоже не будет на этом свете. Как же это жестоко! Внутри меня бушевала буря. Я быстро встал с кровати и сделал пару упражнений — кстати, это отличный способ обо всем забыть.
В детстве мой сын проводил много времени со своим дедушкой, а когда его не стало, Джейси так сильно плакал… Иногда я смотрю на нашу семейную фотографию — мои родители, мой сын и Джоан — и думаю о том, что двое из нас уже умерли, и в будущем неизвестно, когда уйдет и третий…
На съемках фильма «Падение последней империи».
Обыкновенный человек.
Написано Чжу Мо
Джеки — обыкновенный человек. Эта фраза сказана не просто так. Сегодняшнему успеху он, несомненно, обязан рядом незаурядных способностей, но те качества, что сближают его с обычным человеком, делают его гораздо симпатичней.
В детстве он тоже не любил учиться, и у него также были свои мечты. Родившись 7 апреля под знаком Овна, он по-прежнему такой же гиперактивный. Он перфекционист, и ему свойственна маниакальная чистоплотность. Он любит совать свой нос в чужие дела и постоянно всех поучает. Иногда он тоже чувствует неуверенность в себе или о чем-то сожалеет. Ему так же, как и всем, становится страшно во время выполнения невероятно опасных и сложных трюков. В его молодости также происходили романтичные и щемящие душу истории любви. А сейчас — с возрастом — он тоже начал задумываться об уходе на пенсию и стал размышлять о жизни и смерти… Словом, он такой же, как и мы, обычные люди.
Мне бы хотелось рассказать пару характерных историй из его жизни.
Однажды Джеки пригласил нас всех в итальянский ресторан. Поскольку в Пекине есть всего несколько заведений, которые он посещает, то и официанты давно были с ним на короткой ноге. Когда мы зашли в отдельный зал, Джеки, как обычно, посадил всех на определенные места, и, расположившись, мы стали выбирать блюда. Он сразу предупредил официанта: «Не нужно никаких формальностей, просто скажи, что у вас есть из основных блюд». Официант начал называть то, что было в меню, а Джеки сразу же принялся за ним повторять. И хотя каждый из нас все прекрасно слышал и сам, Джеки это было поистине необходимо. Несколько присутствующих заказали себе по основному блюду. Затем нам предложили супы, и Джеки вновь принялся перечислять вслед за официантом. Заказав супы, он сказал: «Что касается остального, принесите мне то, что я заказываю обычно, с расчетом на моих сегодняшних гостей».
Во время трапезы он стал рассказывать про то, как он раньше посещал европейские заведения.
«Мне меньше всего нравятся французские рестораны, но не потому, что еда невкусная, а потому, что на трапезу там тратится слишком много времени. Чтобы просто сделать заказ, нужно потратить уйму времени. Помню, как-то раз я ужинал вместе с иностранцами, мы пришли в ресторан в половину шестого вечера и провели там почти семь часов, а в конце они еще заказали кофе! В тот день нас было пятеро, и мы выбирали блюда примерно сорок пять минут. Официанты спрашивали, что я буду, как я хочу, чтобы это приготовили, какую степень прожарки я предпочитаю, а мои спутники еще и интересовались, откуда ингредиенты… Боже мой! Да и правила подачи блюд в этих заведениях очень странные: говяжьи и куриные стейки намного вкусней, когда горячие, но официанты все равно ждут, когда будет готово основное блюдо всех присутствующих, чтобы подать всем одновременно. Однажды я не выдержал и схватил свое блюдо, конечно, я извинился перед всеми остальными, сказав, что я предпочитаю горячую пищу. Естественно, я веду себя так только с друзьями, на официальных же приемах — в королевском дворце или еще где-нибудь — мне ничего не остается, как мирно ждать и попросту терять время.
Тридцать лет тому назад мы снимали фильм в Югославии. Мы жили в одном отеле, где не было ни китайской, ни японской еды — яркий показатель того, что страна слаборазвита. Однако тот ресторан все же казался весьма приличным, туда приходили шикарно одетые люди. Представьте, это было тридцать лет тому назад, а это значит, что я и вся моя команда представляли собой группку неотесанных парней, при этом никто из нас не умел бегло говорить по-английски. После работы мы все вместе собирались там, и мы могли заказывать только одно и то же — салат, суп, стейк. Когда же у нас спрашивали, как нам приготовить мясо, максимум, что мы могли сообщить — степень желаемой прожарки. Когда мы делали заказ, некоторые хотели суп, а другие — салат. И позже, когда нам принесли салаты, я спросил у официанта, где мой суп. Тогда мне ответили, что мне подадут суп только после того, как все закончат с салатами. А я же был самым главным в команде и приказал всем, кто заказал салат, есть быстрей! Когда наконец подали мне суп, все сидели и смотрели, как я ел. После завершения рабочего дня, конечно, все были очень голодны, а в европейских ресторанах сразу же подают тарелку с хлебом, поэтому все накидывались на мучное, а в итоге получалось, что, когда дело доходило до стейка, никто уже не мог осилить больше половины порции. И мне это очень не понравилось. Тогда я спросил у официанта, нельзя ли в следующий раз сначала подать стейк. Мне ответили, что нет. Как же я поступал потом? Мы садились, и я сначала заказывал десерты. Официант уточнял: «И больше ничего? Только десерт?» Я отвечал, что да. Закончив со сладким, я заказывал стейк, а после этого салат. Таким образом, я испортил весь порядок подачи блюд. Но поскольку мы снимали там фильм и ежедневно ходили к ним обедать и ужинать, им пришлось пойти нам навстречу, и с тех пор нам подавали все сразу, а хлеб приносили в самом конце. Наконец-то мы ели вдоволь, и все было очень вкусно!»
В этом месте Джеки начал ворчать: «Вот посмотрите, вам поставили хлеб, вы все его и едите, а когда принесут блюда, места уже не будет. Плохая привычка!» Те люди, что ели хлеб, тихонько отложили его в сторону…
