И однажды мое терпение лопнуло. Выйдя из машины, они специально дождались меня во дворе и начали меня провоцировать: «Эй, что это ты каждый день ползаешь туда-сюда?», «Мальчик из бедной семьи, нет денежек на автобус, зачем ты вообще в школу ходишь?», «Бедняк из семьи прислуги!» И пока они без умолку дразнили меня, я, сам того не ожидая, бросился на них с кулаками, и в следующий миг мы уже вовсю колошматили друг друга и катались по земле. Я испробовал все приемы рукопашного боя, которым меня научил отец, но их все равно было больше. Кто-то из детей вдруг схватил меня за ноги, и я потерял равновесие и упал головой на камень. В глазах моментально потемнело, я не мог пошевелиться. Это напугало моих противников. Тот, что схватил меня за ноги, был ребенком из семьи еще одного консула. Он в спешке побежал домой за взрослыми, остальные же бросились врассыпную.
Отец того мальчика быстро прибежал на место происшествия, и он выглядел очень взволнованным. На самом деле я тогда не совсем потерял сознание, просто у меня очень кружилась голова и не было сил подняться. Только потом я узнал, что они переживали, не случилось ли со мной беды: как-никак я был местным гонконгским мальчиком, жившим на территории консульства, если бы со мной действительно что-нибудь произошло бы, дело могло иметь серьезные последствия, то есть получить огласку международного уровня. И если бы мои родители решили подать в суд, не удалось бы избежать проблем.
Меня отнесли домой. Я заснул с тяжелой головой. Не знаю, сколько прошло времени, но когда я проснулся, то затылок по-прежнему болел, к тому же там выросла большая шишка. Все тело ныло. В этот момент я услышал, как со скрипом открылась дверь, это был мой папа. «Доброе утро, вот тебе подарок от того мальчика». Я медленно поднял голову и увидел, что он держит большую коробку шоколада. Он положил ее рядом со мной, погладил меня по голове, а затем развернулся и вышел.
Шоколад! Для такого обжоры, как я, это был просто самый лучший подарок на свете! И хотя у меня болело все тело и кружилась голова, это никак не повлияло на мой безудержный аппетит. Я тотчас же открыл коробку, достал одну конфету и положил себе в рот. Ах, какая же вкуснятина! Затем я взял еще одну. А через какое-то время еще одну… и так я доел всю коробку шоколада. Во рту оставался сладкий-сладкий привкус. После огромной порции сладкого у меня бурлило в животе. Шоколад помог пережить чувство обиды за проигранную драку, и мне даже показалось, что я счастлив.
Дверь снова открылась, и в комнату опять вошел папа. Увидев мой перепачканный шоколадом рот, он остолбенел: «Ты что, слопал всю коробку? Тебе только-только бока намяли, а ты объедаешься чем попало?» Я не знал, что сказать, и лишь промычал в ответ. По моему виду стало ясно, что травмы были не такими уж и серьезными, поэтому, разозлившись, отец приподнял меня и ударил пару раз.
На моей памяти это было мое первое фиаско. Тогда я еще не знал, что, когда я вырасту, мне придется пережить еще много более тягостных поражений. Однако вкус того шоколада я помню до сих пор.
Мое второе фиаско
К 1971 году я уже успел поработать каскадером. Стаж старшего брата Саммо Хунга по сравнению с моим был более значительным, и в то время он уже подписал контракт с Golden Harvest и работал постановщиком боевых сцен. Мы с Юэнем Бяо, следуя за ним по съемочным площадкам, зарабатывали себе на жизнь и, можно даже сказать, заняли свое место под солнцем.
Однажды мне позвонила ассистентка одного известного продюсера и сообщила одну хорошую новость.
— Мой босс ищет актера на главную мужскую роль в своем новом фильме, нужно владеть техникой борьбы. Я порекомендовала тебя, и он согласился встретиться с тобой.
Дослушав до этого момента, я уже не мог сдерживать эмоций — я проработал в кино так много времени и до сих пор не пробился на экран, и вот у меня наконец-то появилась возможность получить главную мужскую роль! Пребывая в радостном расположении духа, я совсем не придал значения тому, что она сказала потом.
— Вознаграждение, которое ты сможешь получить за этот фильм, возможно, не будет очень большим. Я на самом деле даже и не знаю, какую сумму они рассчитывают заплатить тебе в качестве гонорара…
— Ничего страшного! Это все равно отличный шанс! — перебил ее я.
Когда я прибыл на съемочную площадку, то понял, что дела обстоят не так, как я себе представлял. Я вовсе не был неопытным мальчишкой: с самого начала учебы в Китайской драматической академии мы вместе с братьями уже начали мелькать в каких-то низкопробных фильмах. Съемка таких картин зачастую длилась несколько дней. Кроме того, к тому времени я немало покрутился на разных съемочных площадках в качестве каскадера и уже мог оценить, что за кино снимают — хорошее или халтуру.
У фильма, в котором я согласился сниматься, было интересное название: «Маленький тигр из Квантунга». Поначалу я даже не мог понять, для чего я им нужен… Шутки шутками, но мой первый фильм, в котором я сыграл главную роль, очевидным образом был малобюджетной картиной. Фильм повествует о том времени, когда происходили бесконечные разборки между разными школами единоборств, а я играю в нем молодого храбреца, который мстит за своего отца. Процесс съемок оказался крайне странным: ни сценария, ни постановок боевых сцен. К тому же оборудование было по-настоящему допотопным. Зачастую приходилось работать сверхурочно. Так как я играл главную роль, я должен был постоянно прыгать и позировать перед камерой по приказу режиссера — даже мне самому все это казалось неинтересным. В процессе работы люди один за другим покидали площадку. В конце концов разбежалась вся съемочная группа. Продюсер и режиссер испарились вместе с деньгами, и никто из нас так и не получил гонорар. Так и завершились эти съемки.
Тогда каскадерам платили за работу в тот же день. Я до сих пор помню съемки последней сцены, тогда никто из каскадеров не получил ни гроша. Мне было жутко неудобно, и я даже хотел заплатить им из своего кармана, несмотря на то что в то время я и сам получал сущие копейки, и пустил в ход деньги, которые мне высылал отец.
В результате фильм, конечно же, не попал на экраны. Вот таким был мой первый опыт в качестве исполнителя главной роли.
Мое третье фиаско
Вскоре я вновь вернулся на съемочные площадки в качестве каскадера, и тогда я больше всего хотел стать постановщиком боев. Я видел, что эти люди командуют парадом, и знал, что именно они распределяют работу, а это означает, что на этой должности можно заработать больше денег. И в то время это было пределом моих мечтаний.
К тому времени Саммо Хунг уже стал постановщиком, и мы с Юэнем Бяо часто работали с ним. Однажды я неудачно упал в ходе выполнения трюка, и когда все уже собирались домой, я остался лежать на месте — настолько мне было больно. И в этот момент ко мне кто-то подошел поздороваться; несмотря на то что чувствовал я себя прескверно, я все же нашел в себе силы ответить. Когда тот человек объяснил мне, что он хочет, мою усталость как рукой сняло. Он разыскивал нового постановщика боевых сцен для своего фильма, и ему приглянулся я.
