Когда я только приехал в Америку, у меня были большие трудности с заказом блюд в ресторане. Я знал, как сказать только четыре слова: яйцо, молоко, бекон, тост. Когда же меня спрашивали, как именно я хочу, чтобы мне приготовили яйца, я не понимал вопроса, из-за чего возникало множество недоразумений, а мне было очень стыдно. Поэтому я старался избегать заведений, а изголодавшись, по ночам звонил коллегам в Гонконг, чтобы пожаловаться.
Затем меня научили заказывать гамбургеры, картошку фри и колу. Поэтому долгое время я питался исключительно фастфудом, что в итоге не могло не сказаться на уровне холестерина. В большинстве своем американцы — очень приветливые, и там принято здороваться даже с незнакомыми людьми, например, в лифте. В такой ситуации я всегда здоровался в ответ, иногда меня спрашивали что-то вроде «Откуда вы родом?», но если разговор продолжался, то я уже не понимал своего собеседника и чувствовал себя крайне неуютно. Дело дошло до того, что, как только я замечал, что человек собирается зайти со мной в лифт, я сразу же опускал голову и принимался притворно завязывать шнурки, осмеливаясь встать только после того, как он выйдет. Если в лифт заходил еще кто-нибудь, то я вновь начинал теребить свои шнурки. Все это делалось, чтобы избежать зрительного контакта и разговора с людьми.
Иногда на съемках я пересекаюсь с молодежью и неизменно отмечаю, какие они умницы. Я очень уважаю их за то, что они моментально все схватывают, за их усердие. Когда мы работали над фильмом «Час пик-2», я хотел найти для съемок свежее лицо, и мне посоветовали Чжан Цзыи. Я представил ее режиссеру, и он согласился взять ее на роль отрицательного персонажа. В то время она почти не владела английским, однако, начав с ней совместную работу, я отметил, что эта девушка очень умна. Она очень быстро освоила английский, моментально научилась всем нужным приемам — чему бы я ее ни обучал, она все могла повторить и сделать в точности, как надо. Всем зарубежным зрителям она тоже очень понравилась. А вот еще, например, Чжан Цзинчу, уже в самом начале нашего сотрудничества она свободно говорила на английском. Эти две актрисы работали со мной в американских картинах, и на площадке они общались со всеми без проблем. На съемках «Инцидента Синдзюку» Сюй Цзинлэй и Фань Бинбин настолько бегло говорили на японском, что мне даже становилось стыдно, ведь я некоторое время специально изучал этот язык, но на съемочной площадке мне все равно нужно было все записывать, иначе я ничего не мог запомнить. Я очень восхищаюсь людьми, которые так же усердны в обучении, как и эти актеры.
Я научился разбираться в сигарах и вине только в зрелом возрасте, причем пить вино я стал по совету доктора. Поначалу мне не нравился вкус красного вина, и я предпочитал сладкое белое. Однажды я летел в Австралию с пересадкой в Сингапуре и уже в пути узнал, что мне нужно пройти медосмотр. Поскольку после я направлялся работать в Америку, съемочной группе требовалось получить полный отчет о моем состоянии здоровья, прежде чем купить мне страховку. В то время перед началом работы над каждым американским фильмом мне приходилось навещать врачей. В тот раз после осмотра доктор сказал, что со мной все в порядке, но тут выяснилось, что у моего агента множество проблем: он увлекался виски и бренди. И врач посоветовал ему отказаться от крепкого алкоголя, а если уж очень захочется выпить, то позволить себе немного красного вина.
Услышав это, я уточнил, правда ли, что красное вино полезно. Доктор ответил: «Да, оно понижает уровень холестерина». Я запомнил это и продолжил свое путешествие в Австралию. Уже там я получил письмо из Штатов, в котором говорилось, что они не принимают отчет о здоровье, сделанный в Сингапуре, и мне нужно было еще раз пройти медосмотр, но уже в Австралии. Я сдал кровь на анализы, причем мне пришлось заново делать уколы, а я уже говорил, что ненавижу их больше всего на свете. Это было ужасно. После осмотра врач спросил у меня, что я обычно ем. Я ответил, что все подряд.
— А что вы выбираете чаще всего?
— Супы из фасоли и маша, — ответил я, немного подумав.
— Тогда понятно, почему у вас такое крепкое здоровье, отличный уровень тромбоцитов — а все благодаря бобовым.
Тогда я уже знал, что правильно питаться очень важно для здоровья, поэтому мне вновь вспомнились слова доктора про красное вино.
Но какое именно вино пить? Названия французских вин я попросту не мог запомнить… Поэтому я решил спросил совета у знающих людей, и мне рассказали, что и в Австралии есть неплохие красные вина. Сложные названия, естественно, я не запомнил, но в одной винодельне названия вин были представлены номерами, например, 28, 407, 707. Поэтому я решил начать с них, угощая при этом своего отца и агента.
Если я заходил в магазин и там оказывались вина этой марки, я попросту скупал все имеющиеся бутылки и шел дальше. И так было и во втором, и третьем магазинах. Но вскоре я стал замечать, что цена на эти вина стала постепенно повышаться. Почему так происходило? Только потом я выяснил, что все эти магазины принадлежали одному человеку. Узнав, что я скупаю это вино, он стал поднимать цену, и в итоге стоимость оказалась запредельно высокой даже для меня. Я пробовал обратиться в другой винный бутик, но оказалось, что он также принадлежит тому же хозяину.
Закупившись красным вином, я приезжал в отель и первым делом открывал двери, чтобы создать сквозняк, включал кондиционер, закрывал шторы — готовил место. Как-то раз нам нужно было поехать в другой город Австралии. Примерно в два часа ночи мы с моей командой отправились в путь на шести джипах, по двое в каждом. Включив кондиционер на нужную температуру, мы десять с лишним часом мчали к нашему новому отелю. Когда же мы приехали, «головной отряд» уже заканчивал все приготовления: мои помощники занесли вино в номер, поставив бутылки в центр комнаты, где они обдувались вентиляторами. Так вино хранилось до завершения съемок, и каждый вечер мы вместе пили его. До моего возвращения в Гонконг я распорядился, чтобы у меня дома соорудили винный погреб, куда в итоге я и перевез все оставшиеся бутылки.
Примерно двадцать лет тому назад я отдыхал в компании со Сталлоне и другими коллегами по цеху и слушал их разговоры про вино и сигары — сам же я в этом ничего не понимал. К тому времени я уже бросил курить, а сигар я в принципе никогда не пробовал. У нас не принято обсуждать картины, мы не говорим вещи из разряда: «Я считаю твой фильм отличным, а ты считаешь мой фильм замечательным?» Поэтому все вели светские беседы: «Какое вино ты предпочитаешь? Могу порекомендовать бутылочку 1982 года…» Каждый из них рассуждал как специалист. Мне же добавить было нечего, я только и мог улыбаться с глупым видом. После этого я решил, что так дело не пойдет, и мне нужно разобраться!
Научиться тому, как разглядывать сигару, как курить, как выбирать, как нюхать вино, как дегустировать. А познав всю эту науку, я встретился с ними вновь. В то время мои коллеги обсуждали французское вино, и я ловко ввернул: «А вот в Австралии тоже есть весьма неплохое вино, такой-то марки». Мои собеседники удивились и начали меня расспрашивать. Я рассказал им про этот сорт австралийского вина, отметил его великолепный вкус. Когда я закончил, все были заинтригованы.
