Например, он вошел в должность, будучи практически незнакомым с мировыми лидерами других держав. Трамп не стал проводить длинных брифингов, зато начал планировать телефонные разговоры. Люди были поражены, насколько долго некоторые из них продолжались и как много вопросов при этом задавал президент.
Аналогичным образом обстояло дело и с Конгрессом. Вступив в должность, Трамп начал видеться и разговаривать со всеми его членами, а не только с руководящими лицами. Для Трампа было типично пригласить на прием десяток сенаторов с супругами. При этом он проницательно наблюдал, как демократы и республиканцы общаются друг с другом, попав в такую непривычную компанию. Я подозреваю, что число подобных приемов будет только расти. Обладая огромной энергией и замечательной памятью, Трамп очень быстро уяснит все тонкости кулуаров Конгресса.
Президент, который ценит практику, а не теорию, создает огромные возможности сокращения правительства путем замены ИИ, о которых говорит Талеб, на меньшее число людей, способных решать проблемы нашей страны, а не писать о них.
Хорошим примером учреждения, нуждающегося в «правильной калибровке», является Пентагон. Он создавался как военное министерство США с тридцать одной тысячей сотрудников. Наша страна рассматривалась как государство, способное победить противника в грандиозных масштабах – от стран Оси
[42] до половины мира. В то время сотрудники печатали отчеты на бумаге в трех экземплярах. Беделл Смит, будучи тогда секретарем начальника Генштаба Джорджа Маршалла, проводил ряд тренингов персонала с целью поиска и предоставления нужного документа в любой момент.
Я уверен, что они были невероятно быстрыми, но можете ли вы представить, насколько быстрее сейчас отправлять электронную почту через безопасную сеть Пентагона? Можете ли вы представить себе, насколько меньше времени и меньше людей требуется сейчас, чем это требовалось в 1943 году? По меньшей мере 40 % военной бюрократии или излишни, или дублируют друг друга. У Трампа есть отличная возможность убрать из Пентагона ИИ, что превратит аппарат национальной безопасности из типично медленно движущейся системы в эффективный механизм обеспечения обороны и защиты наших интересов за рубежом.
В потрясающей книге полковника Дэвида Джонсона «Быстрые танки и тяжелые бомбардировщики: инновации в армии США в 1917 – 1945 гг.» рассказывается история о том, как Маршалл пытался избавить военных от ИИ. Джонсон описывает сцену, произошедшую летом 1940 года. Немцы вихрем пронеслись через Польшу и Францию, и Маршалл обратился к командующему кавалерией, чтобы выяснить, чем он собирается ответить на немецкий блиц.
Тот ответил Маршаллу, что проанализировал нападение немцев, понял, почему польская кавалерия потерпела неудачу, и теперь знает, как действовать лучшим образом. По его мнению, союзникам было нужно развивать производство грузовиков, которые доставляли бы кавалерию на поле битвы, чтобы лошади были свежими. Маршалл поблагодарил его, завершил встречу и немедленно позвонил Смиту с приказом уволить командующего в отставку с полудня текущего дня, а заодно отменил должность командующего кавалерией. В значительной степени мы выиграли войну благодаря решительности и готовности Маршалла сделать военных компактными, но эффективными, избавившись от высокопоставленных ИИ, сражающихся с танками на лошадях. Я уверен, что Трамп и министр обороны Джеймс Мэттис смогут вычислить некоторых подобных «вождей кавалерии», осевших в Пентагоне.
ВАЖНОСТЬ РЕАЛЬНОГО ИНТЕЛЛЕКТА
Обычно я рассказываю «кавалерийскую историю» с полуулыбкой, но в ней раскрывается, почему увеличение числа чиновников, занимающих важные позиции, но получивших образование вне практического опыта, может быть опасным.
Деннис М. Гормли, научный сотрудник международной безопасности, преподаватель теории разведки, военной стратегии, контроля над вооружениями и политики нераспространения в Университете Питтсбурга, написал в 2008 году статью под названием «Распространение ракет: Выживание». Позднее на основании этой статьи была написана книга под тем же названием. В упомянутой статье Гормли обсуждает ту же концепцию, которую описывает Талеб, но только в иных терминах.
Анализируя угрозу распространения крылатых ракет наземного базирования за рубежом, Гормли говорит о различии между «явным знанием» и «неявным знанием». Явные знания, по его словам, есть «информационные или инженерные формулировки, которые могут быть записаны и легко переданы из одного места в другое». Неявные знания, объясняет он, «являются продуктом уникальной плодотворной социальной и интеллектуальной среды, состоящей из наставников и протеже».
Другими словами, явное знание – это то, что вы узнаете из традиционного образования, а неявное знание – то, что узнаете, делая что-то фактически.
В контексте Гормли, еще в 2002 году Ирак обладал значительными «явными знаниями» о том, как расширить эффективную дальность крылатых ракет первого поколения от 150 до 1000 километров. Эти ракеты были способны нести ядерную, биологическую или химическую полезную нагрузку. К счастью, Ираку не хватило инженеров, которые имели бы «неявные знания» о фактической модернизации, поэтому, по словам Гормли, они «добились лишь скромного прогресса в большинстве случаев за семь лет работы».
Гормли предполагает, что неявное знание гораздо важнее явного и проверка распространения неявных знаний – хороший способ контроля распределения самих крылатых ракет:
«Таким образом, хотя и необходим поток самих технологий, распространение крылатых ракет невозможно без критически важной поддержки небольшой и исключительно квалифицированной группы инженеров в таком же небольшом числе промышленных стран. Это хорошая новость. Если государства смогут более эффективно контролировать распространение подобных «черных магов», существует надежда, что худшие стороны и самого распространения крылатых ракет тоже могут контролироваться эффективно».
Безусловно, Гормли обеспокоен очень специфической проблемой, связанной с контролем над вооружениями, но я думаю, что его теория работает и в других дисциплинах, будучи тесно связанной с проблемами, которые поднимает Талеб.
В бюрократии, политическом истеблишменте, СМИ и институтах высшего образования США наблюдается избыток явных знаний. Президент Трамп возглавляет движение, выносящее на передний план нашей федеральной системы знания неявные, которые позволяют вернуться к практическому правительству, эффективно работающему на общество.
Во время кампании 2016 года, а теперь уже и в президентстве Трамп столкнулся с чередой непрекращающихся сюрпризов, которые заключались в готовности элитных СМИ высказывать ложь. Первоначально Трамп был шокирован и не знал, как правильно реагировать на подобную непорядочность. Несмотря на весь опыт борьбы со СМИ в Нью-Йорке (возможно, самыми агрессивными и конфронтационными в стране), он не был готов к их жестокости и глубине нечестности. И по сей день Трамп удивляется, когда репортеры повторяют разные истории, несмотря на их абсурдность.
