Далее доктор Гуэльзо продолжил:
«Есть и еще одна точка совпадения. Линкольн гениально сочетал конфронтацию и примирение без каких-либо намеков на компромисс. Он обратился к лучшим чувствам всех американцев с просьбой содействовать единству, но вместе с тем отказался одобрять какое-либо компромиссное решение, за исключением общепринятых конституционных поправок. Кроме того, и это более тонко, Линкольн настаивал, чтобы применение Закона о беглых рабах проводилось с полным уважением к юридической процедуре. В этом заключался тщательно завуалированный упрек в адрес главного судьи Верховного суда Тони
[70] , который в процессе «Дред Скотт против Сэнфорда»
[71] настоял, что чернокожие не могут считаться гражданами и, следовательно, не могут требовать соблюдения надлежащих прав».
Оценка Гуэльзо подтвердила мое собственное мнение, что левые и элитные СМИ были полностью оторваны от жизни и мы всегда можем учиться на истории, вне зависимости от того, насколько уникальным представляется настоящее. Гуэльзо высказал и больше, но я включил его дополнительные мысли в следующую главу.
На протяжении всей избирательной кампании и в первые дни президентства Трампа я задавался вопросом, почему он никогда не отступал от борьбы и ни разу не оставлял без внимания любую, пусть даже самую незначительную критику в свой адрес. Каждый раз, когда эксперт или политический противник выставлял его в негативном свете, Трамп немедленно отвечал, даже если это и привлекало внимание к отрицательному комментарию. Ответ я получил на одной из первых президентских пресс-конференций в феврале. После более чем часового экспромта, в котором Трамп отражал критические нападки прессы, он сказал: «Мне это нравится, я просто хорошо провожу время». И я понял, что ему нравится сам процесс соревнования. И это очень хорошо, поскольку его нынешние противники намерены сражаться на каждом шагу.
9
ПЕРМАНЕНТНАЯ ОППОЗИЦИЯ
Обладая республиканским большинством в Палате представителей и Сенате, президент Трамп находится в отличной позиции для проведения политических решений, которые значительно улучшат нашу страну. Но следует учитывать, что при этом он столкнется с постоянным сопротивлением со стороны оппозиции. Все группы, которые выступали против него во время кампании, продолжали и продолжают это делать, и президент должен помнить, что это только начало.
Инерционный Вашингтон, бюрократический аппарат и ведущие СМИ, все то, что олицетворяет старый порядок, будут ежедневно пытаться остановить крайне необходимую политическую революцию. Нет сомнений, что Трамп окажется в состоянии постоянной борьбы.
Он стал не первым президентом в истории, которому довелось возглавить разделенную нацию. Выборы Томаса Джефферсона и Джона Адамса в 1796 и 1800 годах происходили в невероятно похожей ситуации. В 1876 году президент Рутерфорд Б. Хейс победил Сэмюэля Тилдена одним избирательным голосом. Из современных примеров можно вспомнить выборы 2000 года, на которых Буш победил бывшего вице-президента Эла Гора с минимальным преимуществом 271: 266.
Однако сам идеологический разрыв сейчас велик, как никогда за период более чем сто лет. В своем выступлении в Natonal Review Деннис Прагер
[72] в январе 2017 года сказал, что внешние политические и идеологические различия представляют собой вторую американскую гражданскую войну.
Прагер утверждал, что сегодняшнее разделение носит уникальный характер. Во-первых, оно провело различие между либерализмом и левыми. Хотя либералы и консерваторы исторически находили общий язык как американцы, современные левые отвергают американские идеалы и отказываются от основных принципов либерализма:
«Антилевый либерализм был проамериканским и глубоко приверженным иудейско-христианским основам Америки, рассматривал национальное смешение как американский идеал и боролся за свободу слова, считая западную цивилизацию величайшим нравственным и культурным достижением человечества, а расовую идентичность – проявлением расизма.
Однако современные левые противостоят каждому из этих основных принципов либерализма. Как и левые в любом другом государстве, левые в Америке смотрят на американцев как на расистскую, ксенофобскую, колониальную, империалистическую, милитаризованную и религиозно-слабоумную нацию, помешанную на деньгах».
Современные левые, как сказал Прагер, действительно считают, что традиционный «плавильный котел», являющийся основой американской национальной идентичности, представляет собой «не более чем античерный, антимусульманский и антиамериканский мем». Выступления либералов в защиту традиционных американских принципов, в частности, всеобщей свободы слова, сегодняшние левые называют не иначе, как «ненавистными речами».
По мнению Прагера, левые и до сих пор выигрывают эту войну, распространяя свои взгляды среди учащихся школ и студентов. Со школьной скамьи детям вбивается в голову, что «практически каждая война в Америке была империалистической и безнравственной», что свободный рынок на самом деле является системой угнетения, что все неприятности, которые затрагивают афроамериканцев, являются виной белых расистов и что «идеальная модель нуклеарной семьи по своей сути является женоненавистнической и гомофобной».
«Таким образом, – говорил Прагер, – такой подход стал царить в учебных заведениях от начальных школ до университетов, настраивая определенным образом американскую молодежь; левые захватили почти все новостные и развлекательные медиа».
Консерваторы, по его словам, проигрывают, потому что не сопротивляются с должной степенью зеркальности:
«Назовите республиканского политика, который выступал бы конкретно против левых, но не выступал бы против демократов вообще. Почти все американские консерваторы, люди, которые гордятся Америкой и подтверждают ее основные принципы, с готовностью отправляют детей в школы, где их настраивают против всего, что ценят родители. Лишь небольшая их часть начинает протестовать, когда учителя перестают называть сына – мальчиком, дочь – девочкой, а рабовладельчество определяют основополагающим свойством отцов-основателей».
Почему-то они забывают, что во время Гражданской войны США погибло шестьсот двадцать тысяч солдат, около четырехсот тысяч пропало без вести или взяты в плен, не говоря уже о бесчисленных жертвах среди гражданского населения. Это был самый кровавый, самый серьезный конфликт в нашей истории. Потери от всех других наших войн в совокупности меньше потерь от Гражданской войны до времен Вьетнама. Я не думаю, что наша нынешняя политическая борьба будет каким-то образом связана с этими цифрами. С точки зрения Прагера, в последний раз наша страна была до такой степени идеологически разделенной в 1861 году. В 2016-м левым был нанесен сильнейший удар. На мгновение они были ошеломлены, но, оправившись, готовы и дальше продолжить свою идеологическую войну. В следующей главе мы уверимся, что имя левым – легион, и рассмотрим, как президенту Трампу предстоит решать этот вопрос.
