______________ 19__ г.
Сегодня Аркадий Николаевич велел завести большой метроном и установил его на медленный темп. Иван Платонович, как всегда, отмечал звонком такты.
Потом завели один малый метроном, указывавший ритм речи.
Аркадий Николаевич предложил мне говорить под их аккомпанемент.
– Что говорить? – не понимал я.
– Что хотите! – отвечал он. – Расскажите нам случай из вашей жизни или что вы делали вчера, или о чем думали сегодня.
Я стал вспоминать и рассказывать то, что видел накануне в кино. Метрономы тем временем отбивали удары, а звонок звонил, но это не имело никакого отношения к моим словам. Механизм работал сам по себе, а я говорил сам по себе.
Аркадий Николаевич рассмеялся и заметил:
– На нашем жаргоне это называется «музыка играет, штандарт скачет».
– Неудивительно, потому что мне неясно, как говорить под метроном! – нервничал и оправдывался я.
– Можно петь, произносить стихи в темп и в такт, стараясь, чтоб цезура и скандирование совпадали с известными моментами ударов механизмов. Но как проделать то же самое с прозой? В каких местах должно происходить это совпадение, мне непонятно, – жаловался я.
И в самом деле, то я опаздывал, то слишком рано делал акцентуацию, то слишком затягивал темп, то слишком ускорял его.
Во всех этих случаях происходило расхождение с ударами метронома.
Но вот вдруг, совсем случайно, произошло подряд несколько совпадений и мне стало от этого чрезвычайно приятно.
Но радость продолжалась недолго. Темпоритм, случайно усвоенный, жил по инерции лишь несколько секунд, скоро исчез, и снова наступил разнобой.
Я насильно налаживал новое совпадение, подделываясь под метроном. Но чем напряженнее я это делал, тем сильнее запутывался в ритме, тем больше мне мешали удары аппарата. Я перестал понимать, о чем говорил, и в конце концов остановился.
– Не могу! У меня нет чувства темпа и чувства ритма! – решил я, едва сдерживая слезы.
– Неправда! Не запугивайте себя! – ободрял меня Аркадий Николаевич. – Вы слишком требовательны к темпоритму в прозе. Поэтому он и не может дать вам того, что вы от него ждете. Не забывайте, что проза не стихи, совершенно так же, как обычные действия не танец. В них ритмические совпадения не могут быть строго регулярны, тогда как в стихах и в танце они старательно и заблаговременно подготовляются и подстраиваются.
У ритмичных людей больше случайных ударных совпадений, у менее ритмичных их меньше. Вот и все.
Я и стараюсь понять, кто из вас принадлежит к первой, а кто ко второй категории.
– Лично вы можете быть спокойны, – поправился он, – потому что я причисляю вас к ритмичным ученикам. Но только вы не знаете еще одного приема, помогающего управлять темпоритмом. Слушайте внимательно. Я буду объяснять вам один важный секрет речевой техники.
Не только в музыке и в стихах, но и в прозе есть темпоритм. Но в обыкновенной речи он неорганизованный, случайный. В прозе темпоритм путаный: один такт произносится в одном ритме, а следующий – совсем в другом. Одна фраза длинная, другая – короткая, и у каждой из них свой особый ритм.
Все это в первую минуту наводит на грустную мысль: «Доступен ли ритм прозе?!»
Вместо ответа спрошу вас. Приходилось ли вам слышать оперу, арию, песню, написанную не на стихотворный, а на прозаический текст? В таких произведениях ноты, паузы, такты, музыкальный аккомпанемент, мелодия, темпоритм организуют буквы, слоги, слова, фразы речи. Из всего взятого вместе складываются стройные, ритмические звуки музыки, подтекстованные словами. В этом царстве математического и размеренного ритма простая проза звучит почти стихом и получает стройность музыки. Попробуем и мы пойти по тому же пути в нашей прозаической речи.
Вспомним, что происходит в музыке. Звуки нот или голоса поют мелодию со словами. Там, где не хватает нот со словами, там вступает аккомпанемент или ставятся паузы, заполняющие недостающие счетные ритмические моменты такта.
То же самое мы делаем и в прозе. Буквы, слоги, слова заменяют нам ноты, а паузы, люфт-паузы, просчеты заполняют собой те ритмические моменты, на которые недостает словесного текста в речевом такте.
Звуки букв, слогов, слов, наконец, паузы, как вы уже знаете, являются превосходным материалом для создания самых разнообразных ритмов.
При перманентном совпадении слогов и слов с сильными моментами ритма наша прозаическая речь на сцене может быть до известной степени приближена к музыке и к стиху.
Мы это видим в так называемых стихах в прозе, а также и в произведениях новейших поэтов, которые можно было бы назвать «прозой в стихах», – так близко они подходят к разговорной речи.
Таким образом, темпоритм прозы создается из чередования сильных, слабых моментов речи и паузы. При этом надо не только говорить, но и молчать, не только действовать, но и бездействовать в темпоритме.
Паузы и люфт-паузы в стихотворной и прозаической речи получают большое значение не только потому, что они являются частицей линии ритма, но и потому, что им уделена важная, активная роль в самой технике создания и овладения ритмом. Паузы и люфт-паузы налаживают совпадения сильных моментов ритма речи, действия, переживания с такими же моментами внутреннего просчета.
Этот процесс дополнения недостающих ритмических моментов паузами и люфт-паузами некоторые специалисты называют «тататированием».
Объясню происхождение слова, тогда вы лучше поймете и самый процесс.
Когда мы напеваем мелодию с забытыми или неизвестными нам словами, последние заменяются нами ничего не значащими звуками, вроде «та-та-ти-ра-ра» и т. д.
И мы пользуемся этими звуками при мысленном просчете ритмических пауз, заполняющих в наших речевых тактах нехватку слов и движений. Отсюда и название «тататирование».
Вас смущала случайность ритмических совпадений в прозаической речи. Теперь вы можете успокоиться: есть средство бороться со случайностями. Это средство – в «тататировании».
С его помощью можно сделать прозаическую речь ритмичной.
______________ 19__ г.
Придя сегодня в класс, Аркадий Николаевич обратился ко всем ученикам и предложил им сказать в темпоритме начальную фразу гоголевского «Ревизора»:
«Я пригласил вас, господа, с тем, чтоб сообщить вам пренеприятное известие: к нам едет ревизор!»
Ученики поочередно произносили фразу, но ритма не добились.
– Начнем с первой половины предложения, – приказал Аркадий Николаевич. – Улавливаете ли вы ритм в этих словах?
Ответы оказались разноречивые.
– Можете ли вы написать стихи на эту фразу, приняв ее за первую строку? – предложил Аркадий Николаевич.
