А я таки убедилась в этом лично. И поняла, что да – не иллюзия.
Подняла взгляд на дракона, он ответил устало-раздраженным вздохом и внезапно спросил:
– Вы пекли?
Не сразу поняла, о чем он, затем ощутила аромат от котомки, вмиг напомнивший о пирожках, и, все осознав, ответила:
– Знаете, я, конечно, выспалась в вашей тюрьме, но не настолько, чтобы, встав спозаранку, браться за тесто. Это Хатор готовил.
– В таком случае я согласен на взятку пирожками, – откровенно оскорбил мои кулинарные способности дракон.
Не то чтобы я сильно обиделась, но это было не совсем справедливо, если учесть, что он так и не ел мой пирог.
– Знаете, я убеждена, что мой пирог тоже был очень ничего, пока его ваши стражники не попинали, – снимая котомку с плеча, сказала я.
– Но вы не рискнули его попробовать и сбежали под первым благовидным предлогом, – съязвил Владыка.
После чего развернулся и направился обратно к высокому постаменту, жестом предложив мне следовать за ним. Я и пошла, осторожно ступая по отполированным рисункам на полу и думая, чем бы таким ответить. Так ничего и не придумав, прошла к постаменту. Дракон, смерив меня взглядом с ног до головы, чуть скривился, но, видимо, принял решение не бросать студиоза в беде, бесцеремонно ухватил меня за талию и посадил на высокий постамент, куда бы я сама точно не забралась. Затем, ухватившись рукой за край, легко запрыгнул сам.
Мы посидели. Я, болтая ногами, и он, молча, словно стеснялся напомнить про упомянутую мзду.
– Ах, пирожки! – вспомнила я.
Сняла котомку, разместила между нами, открыла. Аромат у золотистых творений Хатора был сногсшибательным, и от него в наполненном хрустальным воздухом храме тут же стало как-то уютно.
– Вы с чем будете? – оглядывая кулинарные изделия, светским тоном поинтересовался Владыка.
– А с чем они тут? – заинтересованно занимаясь тем же, то есть пялясь на пирожки, поинтересовалась я.
– Вот эти три с мясом…
– Забирайте!
– Вы очень любезны. Те четыре – с малиной.
– Два из них мои. Или три, я еще не определилась. – Про себя подумала, что я, наверное, съем все четыре, главное, нужно будет как-то дракона отвлечь…
– Эти с яблоком, с капустой вот те, и еще с грибами пять, – закончил знакомить меня с содержимым завтрака Владыка.
Мы переглянулись. Он, как и договаривались, взялся за первый с мясом, я из экспериментаторских побуждений ухватила с яблоком. Пирожки таяли во рту и в котомке. Но когда в последней остался всего один, Владыка галантно не стал его забирать, хотя я еще свой не доела.
– Берите, – радушно предложила я, – в меня все равно уже не лезет.
– Этот с малиной, вы их любите, – не согласился дракон.
– Зато вы с малиной еще не пробовали, а я правда уже объелась, – заверила его.
Владыка парировал:
– Вам лишний пирожок точно не повредит.
Поняв, что мне его не переубедить, решилась на предложение:
– Поделим?
Усмехнувшись, Владыка неуловимым жестом извлек из ножен кинжал и демонстративно поделил пирожок на две неравные половины. Себе забрал маленькую, мне пододвинул остальное. И, забросив свою часть пирожка в рот, заработал челюстями, задумчиво глядя куда-то вдаль и в глубь храма. Пользуясь его задумчивостью, я, пожалуй, впервые смогла толком разглядеть Владыку. Точнее, его половину… в смысле, профиль. Профиль у дракона был выдающийся тремя деталями – носом, подбородком и кадыком. Черные, короткие, по драконьим меркам, волосы были выбриты на висках, спускаясь дорожкой к шее и оставаясь более длинными наверху. В мочке красивого, чуть заостренного уха поблескивало колечко серебряной серьги с черным камнем.
– Вы странно на меня смотрите, – не поворачиваясь и вообще даже не взглянув на меня, произнес Владыка.
Я тут же перестала его разглядывать и принялась рассматривать храм.
– Красиво у вас тут, – заметила осторожно.
Дракон величественно кивнул.
– Так просторно, – продолжила восторженно.
Владыка скосил на меня вопросительный взгляд.
– Пойду я, – решила, вспомнив о чувстве самосохранения.
– А зачем вы приходили? – задал прямой вопрос дракон.
– Из любопытства, – честно сообщила ему. – Хотелось посмотреть на единственный храм драконов.
И тут же почему-то спросила:
– Кстати, а почему он единственный?
Владыка развернулся ко мне, несколько секунд внимательно смотрел, словно желал увидеть что-то опасное в моем вопросе, но затем явно нехотя ответил:
– Потому что только в нем есть Черный дракон.
Он произнес это так, словно у фразы имелось какое-то особое значение, но до меня оно не дошло, поэтому я решила уточнить:
– Такой редкий окрас чешуи?
Дракон удивленно моргнул. Затем нахмурился, странно глядя на меня, после прорычал:
– Такая редкая способность!
Теперь настала моя очередь удивляться. Мы помолчали, и вдруг Владыка произнес:
– Вы теряли кого-нибудь из близких?
Вопрос застал врасплох. Настолько, что я выронила котомку, которую как раз принялась собирать. Замерла, глубоко задышав, и в итоге ответила, пряча взгляд:
– Всех.
– Мне жаль, – мгновенно произнес он.
Мне тоже было безумно жаль. Откровенно говоря, это страшно – чувствовать, что ты совершенно один в этом мире. Один и никому не нужен. Абсолютно никому…
– Приходите на службу, – внезапно произнес Владыка, спрыгивая с постамента.
Я вздрогнула, но, осознав, что это было приглашение, пробормотала:
– Спасибо.
– Приходите. – Дракон, не спрашивая разрешения, схватил меня за талию, опустил на пол, тут же отстранился и добавил: – И вы сможете их увидеть.
– Кого? – не поняла я, удивленно глядя на Владыку.
А тот направился к выходу и, не оборачиваясь, пояснил:
– Своих умерших родных. Это моя способность – связывать миры. Один раз в год каждый пришедший на службу имеет возможность повидать тех, кто за Гранью. Приходите.
И он ушел, оставив меня в растерянности стоять у постамента.
Я медленно оглядела зал, который вдруг словно закружился вокруг меня, и, как-то вмиг ослабев, прижалась спиной к постаменту, понимая, что кружится все-таки не храм, это у меня земля уходит из-под ног. Меня безумно взволновала сама мысль о том, что здесь происходит на службах… что я могу увидеть родных… что все драконы могут видеть тех, кого потеряли… В это было бы невозможно поверить, но я почему-то безусловно верила Владыке.
