Слушать далее уже не имело смысла, я услышала главное и подытожила:
– То есть сотворить это пламя для тебя ничего не стоило, в то время как я на стазис затратила весь свой ресурс и использовать магию теперь не смогу сутки. Таким образом, моя цена справедлива, и торговаться я не намерена, а золото – мой подарок Камали.
У дракона правый глаз задергался, и он прорычал:
– Да за что столь дорогие подарки?!
– За доброту и уважительное отношение! – выдала в ответ.
Скривившись, дракон прошипел:
– Эти ваши человеческие эмоции – гадость!
После чего развернулся и, стремительно уменьшаясь, ушел в гостиницу миленьким чешуйчатым мошенником.
Я повернулась к Камали и Хатору, те смотрели друг на друга так, словно сейчас на обоих снисходило Понимание. Правда, мне лично совершенно не было понятно, что это за понимание такое, но главное, что драконы вновь заговорили.
– Древний! – с благоговением и вместе с тем с какой-то ликующей радостью произнес Хатор, поднимаясь и подавая руку жене.
– Древний! – согласилась Камали, вставая.
И молча протянула мне золото.
Естественно, я не взяла, даже отступила на шаг, возмущенно глядя на нее.
– Милада, солнышко, ему нужнее, он древний, понимаешь?
Я уже ничего не понимала.
– И если ему нужно – пусть копает себе сокровищницу, мы только рады будем.
– Очень рады, – совершенно серьезно подтвердил Хатор.
Отступив еще на шаг, я потрясенно спросила:
– Вы шутите?!
Они разом отрицательно покачали головами, и тут Камали взяла, стянула с руки массивное кольцо и протянула мне со словами:
– Сокровищницу лучше с кольца начинать. Говорят, это приносит удачу. Иди отдай древнему, только обязательно скажи, что ты этот предмет искусства повторно загнала.
– В смысле?!
– В смысле, продала, – пояснил Хатор.
– Иди-иди, давай, – всучив мне кольцо и развернув ко входу, сказала Камали.
И я ушла, оглядываясь. Супружеская чета драконов умильно смотрела мне вслед и держалась за руки.
Ничего не понимаю! Вот серьезно. Это все просто выше моего понимания, но драконы такие драконы, их в принципе нелегко понять.
Пришла к каморке, открыла дверь – маленький обиженный пузатенький дракон печально сидел в центре комнаты и одним когтем расстроенно ковырял пол. Стоило мне войти, оглянулся на меня через плечо, насупился и продолжил ковырять половицу. Одинокий, несчастный, потерянный… Интересно, откуда он вообще взялся?
– Эй! – Я подошла ближе.
Дракончик отвернулся, обиженно посопел и выдал:
– Как ты могла? Мое золото… – Всхлипнул. – М-мое зззолото… А ты?!
Я почувствовала себя виноватой. Нет, ну действительно, заработал дракончик мешочек золота, а я… Стоп, не заработал же, а провел мошенническую товаросделку! Но говорить ему я об этом не стала, молча протянула ладонь и раскрыла перед его острой мордочкой.
Секунда молчания.
А затем дракончик взвизгнул. Вскочил. Выхватил у меня кольцо, прижал его к груди, закружился, смешно взмахивая крылышками, чтобы равновесие удержать, и выкрикивая:
– Удача! Колечко к удаче! Моя сокровищница! Мммммое!
Вспышка. Хлопок. И дракон исчез.
Вообще. Без следа.
Постояв немного, я подумала и пошла к Камали за объяснениями.
* * *
Супружескую чету драконов я обнаружила во дворе гостиницы, раздающими указания прислуге и каким-то набежавшим еще драконам. Последние, следуя этим указаниям, повсюду цепляли красные бумажные фонарики, а прицепив, касались их пальцем, и внутри фонарика начинал плясать огонек. И этих фонариков уже было понавешано с сотню, а драконы все приходили и приходили, вешали и вешали.
Сильно удивляясь, я направилась к стоящим у ворот спиной ко мне Камали с Хатором и, подойдя, услышала их спор:
– Место, избранное древним для пробуждения, – священно. Нас обяжут убрать отсюда людей.
– Я понимаю, Хатик, но Милада… – протянула Камали. – Давай сошлемся на приказ Владыки и оставим все как есть.
– Это древний, Ками!
Не желая подслушивать, я осторожно сказала «Гхм».
Драконы разом развернулись, посмотрели на смутившуюся меня, покивали входящим с фонариками драконам, Камали выкрикнула пару указаний вроде «нет, на том дереве уже слишком много, давайте на другое», после чего посмотрела на меня, на Хатора и сказала:
– Сделаем вид, что очень боимся Владыку и потому слепо следуем его приказу.
– Камали, – укоризненно произнес Хатор.
– Ну, сам посуди, кто же еще будет о ней заботиться так, как мы?
Это был хороший вопрос, даже я не знала на него ответа.
И Хатор не знал. Глянув на меня, он произнес:
– Может, удочерим?
Я потрясенно посмотрела на него.
– Уже направила прошение в канцелярию Владыки, – сообщила Камали, ставя перед фактом не только меня, но и мужа. – Но специалисты говорят, что шансы очень невелики – все знают, как Владыка относится к людям.
Я не знала. Нет, ну не то чтобы совсем не знала, но в общем и целом. И как реагировать на услышанное только что, не знала тоже…
– А откуда взялся этот древний? – вспомнив, зачем пришла, спросила я.
Камали грациозно развела руками, демонстрируя, что понятия не имеет. Хатор важно произнес:
– Его ниспослали предки.
И оглядел сияющий красными фонариками сад. К слову, народ все приходил и приходил, и в наступающих сумерках гостиница «Весенняя капель» медленно, но верно превращалась в «Красный фонарик».
И вдруг огоньки в фонариках затрепетали, все присутствующие драконы, особей сто пятьдесят, отшатнулись под прикрытие сияющих деревьев, я, запрокинув голову, увидела трех драконов, зависших над гостиницей. Миг, и, окутавшись тьмой, драконы спрыгнули на двор Владыкой и двумя его сопровождающими. Поднялся благоговейный ропот, все склонили головы, приветствуя повелителя долины, фонарики вновь засияли.
Атмосфера была торжественная, торжественнее просто некуда.
И вдруг вот в этой напряженной торжественности прозвучал знакомый голосок:
– Пирожки-и-и-и! Вкусные сладкие пирожки с пылу с жару! Качественные! С начинкой! Ка-а-аму-у-у пи-и-и-ирожки?!
И на площадку с оторопевшими драконами в человеческом облике, семеня, вышел красно-огненный дракончик, тащивший корзинку с предполагаемыми пирожками. Он остановился, оглядел собрание, и особенно пристально посмотрел на медленно и даже как-то угрожающе повернувшегося к нему Владыку, потом заметил меня и крикнул:
