А потому я снова вытерла лицо, вернула книгу на колени и, стараясь больше ни о чем постороннем не думать, тихо сказала дракончику:
– Мне нужна информация о том, как лечить драконов от Серой хвори.
Золотой тисненый дракончик молча развел лапками, показывая, что ничего не понял. И очень жаль – в прошлый раз он догадался, что мне от него надо, а сейчас что? Неужели современный язык знала лишь та часть сущности Асур-Ррата, что покинула книгу и сейчас пытается возродиться в полном объеме?
Я задала дракончику еще несколько вопросов – но он все так же не понимал меня.
Молчали и охранники, безразличные, казалось бы, даже к тому, что у меня в руках древняя живая книга. А когда я подняла взгляд на них, Хар-Рран честно признался:
– Мы не владеем языком древних.
Тяжело вздохнув, я решила, что ну и ладно – у меня есть запасной план. И, достав дневник, торопливо вывела на первой его странице:
«Магистр Валентайн, мне очень нужна ваша помощь».
Однако ответа не последовало.
Выждав около минуты, я вновь взялась писать:
«Магистр Валентайн, я прошу прощения, что не писала вам несколько дней, но все произошедшие события не имели никакого отношения к нашему делу и касались только моей личной жизни, о которой вам вряд ли интересно знать».
И тут на бумаге проявилось четкое и резкое:
«Ну почему же, мне интересно!»
Я замерла, с некоторым недоумением глядя на написанное магистром. И недоумение лишь усилилось, когда маг дописал еще строку:
«Итак, я слушаю».
Окончательно растерявшись, я уже хотела было спросить, что конкретно он готов выслушать, но потом до меня дошло – речь ведь явно о том, что мне нужна помощь. И, с облегчением вздохнув, быстро написала:
«Вы владеете языком древних драконов?»
Ответом была тишина. Практически минуту магистр Валентайн ничего не писал в ответ, а затем в блокноте проявилось всего одно слово:
«Допустим».
Меня такое совершенно не устраивало, и уже несколько раздраженно я написала:
«Магистр Валентайн, простите, что упорствую, но мне нужно знать совершенно определенно».
Вновь последовала пауза, после которой в блокноте проявилось:
«Мне безумно интересно узнать об изменениях в вашей личной жизни».
Разговор пошел как-то совсем не так, как я планировала. И я лишь утвердилась в этом мнении, когда магистр написал следующую строку:
«Вы все еще пребываете в гостинице «Весенняя капель» в статусе совершенно свободной девушки?»
«Нет…» – потрясенно написала я.
«Вот как, – ответил магистр. И тут же дописал: – И какие же конкретно изменения произошли в вашей личной жизни? А главное, где вы сейчас спите, госпожа Радович?»
Окончательно растерявшись, неуверенно отве-тила:
«Нигде не сплю… День же».
И вот на это магистр с методичностью дознавателя на допросе вывел:
«А ночью где вы изволите спать?»
Я даже не знала, как на это реагировать. Сглотнув, огляделась, натолкнулась на заинтересованные взгляды охранников, посмотрела на дрожащего в оковах умирающего дракона и подумала: а о чем речь вообще?! При чем тут мой сон и изменения в личной жизни в момент, когда мне просто нужна помощь, которую маг, к слову, обещал.
И вот вспомнив об этом, я раздраженно ответила:
«Я сплю, где придется. Где скажут, там и сплю! Магистр Валентайн, смею напомнить, что я нахожусь в Аркалоне на положении жертвы магического ритуала, ожидающей своей участи. И мне нужна помощь! И поверьте, место моего ночного пристанища – самая незначительная из всех трудностей, с которыми я вынуждена сталкиваться. А теперь будьте так любезны конкретно ответить на вопрос о том, владеете ли вы языком древних драконов?!»
Некоторое время маг никак не реагировал, а затем в блокноте проявилось:
«Да».
И все.
«Простите, а что конкретно» да»? – осторожно спросила я.
И мне показалось, что его раздражение я ощутила даже прежде, чем увидела:
«Да, владею!»
С облегчением выдохнув, я радостно написала:
«Переведите для меня, пожалуйста, фразу «Как излечиться от Серой хвори», мне очень нужно и…»
Я не успела дописать, как в блокноте на три строки вместо одной, как раньше, показался вопросительный знак. Такой огромный, и почему-то мне показалось, что взбешенный вопросительный знак.
Один, а после еще три – и резкое:
«Что?!»
Нет, у нас совершенно не складывался сегодня разговор. Я подышала, успокаиваясь, затем осторожно написала:
«Пожалуйста, ни о чем не спрашивайте сейчас, просто переведите фразу. Мне действительно очень нужна ваша помощь».
Ответом мне было молчание и пустая строка в блокноте.
«Пожалуйста…» – робко написала я.
Еще несколько секунд не было никакого ответа, а затем на бумаге проявилось написанное резким почерком с выраженным наклоном влево и сильным нажимом:
«Датар греноаранд тша хаэс ррагадран Эгра моэр».
Увидев эту строку, я невольно вспомнила курс графологии и как-то отрешенно сделала характеристику на основе увиденного: не слишком выраженный, но наклон букв влево – преобладание разума над эмоциями, люди с таким почерком обыкновенно скрытны, независимы и рациональны. Сильный нажим при написании – энергичность и способность к руководству большими группами людей. Угловатые буквы – активность, критичный ум, амбициозность и независимость. И вот если быть откровенной, эта беглая характеристика на основе почерка как-то не вязалась у меня с образом магистра Валентайна… А с другой стороны, мы были знакомы всего ничего, так что о каких-либо выводах думать глупо.
«Спасибо, магистр!» – радостно написала я.
И, отложив блокнот, взялась за книгу.
И вот, глядя на заинтересованно смотрящего на меня золотого дракончика, я торжественно выдохнула:
– Датарэ греноара-анд тша хаэс ррагадранн Эгра моэр!
Золотое чешуйчатое создание удивленно моргнуло глазками и продолжило вопросительно на меня смотреть. Кажется, я что-то сказала не так.
Вновь открыв блокнот, сверилась с написанным магистром, повторила фразу про себя и снова торжественно выпалила:
– Датара греноаранд таша хаэс ррагадран Эгра моаэра!
Дракончик скептически скривился и отрицательно покачал головой, демонстрируя, что снова явно не то.
Забыв о всяческой торжественности, я снова открыла блокнот и уже по слогам, старательно и не отрываясь от строки, зачитала:
