И Владыка тоже явно так подумал, но мне сообщил:
– Исключено. Это помещение изолировано, сюда могут входить только два потомка древних, с которыми вы уже сталкивались, и, собственно, вы вошли по причине того, что на вас мой брачный браслет. Все. Остальным доступ закрыт. Что касается самого помещения – я лично трижды в день обрабатываю его огнем. После подобной обработки не остается даже пылинки, не говоря уже о какой бы то ни было, пусть даже дьявольски разумной, плесени.
Я покивала, полностью соглашаясь с ним, но тут взгляд мой зацепился за кресла, на которых до моего появления сидели охранники. И видимо, взгляд стал очень выразительным, потому как в следующий момент оба предмета мебели охватило пламя. Сильное, ревущее, неистовое. И схлынуло, вернувшись в ладонь Владыки и оставив оба кресла совершенно невредимыми.
– Каменные, – сухо пояснил Черный дракон.
Кивнув, я вспомнила о кресле для драконицы, и молча указала на него взглядом, удивленно подумав: «Неужели оно тоже каменное?» Нет, я к нему, конечно, не притрагивалась, но на первый взгляд оно казалось вполне обычным мягким, обитым тканью креслом…
– Нет, Милада, – устало произнес Владыка, – кресло Ривэлл вносится сюда, только когда она прилетает в замок. Я догадываюсь, что вы ощутили, как от него фонит магией, вы же маг, но это обычное заклинание мягкости, Ривэлл всегда заботится о своем комфорте.
Последнюю часть фразы дракон озвучил с каким-то осуждением… Или мне так показалось. В любом случае я просто не могла не сказать:
– Вы ошибаетесь, Владыка, никакого магического фона я от этого кресла не ощутила.
Черный дракон, как раз развернувшийся, чтобы вернуть книгу на место в шкаф, замер.
Затем очень медленно повернулся ко мне и хрипло спросил:
– Что, простите?
Не отвечая на его вопрос, я переложила одушевленную книгу с колен на тахту, улыбнулась заинтересованному ситуацией золотому дракончику, свесив ноги, обулась и, поднявшись, подошла к креслу невесты старшего из Владык.
В первый раз я не дошла до него двух шагов где-то, сейчас, держась примерно на таком же расстоянии, соблюдая контур очерченного круга, обошла кресло и остановилась прямо перед ним. И, закрыв глаза, осторожно сделала шаг, приближаясь к креслу.
Ничего.
Я не ощутила совершенно ничего. Вообще. Если здесь и была магия, то это была определенно магия моей родной конфессии! Причем магия родная мне настолько, что рядом с этим креслом мне даже как-то легче дышать стало.
– Госпожа Радович! – раздалось совсем рядом со мной.
Открыв глаза, я обернулась к Владыке, неожиданно оказавшемуся прямо за мной, практически впритык, не раздумывая, взяла его за левую руку, потянула ладонь на себя и, попытавшись разместить ее на нижней части своего живота, тихо сказала:
– В УМе вы уничтожили мое заклинание Имаджентеро, неимоверным образом сначала прикоснувшись к сосредоточию энергии, а затем разрушив энергетический кристалл, созданный из моей энергии, а значит, вы вполне способны почувствовать мою магию. Расслабьте руку и прижмите ладонь ко мне.
Вместо того чтобы с уважением отнестись к моему фактически предложению коснуться самого интимного что только может быть у мага – его силы, Владыка продолжал разъяренно взирать и держать руку так, чтобы никоим образом ко мне не притрагиваться. То есть его ладонь была в миллиметре от моего живота, я даже тепло ее ощущала, но дракон меня не касался.
Тяжело вздохнув, устало пробормотала:
– Да-да, я знаю, что вам противна и вообще я отвратительная человечка, а вы целый благородный дракон и даже Владыка, но отставьте свою брезгливость на мгновение, вы же воин. Потом сходите, руки помоете, а сейчас мне действительно лучше будет вам показать, объяснять долго.
На мои слова Черный дракон отреагировал странно, сначала напрягся так, словно вовсе окаменел, затем судорожно выдохнул сквозь зубы, и его рука плавно, очень осторожно легла на мое тело.
– Сильнее прижмите, – вновь попросила я, разворачиваясь к креслу.
Дракон прижал, одним рывком, меня к себе так, что не продохнуть стало.
– Владыка, – просипела я, – ладонь прижать, только ладонь, меня всю не надо.
Хрипло выдохнув, он ослабил хватку, но все так же прижимал к себе, проигнорировав мое замечание. Ну да ладно, будем работать с тем, что есть.
И, снова закрыв глаза, я разместила свою руку поверх его широкой большой ладони и начала объяснять:
– У разных магических конфессий различное телоощущение магии… ну вы, наверное, это и без меня знаете.
Черный дракон ничего не ответил, я лишь слышала его тяжелое дыхание и почему-то нарастающее биение сердца.
– Но все человеческие маги неизменно ощущают магию драконов здесь, – осторожно сместила ладонь Владыки чуть ниже, к самому низу живота. – Ваша магия отзывается чувством панического первобытного ужаса, можно еще сказать – страха за собственную жизнь, а этот страх базируется в нижней части живота. Теперь скажите, вы что-то чувствуете?
Вместо ответа Черный дракон как-то хрипло и шумно выдохнул, и вообще складывалось ощущение, что ему тяжело дышать, поэтому я посоветовала:
– Не прижимайте меня так сильно, видите, вы уже едва дышите.
И он перестал. Дышать перестал. Вовсе. Вообще.
– Да что с вами? – встревожилась я.
– Ничего! Продолжайте, – зло ответил повелитель Долины драконов. И добавил: – У нас не так много времени, чтобы обращать внимание на мои проблемы с дыханием. Давайте дальше.
Дальше так дальше. И я передвинула его ладонь выше, расположив на яремной впадине на шее.
– Магия моей конфессии основывается на жестком контроле магического потока и, как следствие, блокировке эмоций во время магических ритуалов. Как вы, вероятно, знаете, у людей, которые сдерживают или блокируют эмоции, часто ощущаются боли именно в этой области тела. Видимо, поэтому маги Любережи ощущают магию, собственно, именно основанием шеи. Теперь скажите, вы что-то ощущаете?
Ладонь дракона неожиданно пододвинулась чуть выше, обхватывая мое горло, но он отпустил прежде, чем я даже успела испугаться, и как-то странно произнес:
– У вас очень тоненькая шейка…
– Что? – распахнув глаза, переспросила я.
– Просто отвлеченное замечание, – отмахнулся Черный дракон, вольготно размещая ладонь на верхней части моей груди таким образом, что фактически залез за ворот и теперь касался моей кожи. – Так что я там должен был почувствовать?
– Б-боль… – ощутив себя как-то неловко от его касания, настороженно ответила я.
И торопливо пояснила:
– Точнее, не то чтобы боль, но такое неприятное тесное ощущение…
– О, – перебил меня Владыка, – оно присутствует!
