Я стояла в абсолютном шоке! Фальшивая я тоже едва на ногах удержалась и, запинаясь, переспросила:
– Я-я-я что, б-б-беременна?
– А ты чего думала, что от мужика одни драгоценности бывают? Зря. И я тебе сразу говорил, что зря. Владыка наш мужик скупой, драгоценностями не разбрасывается. А вот дитями вполне. Тебя как, не тошнит, нет?
– Уже начинает! – раздраженно ответила фальшивая я.
– Как и полагается, ко второму дню на вечерней зорьке, – судя по всему, вдохновенно врал древний. – Сейчас голова закружится…
Фальшивая я пошатнулась.
– Потом запахи раздражать начнут…
Лже-я прикрыла нос рукавом, хотя, по правде говоря, капустка жареная действительно не очень хорошо пахла.
– А в итоге, – продолжил древний издеватель, – в обморок грохнешься.
– Это обязательно? – нервно спросила фальшивая я.
– А то, – совершенно серьезно подтвердил дракон, – все пузатые на второй день опосля вечерней зорьки падают в обморок.
– Но я хорошо себя чувствую, и надо бы… – начала моя копия.
– А я сказал – в обморок! И потом лежать трое суток пластом. Давай, падай уже… – После чего дракон лениво обернулся, смерил лже-меня внимательным взглядом и уточнил: – А ты точно Миладка?
Фальшивка мгновенно рухнула на пол как подкошенная, старательно изображая обморок.
А древний притворщик, всплеснув лапками, возопил:
– Ой, Миладушке-то плохо! Ой, силушки у нее нету! Ну да ничего, милая! – Он спрыгнул с табуретки, засеменил к столу, схватил мою чашку с чаем, едва заметным жестом что-то в нее бросил, что зашипело и проявилось пеной на поверхности темного чая, и поспешил к лже-мне, продолжая причитать: – Сейчас-сейчас, девочка моя, сейчас чайка глоток, а потом в сокровищнице в холодочке полежишь, там хорошо, прохладненько…
И с этими словами он досеменил до моего двойника, осторожно приподнял ей голову и старательно влил в приоткрытый рот весь мой чай.
В этот момент распахнулась дверь и совершенно бесшумно на пороге показался дракон в черной форме, на лице которого явственно читался всего один вопрос: «Зачем?!» Вот, честно говоря, я тоже не понимала, к чему все это. Но древний ответил лишь хитрой усмешкой, уже без попытки казаться бережным уронил голову девушки на пол и поднялся. А с моей копией начали происходить странные вещи – внезапно у нее удлинились ноги, затем руки, шея и на ней, длинной и тонкой, так неестественно смотрелась моя голова… Но всего миг, и изменилась и она. Лицо увеличилось и приобрело красивые черты юной драконицы…
Камали ахнула. Хатор, тихо пробормотав про себя что-то, с остервенением всунул оружие в ножны и вновь спрятал за плитой, а вот дракон-стражник, медленно опустившись на корточки, всмотрелся в драконицу и произнес:
– Неожиданно.
– Зачем-зачем? – сварливо проговорил древний, возвращаясь на табурет и приступая вновь к процессу перемешивания капустки. – Да пока бы вы ее схватили, да в крепость, да на допрос, да выяснили, что не маг это… Жалко же, девочка совсем.
Ему никто ничего не ответил. Все стояли совершенно потрясенные, не в силах выговорить хоть что-то. Я осторожно вышла из своего укрытия, устало опустилась на стул. Мне было… страшно. Наверное, впервые в жизни настолько страшно. Потому что, в отличие от остальных, я со всей очевидностью поняла – магистр Воронир невероятно, неимоверно, безумно сильный маг. Могущественный настолько, что сумел слепок моей личности передать не просто другому человеку, что и так в принципе считалось невозможным, а дракону! Существу с иной структурой ауры! И заклинание личины держалось! Держалось настолько качественно, что сумело обмануть даже магию драконьего дома.
– Это проблема, – медленно проговорил стражник, после чего наклонился, подхватил драконицу.
И вместе с ней покинул гостиницу.
* * *
Это была долгая и трудная ночь для всего Аркалона. Гудело вспарываемое десятками сильных тел небо, полыхала заревом стремительно меняемых охранных заклинаний далекая граница, был полностью закрыт порт, и в нем устанавливалось новое оборудование досмотра. Стоя на крыше «Весенней капели» рядом с грустной Камали, я думала о том, как быстро Черный дракон сделал выводы из ситуации и насколько стремительно принял меры. И наверное, оставайся магистр Воронир еще в Долине драконов, его бы нашли в эту же ночь, но я почему-то сильно сомневалась, что он остался.
На рассвете Камали увела меня спать.
Сил на сопротивление не было, да и поводов отказываться тоже. Уже в постели, укрывшись с головой, вдруг поняла, что все это время ждала Ирэнарна. Почему-то думала, что у него будут ко мне вопросы после появления фальшивой меня, но ошиблась.
* * *
Утро началось с пирожков. С капусткой. Древний так и проорал у меня под ухом:
– ХОЧЕШЬ ПИРОЖКА С КАПУСТКОЙ?!
От такого вопля я подскочила и села на постели прежде, чем даже глаза открыла. Потом открыла. И шокированно уставилась на древнего, нетерпеливо топтавшегося у моей кровати с пирожком в когтистой лапке:
– Ну вот, говорил же, что не спишь, а Камали все «да спит она еще, спит». А ты уже вот, встала практически. Давай на кухню, быстро жрать и вперед, заниматься благим делом наполнения моей сокровищницы. А то совсем распустилась.
И он ушел, а я осталась сидеть, приходя в себя и продолжая ощущать звон в голове от его вопля. Ну потом-то, конечно, встала, сходила умылась, переоделась и, заплетая косу, направилась на кухню.
Там меня уже ждали завтрак, Хатор и гора пирожков, любовно перекладываемая древним во внушительную корзинку.
– Наши пирожки сегодня всем понадобятся, – приговаривал он, – всем пригодятся. – Заметив меня, выдал: – Сядь пожри. Пирожков не дам!
– И не надо, – заметно разгневанный дракошиной грубостью по отношению ко мне, сказал Хатор. – Миладушка, утро доброе, я тебе рыбку на пару сделал.
– Спасибо! – Так приятно было, что для меня что-то приготовили.
Завтракала я быстро и уже почти все съела, когда вошла расстроенная Камали. Поприветствовав меня улыбкой, она повернулась к мужу и грустно сообщила:
– В городе кошмар творится. Повсюду стража, магические щиты и… – она тяжело вздохнула, – воздушники.
– Что?! – потрясенно переспросил Хатор, едва удержав чашку с зеленым чаем.
– Как Вла… Главнокомандующий с ними договорился, ума не приложу, – кивнула Камали. – Да никто не приложит. Порт открыли, торговля возобновлена, границы охранными чарами сверкают – даже днем видно, и воздушники! Везде. И не речные, нет, он каким-то образом с морскими договорился!
Я понять не могла, о чем речь, а вот древний понял и радостно заявил всем присутствующим:
– Пирожки помогут!
Хотела спросить уже чем, как тут древний про меня вспомнил и рявкнул:
