Альтсин этого голоса не знал. Говорила женщина, судя по тону, среднего возраста, привыкшая отдавать приказания. Мужчина развернулся, потянувшись за кинжалом у пояса, но ноги его вдруг спутались, и он рухнул на землю. Удар затылком о камень эхом прошелся по комнате.
Вор с трудом приподнял голову. На женщине были черные одежды и черный платок на голове, как у обычной селянки.
Она смотрела на графа с таким выражением, словно не знала, улыбаться ей или сплюнуть.
– Чрезмерные амбиции могут помутить разум. Авендери, надо же. – Она перевела взгляд на Альтсина, не меняя выражения. – Значит, именно тебя ищет наша Канайонесс.
Имя, длинное и чужое, не вызывало у вора никаких ассоциаций. Один глаз его начало затягивать кровавым туманом.
– Я ее не знаю. – Он осторожно подбирал слова. – Не знаю, о ком ты говоришь.
– Зато она знает тебя. И ей важно встретиться с тобой – так сильно, что она готова на многое. Даже на попытку обмануть кости. А ей бы помнить: моя госпожа этого не любит.
Эти слова скрывали свой смысл слишком глубоко, чтобы его расшифровывать.
– И я знаю, что она тебе незнакома. Будь это иначе, я бы приказала ободрать с тебя кожу, только бы ты сказал, что она задумала. Отчего в Коноверине установилась вдруг тишина? Отчего не слыхать тихого всхлипа от Ока Агара?
Женщина смотрела на него так, что он позабыл обо всей боли, которую чувствовал.
– Если бы у меня была хотя бы тень подозрений…
Глава 19
Вее комнате не изменилось ничего. Словно Деана покинула ее лишь вчера. Кто-то даже регулярно стирал пыль и подметал пол. Она улыбнулась. Похоже, для главы Дома Женщин то, что дикая воительница исчезла из дворца, значения не имело. В царстве Овийи порядок должен сохраняться, несмотря на такие мелочи, как присутствие или отсутствие кого-то.
Деана закрыла дверь, стянула верхние одежды. Отложила пояс с оружием на стол. Налила себе воды в миску и обмыла лицо. Нашла штуку медового шелка и инструменты для шитья. Каждую из этих вещей она делала медленно, внимательно и без спешки.
Зеркало ждало.
Она уселась перед ним, скрестив ноги и кладя ладони на колени, выровняла дыхание, потянулась к сани. Тот появился сразу, словно последние часы она провела в глубоких медитациях и тренировках дыхания.
Взглянула на женщину в зеркале. Удивилась, глядя на синяки под глазами, на заострившийся нос, на более резкий, чем она помнила, рисунок подбородка и скул. Лицо, словно вырубленное несколькими ударами долота не слишком умелым ремесленником, который к тому же ужасно спешил. Дни, проведенные на пляже, и тяжелые тренировки вместе с диетой, характерной для бедных рыбаков, сделали ее тело стройным. Подумать только, она раньше полагала, что худа. Вот разве что глаза…
Глаза того, кто уже совершил свое паломничество.
Она улыбнулась, странно несмело и экономно. Некогда она слышала рассказ о человеке, который учил Законам Харуды, объяснял их и истолковывал. И вот однажды завистники стали распространять сплетню, что он не настоящий мудрец, поскольку никогда не совершал паломничество в Кан’нолет. Старец на те слова улыбнулся и произнес: «Был ли Кан’нолет святым местом до того, как Харуда туда прибыл?» Нет, ответили они. «А разве тогда не мог он провозгласить Законы в любом другом месте в этом мире?» Верно, ответили они. «Тогда что важнее – место или истина? Камень, из которого выстроено мало кому известное поселение, или слово, что создало нас, иссарам?» Завистники опустили головы, пристыженные, и вернулись к себе.
Смысл паломничества не в том, чтобы куда-то пойти и совершить некий ритуал, поклониться сто раз некой фигуре или принести вола в жертву дальнему храму. Дорога, которую ты преодолел своими ногами, тысячи шагов, сделанных по скале, камням и песку, – это лишь символ.
Ты совершаешь ошибки, расплачиваешься за них, падаешь, встаешь, получаешь удары, зализываешь раны. Твоя жизнь – не средоточие вселенной. Даже и близко не средоточие. Но она – твоя, а потому ты должна жить как можно лучше, не проспать свое время, не растратить его. Чтобы, когда ты встанешь перед вратами Дома Сна, не пришлось плакать по утраченным дням.
Молитва сто первая. Садери. Молитва тех, кто отыскал свою цель.
Я Деана д’Кллеан, ависса в дороге к Кан’нолет. Я отправилась в паломничество, чтобы не уступить воле старейшин и найти собственную дорогу в жизни. Ладонь Матери послаал меня на конец мира, к людям, которых я не понимаю, хотя течет в них точно такая же кровь. Я сражалась, убивала, любила, – отражение ее улыбнулось одобрительно, – оставаясь ничем большим, как только блуждающим во тьме ребенком. Завтра мужчина, с которым я хочу быть, умрет из-за дел людей глупых и жадных. А потом из-за дел тех же людей умрут тысячи детей Великой Матери. Потому утром…
Женщина в зеркале выглядела теперь по-настоящему чужой, глаза ее пылали, а губы кривились в дикой гримасе.
…завтра я брошу вызов Владыке Огня, прикажу ему сдержать обещания и поклониться его собственным законам. Потому что даже боги должны придерживаться слова, как Та, которая никогда его не нарушала.
Она глубоко вздохнула:
– Вот мой Кан’нолет. Моя дорога и цель, – сказала она громко.
Встала и направилась в сторону постели, где волной медового золота стекал лучший коноверинский шелк. Конец паломничества требует соответствующей оправы.
* * *
Вечером она еще раз зашла в комнаты отравителя. Его не было. Овийя как-то узнала, что Деана во дворце, потому что, когда та вернулась к себе, застала на столе ужин и бутылку вина. Именно то, что ей и нужно было. Говорят, что Владычица плетет свое полотно руками неосознающих это людей.
Деана поела и выпила несколько глотков напитка цвета встающего над горами солнца и вкуса плодов, под тем солнцем созревающих, села помедитировать. Ждала.
Он пришел к ней почти в полночь. Один. Когда он встал в дверях, Деана на миг лишилась дара речи. Не знала, оделся он так специально или случайно, но были на нем вещи тех самых расцветок, что он носил в те дни, когда она увидела его впервые. Он несмело улыбнулся, встряхнул маленькой бутылочкой, которую держал в руке.
– Ты вернулась, – сказал он на ее родном языке. – Сухи прислал мне весточку.
– Я вернулась. Тут много чего случилось, пока меня не было.
– Это правда.
Он не спросил, почему она сбежала, поскольку не был дураком. Должен понимать, где она оказалась в то утро. А от отравителя теперь наверняка услышал, что она знает и про Варалу.
Он подошел к столу, поставил напиток, сел:
– Ты не должна была возвращаться.
– У каждого своя дорога. А я всегда делаю то, что хочу.
– Я это успел заметить. – Осторожными движениями он отыскал на столе два серебряных кубка, наполнил их, опорожняя бутылку. – Выпьешь со мной?
