А теперь? Цетрон пишет, что граф Терлеах вернул влияние и власть в Храме? А Лига идет на войну, еще бóльшую, чем та, что едва ее не уничтожила? И просит его вернуться?
«Нет, дружище. Пока этот сукин сын в моей голове – возвращаться мне нельзя».
Райя кашлянул снова, прервав его размышления и пробудив настороженность. Голос Севера теперь сделался другим: скользким, липким и холодным.
– Камана, – произнес мужчина, которого сейчас даже пьяный до полусмерти моряк не посчитал бы робким чиновником, – всегда была независимым городом. Мы уважаем Лигу и ее право управлять нашим братством, но в местных делах мы руководствуемся собственными обычаями.
Альтсин вдруг понял, откуда взялось прозвище Севера. Райя – незаметная рыбка, которая, лежа на дне, сливается с ним, и человек может невзначай на нее наступить. И тогда – хысть! – и ядовитый шип втыкается в ногу.
– Я слышал, – ответил вор, откидываясь поудобней и положив ладонь на колено, – что именно Лига выдвинула тебя на роль здешнего предводителя.
– Верно. Но это было при прошлом анваларе. Нет, – испещренные чернилами ладони поднялись в защитном жесте. – Не думай, что у меня есть какое-то чувство преданности к тому мертвому кабану. Я уважаю Цетрона за то, что он сделал, но Понкее-Лаа – далеко. А ты, дружище, кажешься мне потенциальным источником проблем.
– Я? Странник, ожидающий освящения Великой Матерью? Если ты полагаешь меня проблемой, то что делать с остальным орденом? Братьям стоит начинать бояться?
С нахмуренными бровями Север Райя выглядел человеком, страдающим от запора. Но Альтсин сомневался, решился бы хоть кто-то, посмотрев в тот момент в эти бледные, водянистые глаза, на ироническую усмешку.
– Странно, – голос предводителя воров сделался бархатным и гладким, словно шелковая гаррота, – я мог бы поклясться, что ты надо мной шутишь. Цетрон-бен-Горон написал также, чтобы я был с тобой внимателен. Что с тобой что-то не в порядке. Вспоминал, что вокруг тебя могут происходить странные дела. Подтверждаешь?
Они миг-другой мерились взглядами.
– Отчего же не подтвердить? Я храплю, когда сплю на правом боку, а когда наемся капусты – пускаю исключительно вонючие ветры, а порой, когда делаю тесто в монастырской кухне, напеваю себе под нос неприличные песенки. Для монаха это удивительно странное поведение, но приор пока что не решился на экзорцизмы.
Север потер руки и принялся внимательно разглядывать собственные ногти.
– Эти новости я получил где-то месяц назад. Корабли плывут на континент довольно долго, как тебе известно, но с того времени я приказал за тобой следить. Ты работаешь в монастыре, лазишь по городу и по Белому пляжу, разносишь суп и хлеб беднякам и рассказываешь о благотворительности миттарским морякам.
Они одновременно улыбнулись. Райя тоже родом из Понкее-Лаа, и нелюбовь к жителям Ар-Миттара была у него в крови. А поскольку бóльшая часть портовых нищих работала на него, вести о вчерашнем скоро станут рассказывать в любом закоулке.
– Анвалар не говорил ничего прямо, но в его письме было предупреждение. Он просил, если ты начнешь вести себя странно, облегчить твои мучения. Так он сказал. Облегчить мучения. Странно, тебе не кажется? И чтобы в этом случае я послал за тобой лучших людей. Проблема в том, что у меня нет причин так поступать, а я приказывал проверять тебя даже моим колдунам. Ты не используешь Силу, аспектированную или нет, не привлекаешь внимания никаких духов или демонов, не плюешься огнем, а ночью не превращаешься в прекрасную деву, чтобы танцевать голым в свете луны. А выпускаемые тобой ветры воняют не настолько, как ты хвалишься. Ты не кажешься кем-то важным или необычным. Вчера, если бы не присутствие того монастырского великана, тебя наверняка побили бы и ограбили. Правда, я могу приказать тебя убить и запросто убедить Цетрона, что это было необходимо, но мне кажется, приор монастыря тебя любит и наверняка поднял бы шум вокруг твоего исчезновения. А это сделало бы меня обычным убийцей. – Север перестал заинтересованно поглядывать на ногти и принялся открыто рассматривать Альтсина. – Возможно, самое странное в тебе – то, что ты так спокойно сидишь здесь, с лицом словно медитируешь о милости Владычицы. На этом стуле перебывало немало гостей, и большинство из них после моей речи заплевали бы меня, уверяя в собственной невиновности и в том, что они понятия не имеют, о чем тут речь.
– А ты бы мне поверил?
– Нет. Но было бы славно, если бы ты постарался меня убедить.
– Цетрон и я разошлись относительно пары проблем. Некогда я для него работал, потом откупился и отошел от дел, а наша последняя встреча не была приязненной.
– Но вы и не враги. – Райя приподнял бровь, что придало ему вид бледной каменной горгульи.
– Разумеется. В конце концов, я ведь до сих пор жив. Анвалар не уверен, не стану ли я действовать против него. Не попытаюсь ли влезть в его штаны, если понимаешь, о чем я. У меня нет таких амбиций, но Цетрон не сделался бы первой шапкой в Лиге, если бы не подозревал всех и каждого. – Ложь текла плавно, а одно слово тянуло за собой следующее, словно ряд идущих гуськом крыс. – Не все в городе довольны его властью, особенно тем, что вместо мира с Храмом Владыки Битв он прет к войне. Несколько человек обратились ко мне насчет этого, он узнал – так я и оказался в черном списке. Пришлось убегать. Возможно, он предполагал, что в Камане я стану искать союзников.
– А ты ищешь?
Вопрос был задан спокойным, равнодушным тоном, который мог означать что угодно.
– Я уже говорил, что нет. Я ищу одну племенную ведьму, которая у меня в долгу. Благодаря ей, возможно, мне удастся заработать немного деньжат и вернуться на континент с полным кошельком. Может, даже с несколькими кошельками.
– Значит, тебя привели сюда дела?
– Скорее, надежда на них. И на толику счастья. В Понкее-Лаа для меня нет места, потому… как бы это сказать? Жду, пока мне улыбнется Госпожа Удачи.
Взгляд Севера прилип к его лицу, словно кусочек подпорченной рыбы, брошенный уличным хулиганом.
– Цетрон и правда подозревает тебя беспочвенно?
– Правда-правда. – Альтсин истово закивал, как тот, чья совесть не до конца чиста. – Ну уж таков он. Будь он другим, протянул бы как анвалар лишь несколько дней. Полагаю, что со временем мы как-то, но придем к договоренности, но пока что я предпочитаю не мелькать у него перед глазами. Что на самом деле происходит на континенте?
– Информация стоит. – Север Райя удобней устроился в кресле, поджал губы и впервые стал выглядеть расслабленно. – И чем дальше – тем больше.
– А сплетни?
– Сплетни – даром. Что тебя интересует?
– Сплетни – нормально. Прежде чем возвращусь, бóльшая часть их станет историей.
– Хорошо. – Райя откинулся назад и сплел руки на животе. – Моряки рассказывают, что Храмом Меча в Понкее-Лаа теперь руководит какой-то дворянин, не то барон, не то граф. Какой-то… Тиреш…
