После совещания по завозу продуктов и столь удачных поставок я был, чуть ли не единственный от торговли, включён вместе с крупнейшими местными производителями в узкий круг стратегических партнёров областной администрации. Возглавлял в то время администрацию будущий первый губернатор Иркутской области, опытнейший хозяйственник и просто очень обаятельный человек Юрий Абрамович Ножиков. Вечная ему память!
Моя близость к власти давала и некоторые весьма весомые преференции. Например, немалые льготные кредиты — осенью на северный завоз, а в начале лета на так называемый кассовый разрыв, причём 50 % банковской ставки покрывал бюджет. И хотя использование денег особо не контролировалось, тем не менее у меня появилась возможность закупать муку и крупы, как говорится, цивилизованно, на корню. Я установил прямые связи с несколькими алтайскими сельхозпредприятиями и проплачивал им горючее и другие затраты в период острого безденежья за несколько месяцев до сбора урожая, а одно время имел там даже собственную мельницу.
Но не только сладкий привкус остался в ту пору от отношений с властными структурами. Шеф продовольственного рынка в ранге заместителя главы областной администрации как-то уговорил меня без предоплаты отгрузить немалое количество продовольствия в один из отдалённых районов. Порукой было его высокое административное слово.
Я, каким-то шестым чувством предугадав неприятности, попросил в дополнение к слову ещё и гарантийное письмо. После недолгих колебаний хозяина слова я получил этот документ за его подписью на фирменном бланке.
Когда пролетел трёхмесячный срок отсрочки платежа, как я и опасался, расчёта не последовало. Местная фирма, через которую осуществлялась поставка, к тому времени перешла в ранг неплатёжеспособных. Закона о банкротстве ещё не было, да он, в общем-то, обычных кредиторов и не спасает.
Похвалив себя за предусмотрительность, я напомнил заместителю главы областной администрации о гарантийном письме. Он, как водится, пообещал решить вопрос в самое ближайшее время. Прождав ещё месяца три и увидев, что вопрос так и не решается, мы, с полной уверенностью в благоприятном исходе дела, подали заявление в арбитражный суд. Тогда я ещё не был научен опытом, что здравый смысл и судебные решения стыкуются далеко не всегда. И действительно, юристы администрации представили документы и показали, что, согласно уставу администрации, распоряжаться финансами имеет право только глава области и его первый заместитель. Так что очевидное на первый взгляд дело оказалось проигранным. Вместе с тем выяснилось, что мы можем предъявить иск не к администрации, а непосредственно к должностному физическому лицу, подписавшему письмо, то есть к заместителю главы. Этот ход был тем более оправдан, что, по моим подозрениям, областной начальник был лично заинтересован в «работе» через указанную им фирму, да и «кинула» она многих из числа связавшихся с ней по просьбе высокого чиновника. Гарантийное письмо, к слову сказать, было только у нас.
Рассудив, что судебное разбирательство со столь важным лицом — явное нарушение неписаных правил и к тому же слишком жестоко перечеркнёт исполнительным листом карьеру неплохого, в общем-то, человека, с которым и работали, и не раз обедали вместе, от дальнейших судебных действий, поразмыслив, мы отказались. В этой ситуации пришли в противоречие две замечательные русские пословицы: с одной стороны, «договор дороже денег», но с другой — «не имей сто рублей, а имей сто друзей». Выбрав второе, мы зафиксировали, увы, немалые убытки.
Что касается сахара, то через год ни Росконтракта, ни Молдконтракта уже не было, и поставка сахара в Россию, в том числе и с Кубы, и с Украины, и из других стран перешла в руки вёртких иностранных фирм или совместных с иностранцами предприятий. С некоторыми из них мне удалось установить прямые связи. В результате лет семь — десять моя фирма «СибАтом» была крупнейшим поставщиком сахара, муки и круп в родной город.
В эти же годы мы первыми из иркутских предпринимателей начали развивать и свою торговую сеть, купив и взяв в аренду несколько десятков магазинов. Наряду с торговлей продуктами запустили мы и своё хлебное производство, и крупный цех полуфабрикатов, и цех пивоварения, открыли также несколько ресторанов, несколько мебельных магазинов и в Иркутске, и в Ангарске. В конце 90-х — начале 2000-х годов «СибАтом» был, пожалуй, самой значительной и известной коммерческой фирмой г. Иркутска на продуктовом фронте.
После более чем десятилетия напряжённого труда на коммерческой ниве мои основные интересы начали плавно перемещаться в сферу литературного творчества, просветительства и собирательства картин.
Вперёд стали вырываться другие коммерческие фирмы: «О’кей», «Слата», «Море пива», «Балтбир», возглавляемые талантливой молодёжью, свободной от творческих устремлений в других сферах жизни. Место «торговых кустарей» типа Батраза очень быстро занимали молодые ребята в галстуках, буквально дрессируемые на бесконечных тренингах цепкими инофирмами.
В начале двухтысячных годов крайне важно было задружить с представительствами основных инофирм, поставляющих бессчётные сорта пива, кофе, сигарет, марсов-сникерсов, пепси-колы и т. д. Под их патронажем коммерсанты новой волны развивали свою логистическую транспортную сеть и склады по всей территории области. В составе этих немногих фирм начали создаваться так называемые выделенные команды двойного подчинения — мощной федеральной корпорации, которая платила командам зарплату, и руководству местной фирмы, осуществляющей развозку продукции и сбор денег. Низкие наценки — 5–7 % — компенсировались огромными объёмами. Некоторые из местных фирм, имеющие крепкие транспортно-сбытовые подразделения, вскоре стали сильными конкурентами по любой оптовой работе в Иркутской области, включая и самое сложное и многономенклатурное винно-водочное направление. Выдержим ли мы конкуренцию, жутко осложнённую кризисом, или несколько логистических компаний монополизируют весь областной оптово-розничный рынок — большой вопрос. Будет ли детьми дан новый старт ещё не так давно лидирующей компании с таинственным для многих названием «Научно-производственное объединение «СибАтом» — покажет быстротекущее время.
Первый арбитражный
Времена Достоевского, получившего инженерное образование и вынесшего из института широчайшую общекультурную подготовку, вплоть до обязательных навыков в танцах, рисовании, литературе и обществоведении, напрочь оборвались выстрелом печально знаменитой «Авроры». Впервые о существовании арбитражного суда услышал я совершенно случайно дома, хотя был преуспевающим студентом-машиностроителем. Я на «отлично» сдавал марксистско-ленинские общественные науки, разоблачающие варварство бездушного капитализма, вариант которого в самом чистом виде мы, кажется, самым мистическим образом и накликали на свою многострадальную Родину. Во многих других капиталистических странах в общественном устройстве — изрядная примесь социализма и как результат — значительно большая, чем у нас, социальная справедливость. С устройством же родного государства, на просторах которого предстояло жить и работать, в студенческие годы я был, как оказалось, совершенно не знаком.
