И вот, наконец, с этими ставшими историей грустными воспоминаниями, я домчался до пепелища. Наряду с пеплом застал обгоревшие осколки уничтоженных пожаром бутылок. К счастью, всё-таки удалось локализовать возгорание в одной, но весьма немалой части склада, которая одновременно являлась как бы тамбуром для редкого выезда разгружаемых машин. Итого площадь дотла выгоревшего помещения оказалась не шесть тысяч, а сто с небольшим квадратных метров. Примерный ущерб от порчи нашей продукции огнём и задымлением вместе с затратами на ремонт помещений составил примерно 4–5 миллионов рублей, а с простоем — 6–7 миллионов.
Мебель в салоне из-за сильного задымления вся пропахла гарью, особенно диваны. Удастся ли их спасти с помощью химической чистки? Аналогично пропахла и продукция арендаторов. Оценка нанесённого им ущерба ещё впереди.
Теперь главная задача — установить причину пожара. Возможно, короткое замыкание, курение или умышленный поджог.
Видеокамеры в этой части склада, как назло, не оказалось. В соседнем нашем же складском помещении видеонаблюдение зафиксировало как бы мгновенно возникшее ровное пламя. Яркость его быстро возрастала. Искрения, свойственного возгоранию проводки, вроде бы не было.
Вскоре выяснилось, что за несколько минут до пожара в тамбур два раза заходила уборщица. Первый раз на три минуты, второй раз всего секунд на двадцать. В это же примерно время в смежном складском помещении был и молодой человек — продавец-консультант; но в тамбур он не заходил. Уборщица первоначально дала объяснения, что ходила в тамбур выбрасывать мусор, а второй раз — посмотреть, следует ли и там помыть пол. Но видеокамера показала, что она лжёт, мусора в её руках не было. Тогда она призналась, что ходила курить. Оказывается, там стояла лавочка для курения, а на ней, как хлеб и соль в зимовье, лежали ничьи сигареты и зажигалка. Второй раз она вернулась, чтобы положить случайно прихваченную зажигалку. Никакого запаха тления при этом, она уверяет, не было, а мгновенно, как известно, коробки не разгораются. Выяснилось, что работает она в фирме всего два месяца. Может, её или ещё кого-то к нам заслали «доброжелатели» специально, чтобы произвести диверсию. Разговор с уборщицей выявил её пограничное с шизофренией состояние психики. Вряд ли такую зашлют. Да и привела её к нам как замену себе увольняющаяся с работы соседка.
Пока обсуждали эту самую простую версию, заметили в середине склада люк на потолке. Причём прямо под ним металлическую балку максимально повело. Возможно, что поджигатель с бензином или со спиртом от соседей, где, к слову сказать, пока ещё идут ремонтно-строительные работы, пробрался к нам по чердаку, спокойно вылил легковоспламеняющуюся жидкость, поджёг, закрыл люк и выбрался через стройку. Наши представители туда уже ходили, но, как всегда, суровая охрана соседей их не допустила. Эту наиболее вероятную точку зрения мы изложили пожарному дознавателю. С нашей стороны люк после пожара заклинило, и трое работников МЧС пошли обследовать соседнее помещение. С ними пропустили и нас. Очевидного лаза или выхода на чердак не обнаружили, но были запертые бытовки. Ключей у охранников не оказалось, и это усилило подозрения.
Впрочем, проход к люку мог быть и не через стройку. Мы вызвали слесаря с инструментом, и минут через тридцать возни ему удалось открыть вход. И слава Богу! Кроме задымления обнаружилось, что минеральные плиты утеплителя на перекрытии кое-где продолжали тлеть и могли вызвать новое возгорание. Пришлось немедленно возвращать одну из пожарных машин и заливать утеплитель, а заодно и потолки, и продукцию арендаторов. Убытки множились. Только через пару часов удалось внимательно обследовать чердак и выяснить, что он идёт до наших смежников, но на границе с ними возведена сплошная разделительная стена, упирающаяся непосредственно в крышу. На нашей части есть кое-где стеклянные окна, но все они целы. Времени между началом возгорания и обследованием чердака прошло часа три, и если подойти к диверсии профессионально, то окно за это время можно было спокойно поставить на место. Правда, по периметру здания установлены видеокамеры, но, как водится, одна из камер на днях сломалась (или её сломали), а потому четверть периметра была вне наблюдения. Неработающую камеру сняли, чтобы отдать специалистам и попытаться установить причину её поломки. Случайна ли она?
Только поздно вечером в спокойной обстановке просмотрели все внутренние камеры за сутки. При этом выяснилось, что стихийную курилку посещало немало народу. Но есть ли среди посетителей некурящие, то есть те работники, которые, как правило, в курилку не ходили? Оказалось, что есть и такие, кто посещал курилку крайне редко. Среди них и продавец-консультант, оказавшийся в смежной комнате, когда уборщица заходила в тамбур перед самым возгоранием. Не он ли выбрал подходящий момент, чтобы привести в действие заранее заложенное устройство для поджога, бросив тень подозрения на уборщицу? Есть теперь, к сожалению, и такая техника — с отсрочкой возгорания.
Срочно выясняем его стаж в фирме. Оказалось, тоже всего два месяца — стаж, подходящий для «засланного казачка». Смотрим по камерам действия этого продавца-консультанта в момент возгорания, интересно увидеть, не нажимал ли он какую-нибудь кнопку, например, на мобильнике. Но! В зоне видимости внутренних камер его не оказалось. Выяснилось, что в интересующий нас момент он как раз находился вместе с охранником в «мёртвой» для камер зоне. Причём охранник работает в магазине также всего два месяца.
Случайны ли все эти совпадения? Если они причастны к поджогу, то, наверно, должны были после возгорания позвонить и доложить заказчикам. Но по камерам не посмотреть. Магазин сразу же после начала пожара обесточился, и камеры, естественно, отключились.
Опрос свидетелей показал, что охранник в первые же минуты пожара сделал два звонка, а продавец — один. Итак, вроде бы всё сходится. Стаж у обоих минимальный. Перед возгоранием консультант наблюдает, как уборщица заходит в склад. В момент возгорания оба в «мёртвой» зоне камер. А после, очевидно, звонят с докладом заказчику.
Но вся логическая цепочка зашаталась, когда начальник службы безопасности попросил у подозреваемых телефоны и выяснил, что звонки у охранника были в пожарную службу и в офис, а продавец позвонил маме. Впрочем, компрометирующие звонки легко удалить. Распечатку звонков можно запросить только через милицию, либо по дружбе, либо после открытия уголовного дела, а это минимум десять дней, пока отработает свой хлеб пожарный дознаватель.
Предлагаем самый простой вариант: поехать вместе с подозреваемыми в телефонную компанию и взять распечатки переговоров. Если откажутся — то наши подозрения явно небезосновательны. Но пока просмотрели записи, поговорили со свидетелями, обследовали чердак, а главное, дотушили пожар, наступила уже глубокая ночь. Благостно начавшееся воскресенье закончилось.
Утро следующего дня началось с проработки версии курения как причины возгорания. И здесь картина оказалась также неутешительной. Несмотря на имеющийся приказ, обязывающий директоров согласовывать с главным инженером места курения, по данному магазину ничего не было сделано. Место не определёно и не согласовано. Возникло оно стихийно, потому что отдалённое и не проходное, к тому же не оборудовано камерами наблюдения. Откуда-то взялась даже лавочка. Вот только ведро или банка с водой для окурков бывали крайне редко. Но зато рядом стоял большой деревянный стеллаж с бумажными сертификатами, рядом же был и легковоспламеняющийся мусор, где также немало бумаги. В общем, место для курения самое неподходящее. Пожалуй, не только поджог, но и стеллаж с бумагой мог дать такое резкое возгорание, как отображено на камерах, захватывающих проём несчастливого помещения. Но эти детали не для пожарников. Всё же поджог, не знаю как юридически, но «по понятиям», если это проделка конкурентов, превращает нас из виновных в пострадавших, да и нашим недоброжелателям будет неуютно, упадёт на них тень диверсии в городской молве, даже если и не удастся доказать этот факт. Мы действительно считаем, что поджог более вероятен, хотя и не на сто процентов.
