Спрашивается, для чего, как не для развития коррупции, заведён этот «порядок» хранения. И здесь все предприниматели на крючке — попробуй высунуться с критикой власти или не дай взятку, вмиг окажешься без лицензии и права официальной оптовой торговли винно-водочными изделиями.
В то же время, с левым производством водки, по которой не платится акциз, борются больше для отчётности и для виду.
Бешеные деньги, «сэкономленные» на бюджетных акцизах, идут на оплату «крыши» по всей цепочке производства и реализации левой водки. Какие-то санкции, вплоть до уголовных дел, применяются либо к новичкам, которые ещё не знают, кому платить, либо к нежелательной на рынке фирме, и наезд на неё оплачивают конкуренты.
В общем, борьба с культурой и здоровьем идёт по всем фронтам, в том числе и с культурой винопития, открывая дорогу бутлегерам и наркоторговцам. В результате официальная продажа водки за последние несколько лет процентов на 30–40 сократилась, а количество летальных исходов из-за отравления алкоголем по мелькнувшим в прессе цифрам выросло на 50 процентов.
Случайное ли совпадение, но почти на такую же огромную цифру выросли в Иркутской области за один только 2013 год «напряжённой борьбы» за трезвость тяжкая детско-подростковая преступность и количество преступлений, где дети оказались жертвами.
В результате все бизнесмены — преступники, так как пользуются налоговыми лазейками, «серыми» схемами зарплаты и вольно или невольно продают контрафактную водку, купленную на вполне официальных предприятиях. При этом все бизнесмены, так же как и мэры, довольны, хотя и на поводке, на власть не огрызаются. Молчат. За это небедным разрешается увозить своих детей из потенциального сырьевого рабства, давая знание языков и образование за границей, обеспечивая их и себя жильём и транспортом за рубежом на чёрный день, а в идеале — видом на жительство и гражданством.
Но всё же подавляющая часть денег мелкого и среднего бизнеса вкладывается в России. Не счесть новых магазинов, кафе, ресторанов, торгово-развлекательных и спортивных центров. Океанские и морские яхты, а также клубы за границей не покупает никто из этого слоя. В то же время цена яхты олигархов доходит до стоимости целого микрорайона. На них и должно государство зарабатывать в первую очередь, так как им на откуп отданы все природные ресурсы страны и крупнейшие предприятия, которые когда-то строили всем миром, объявляя комсомольскими стройками. Но об этом сейчас как-то стыдливо умалчивают даже на юбилейных собраниях постаревших комсомольцев эпохи развитого социализма:
На юбилее комсомола
Седых я слушал вожаков –
Всё та же грубого помола
Звучала ложь для простаков.
Давно ли нас вожди толкали
Бездомно молодость губить
И вместе с зеками бросали
Гиганты славы возводить.
И, как в окопы фронтовые,
Девчонок гнали в котлован,
А песни, фильмы заказные
Рядили в подвиги обман.
Но всё, что создано в напасти,
Жестокосердной, как война,
«Подельникам» раздали власти –
Нас, комсомольцев, в том вина.
Средний и малый бизнес, хоть и нарушает немало «табу», зато инвестирует в будущее страны и обеспечивает россиян работой.
Но вернёмся к нашему акту. Трудолюбивые проверяющие проделали действительно огромную работу. Взяли за основу движение средств по расчётному счёту и потребовали со всех партнёров акты встречных проверок с тысячами, а может быть, и десятками тысяч фактур.
Лояльно подошли они и к расчёту налога на прибыль, исчислив его не с дохода, определённого по расчётному счёту, а взяв данные из приложения к балансу — из отчёта о прибылях и убытках, — учитывающие все показанные затраты.
Остаётся вопрос: отчего же получилась тогда страшная, совершенно неподъёмная цифра недоимки? Объяснение простое. Несколько фирм уже практически не работают и не дали данных для сверки. Их и не учли. Но это как раз и не страшно. Движение по расчётному счёту с этими фирмами осталось. И его практически хватает, чтобы, восстановив или «нарисовав» фактуры, увеличить затраты для минимизации недоимки до небольшого значения или даже до нуля. Спасибо в данном случае нестираемой памяти банков.
Есть и ещё один деликатнейший нюанс: на каком этапе проверки представить эти недостающие документы? Если дать их сразу же, как разногласие к акту, то можно нарваться на дополнительные мероприятия и продление срока проверки, а «нарыть» при желании можно всегда.
Исходя из этих соображений, лучше представлять данные на стадии апелляции у областного начальника налоговой. Но, правда, цифра в документе проверки станет уже слишком официальной, попадёт в московскую отчётность и, возможно, уже привлечет внимание местных силовиков. Пожалуй, небезопасно. Плохо и так и эдак.
Выход один — вновь ехать вездесущему Дрицу для консультаций. Скорей всего, благодаря его «обаятельности» акт получился хоть и весьма грозный, но поправимый. Непонятно, правда, почему всё же не принят аналоговый метод. Только ли для того, чтоб ещё сильней пощекотать нервы перед согласованием размера «компромиссной» суммы?
И опять всё непросто
Вот уж действительно, как здесь не вспомнить фанатично-гениального, хотя и марксистки одностороннего политфилософа дедушку Ленина, который изрёк когда-то, что электрон так же неисчерпаем, как атом, то есть процесс познания бесконечен. Так и мы вновь начали консультироваться со специалистами в области налогового и криминального права. Наш оптимизм при этом очень быстро растаял. Фактуры и товарно-транспортные накладные, которые для налоговиков важнее движения средств по расчётному счёту, «нарисовать», конечно, можно, восстановив и штампы, и печати, и снова набрав на компьютере, и подписать эту многотысячную гору макулатуры. Правда, для такого сочинительства человек десять или пятнадцать должны сидеть на этом производстве пару недель, а то и месяц. Затем два-три дня от зари до зари бывший директор, бывший главный бухгалтер, а также кладовщики, водители стороны, отпускающей товар, и стороны, его принимающей, должны ставить автографы.
В реальной, не нарисованной жизни, в мало-мальски больших фирмах эти документы по распоряжению директора и главного бухгалтера подписывают управленцы рангом пониже, кто ближе к складам. Но сейчас особый случай, и цепочка должна быть покороче и понадёжнее, особенно на случай допросов.
Документы восстанавливались не проверяемой фирмы (по версии, напрочь утерянные психически больным директором при переезде), а от двух фирм-смежников, которые возглавлял в разное время также Анатолий.
Это является страшно отягощающим обстоятельством при серьёзном рассмотрении дела в любых судах и в самой налоговой, тем более что его жена была в них какое-то время учредителем. И зарегистрированы они были в принадлежащем ей помещении. Если ещё и эти фирмы подтянуть к проверке, то выявится явная закономерность, и умышленный уход от части налогов будет налицо. А наличие умысла — это главное обстоятельство для уголовного дела. Вот такая нечистая работа финансиста-директора, должного мне немалую сумму, которая, вместо отдачи долга, может уйти на штрафы и откупные взятки.
