Казалось бы, в данном случае налоговая может и не торопиться: формально фирма пустая, без средств, будет ли что найдено — огромный вопрос; а платить за услуги арбитражного управляющего придётся самой налоговой из очень ограниченных средств.
Наши юристы первыми подали документы, но пока без кандидатуры управляющего. Несколько дней на поиск у нас теперь есть. Место, как говорится, мы уже застолбили. Но я не могу привыкнуть к высокой цифре оплаты фактически ни за что.
Мир не без добрых людей, один из знакомых «бизнесменов», занимающийся скользкими делами по обналичке средств, как выяснилось, банкротит свои «однодневки» буквально на потоке. Цена вопроса — 200–250 тысяч рублей. Знакомлюсь с его почти штатной арбитражной управляющей. И хотя она показалась нам и слишком говорливой, и не очень обязательной, но ведь не на работу же берём, а на разовую операцию закрытия пустой фирмы. Отчего бы не сэкономить 150–200 тысяч рублей! И ударили по рукам.
Вскоре она высказала просьбу о переводе фирмы в Иркутск, чтобы не тратить ни время, ни деньги на поездки по сибирским некомфортным дорогам. Мне подумалось, что возвращать в Иркутск фирму, которая была ещё несколько лет назад крупным плательщиком, не очень хорошо с моральной точки зрения, да и органы теоретически могут в конце концов заинтересоваться: ведь очевидно же, что суета с переводами фирмы в различные регионы как ни крути, а связана с налогами. Но экономить так экономить, и решили беглянку для банкротства и «похорон» возвратить на место её рождения и прежней кипучей деятельности. Правда, главный юрист фирмы Денис, которому сразу же не понравилась претендентка на внешнего управляющего, робко заметил, что с переводом можем упустить время в арбитражном суде, но получил от неё успокаивающую, как таблетки от депрессии, информацию о том, что предварительно должен пройти ещё один суд — по поводу признания законности налоговой претензии, и значит, запас времени приличный.
Каково же было наше разочарование, когда мы узнали, что за неделю, пока фирма путешествовала, налоговая нас опередила, успела предложить суду своё агентство и вскоре утвердит своего управляющего. Следовательно, мы проиграли предликвидационную стадию, и возможно, что весьма крупно.
«Дешёвая» претендентка оказалось не очень грамотной и ошиблась уже на самом старте. Суд действительно должен признавать законность претензии, но это касается всех кредиторов, а отнюдь не налоговой инспекции. Кандидатка в управляющие от этой ошибки потеряла только очередной заказ, но зато у неё успела остаться наша частичная предоплата, мы же, как говорится, попали по-крупному. Кто теперь придёт по поручению налоговой, с какими планами связан, как глубоко намерен «копать»? В общем, сплошные вопросы и новое напряжение.
А здесь ещё и иркутская налоговая, и следственное управление, памятуя наше бегство, начали проявлять повышенный интерес — приятного мало. Успокаивает одно: что в любой момент можно погасить теперь уже не фантастическую, как первоначально, задолженность в два миллиона рублей, и наезд вроде бы должен прекратиться, но у нас всё бывает. Сэкономили… Кажется, теперь придётся платить как минимум в пять раз больше, чем составлял предполагаемый гонорар. Хотя шанс, что внешний управляющий окажется под стать нашей кандидатке и не сможет ничего зацепить или попросит только «позолотить ручку», сохраняется. Теперь уже торопиться с оплатой не будем, подождём, чтобы оценить уровень стараний нового «ревизора». Но фирму следует вернуть в место её предыдущей дислокации, подальше от помнящих её бегство чиновников. Закон, как ни странно, не запрещает перемещения и во время проверки.
И всё-таки, почему налоговая так быстро перехватила инициативу? Не навёл ли её ушедший из нашей команды финансист — бывший директор фирмы? Уж он-то точно знает квартирную тайну и, возможно, собирается с внешним управляющим устроить торг за молчание и спокойное банкротство. В противном случае если постараться, то можно выделить квартирный вопрос в отдельное дело, и тогда, пожалуй, прощай престижное и дорогое жильё в Питере.
Главный юрист фирмы Денис на сто процентов уверен, что высокая оперативность налоговой — проделка Анатолия. У меня же большие сомнения, всё-таки он был директором, и всё ворошить снова — вызывать огонь на себя. Может перепасть и ему. Тем более что он сам расписывался в получении средств за квартиру, а вот доказать, что они от него попали на расчётный счёт фирмы, ему будет весьма сложно. Правда, экспертиза подписанного им приходника запросто докажет, что сделан он не четыре-пять лет назад, а во время проверки. С одной стороны, такой документ ничтожен, но с другой — подпись директора Анатолия подлинная, а на документе можно написать спасительное в данном случае волшебное слово «копия». И тогда неизвестно, какой оборот примет дело.
Оперативность налоговой может быть вызвана наиглупейшей рекомендацией кандидатки в управляющие по переброске якобы мёртвой фирмы в Иркутск. Думаю, что налоговая рассудила: раз фирма перемещается в другой регион, значит, она ещё дышит, за ней стоят конкретные люди, которые к тому же суетятся, беспокоятся, явно имея какие-то «ловленные карты», а следовательно, при желании можно рассчитывать и на два миллиона рублей недоимки, и на компенсацию затрат на внешнего управляющего. В общем, кажется, выдали суетой с переводом свои страхи и грехи.
Но вскоре оказалось, что не только налоговая «печётся» о нас. Недаром говорится, что беда не приходит одна. Едва мы переварили крупный проигрыш в соревновании с налоговиками за назначение управляющим «своего» человека, как неожиданно попадаем под пресс уже с другой стороны.
Из региона, где проходила налоговая проверка, явился «посол» в ранге майора управления по борьбе с экономическими преступлениями. С первого взгляда на него было видно, что представляет он как бы две ветви силовой власти, в том числе и неформальную. Об этом свидетельствовала и спортивная фигура, и короткая стрижка, и не особенно скрываемая толстенная золотая цепь, а главное, манера говорить с акцентом на «понятия».
Начал он с того, что разъяснил ещё не высказанный мной вопрос, почему он пожаловал именно ко мне, ведь директор за проверяемый период — Анатолий. Но Анатолий и живёт не по прописке, и работает уже неизвестно где, и фирм или значительных помещений, как и средств в банке, на нём нет.
Упоминание о средствах в банке особенно резануло слух. Буквально несколько месяцев, как банковская тайна, благодаря новым правилам, введённым в 2014 году, перестала быть тайной.
О моей заинтересованности в делах им также известно, поскольку при создании фирмы я был учредителем. Кроме того, я не раз звонил одному из крупных чиновников в их регионе и просил, чтобы приняли Анатолия. Они полагают, что Анатолий — либо мой родственник и я принимаю непосредственное участие в его делах, либо весьма заинтересованный крупный кредитор.
Далее он отметил, что у них горит план по налогам и вообще по формированию бюджета, поэтому каждый миллион рублей на счету, а два — тем более. Причём Анатолий клятвенно обещал тому самому крупному чиновнику, что доначисленная сумма будет оплачена, если она не превысит двух миллионов. После чего нежданный гость поразил меня тем, что точно назвал процент наших издержек на взятку от первоначального штрафа. По его мнению, это чуть менее четырёх с половиной процентов, хотя «нормальной» является сумма до десяти процентов. Из названных процентов вытекало, что убэповец знает про благодарность проверяющему, но в размере не трёх, а только одного миллиона рублей!
