Поскольку я уже давно подозревал, что деньги через Анатолия до адресата дошли не в полном объёме, то не смог удержаться, чтобы не спросить майора, известно ли ему о дополнительных издержках. Он, нисколько не лукавя и не стесняясь, сказал, что находится в доле со своим налоговым земляком.
Получилось, что два из трёх миллионов, скорей всего, присвоены Анатолием, возможно, в компании с Дрицем, хотя, может быть, и без последнего. С двумя миллионами в поездку он как раз уехал один, не позвав ни Дрица, ни даже охранника. Странно, как это обстоятельство сразу же не насторожило меня. И с меньшей суммой он никогда не ездил один. И это было настолько твёрдое правило, что я перед поездкой даже и не задал вопрос о сопровождающем. Дальнейшее известно. Это почти месячный пьяный кутёж после двухлетнего перерыва. Нежданно, по-видимому, привалило два миллиона — как тут удержаться от соблазна и не отметить крупный улов! Сознавать себя чрезвычайно умным и дерзким, наверно, приятно до опьянения… Ведь это он сам сторговался до сравнительно небольшой взятки в один миллион рублей, получив для этой цели три миллиона. При этом убеждая нас не участвовать в оплате официального долга, он, скорее всего, полагал, что экономит фирме эти два миллиона, которые твёрдо обещал заплатить в казну. В его понимании, обманул он только налоговика, которому, в общем-то, ничем не обязан, мол, грех невелик — сумму-то в половину официального штрафа тот всё-таки положил в карман, а значит, сам вор. Все по русской пословице: «Вор у вора дубинку украл».
Но сейчас обстоятельства поворачиваются по-другому. И два миллиона им украдены, и доначисления в этом же размере придётся платить. Если бы взятка была отдана в весьма немалом размере — три миллиона рублей, — то Анатолий наверняка поехал бы знакомой дорожкой к налоговику утрясать вопрос. А так — увы. Козырь силовика — не криминальные угрозы или намёки, а вполне официальная неглупая позиция, которой мы опасались с самого начала.
Они проанализировали все фирмы, имеющие к нам отношение, по мелькавшим фамилиям директоров, учредителей и адресам регистрации, адресам одних и тех же магазинов и выявили несколько фирм со сходной «схемой оптимизации» налогов, причём директором в них был Анатолий. Всё это позволяет доказать умысел или, ещё круче, организацию преступного сообщества по уходу от налогов. Не факт, конечно, что дело по этому сценарию и статье удастся без команды «фас» свыше довести до суда, но нервов помотают изрядно. Заплатить два миллиона в бюджет и пятьсот тысяч сверху, которые предъявил посол за непорядочность Анатолия, дешевле и спокойней, но главным плательщиком, по-хорошему, должен быть Анатолий. Но как поведёт он себя — большой вопрос. Может и просто запить от переживаний и окончательно сломать свою молодую, но, увы, нечестную жизнь, а может и срок получить за умышленное банкротство и умышленное сокрытие налогов. Я же могу пойти по этому делу свидетелем.
Но при заинтересованности полиции свидетель может в одночасье превращаться в обвиняемого, а уж репутация-то наверняка изрядно пострадает. Недавний пример с олигархом Евтушенковым красноречиво свидетельствует о реальности такой метаморфозы.
Ох и чувствует моё сердце, что компенсировать украденное Анатолием придётся мне, чтобы не испытывать свою судьбу и попутно его. Может быть, со временем он и отдаст этот долг, хотя не исключено, что Анатолий осознает всю серьёзность ситуации и самостоятельно возместит украденное, остановив, пока не поздно, плохо прогнозируемые полицейские действия.
Трудно было начинать бизнес, но не легче, как показывает первый опыт, и выходить из него. Полностью передоверять его ведение доморощенным директорам, очевидно, нельзя.
В предкризисное время, плавно перешедшее в кризис 2015 года, срежиссированный «друзьями» России и спровоцированный событиями на Украине, желающих приобрести хотя бы часть дела не видно.
Выход из бизнеса или ликвидация одного из крупных направлений деятельности — это отдельная непростая тема, которой, возможно, не избежать.
Глава 3
Тернии и награды
Обидные для депутатов награды
Параллельно с небыстрой налоговой проверкой тянулось рассмотрение вопроса о награждении меня орденом или медалью, причём не местного, а уже правительственного уровня. И это только добавляло остроты переживаний. Достаточно выплеснуться огромной цифре «недоплаты», пусть и предварительной, за пределы двухсторонних отношений с налоговой, как этот факт тут же начнут муссировать недоброжелатели, и тогда не только награды не получить, но и уладить вопрос по акту проверки будет много сложнее. В общем, ещё раз перекрестился, что никуда не собираюсь избираться, а значит, и некому особенно охотиться за компроматом.
Но вначале, как и положено, лет за пять до медали или ордена, была грамота губернатора. Затем высоко оценили и отметили знаком «За заслуги перед Иркутской областью» (местным «орденом») не только меценатскую и культурно-просветительскую деятельность, но и участие в не очень понятном для меня объединении Усть-Ордынского Бурятского автономного округа с Иркутской областью.
Стратегический замысел такого объединения у президентской администрации наверняка имелся. Меньше автономий — слабее деструктивные силы. Вдруг когда-нибудь Республика Бурятия заговорит об отделении. Она хотя бы находится на границе с Монголией, а вот Бурятский округ — в сердцевине российской территории.
Кстати, при Сталине у Бурятии было другое название — Бурят-Монгольская автономная республика. Аналогично и у Карелии — Карело-Финская Советская Социалистическая Республика. Вторые слова в названиях обозначали, по-моему, как бы возможный вектор развития империи с присоединением всё новых и новых территорий. Теперь же, увы, приходится заботиться об обратном. Нет у нас былой экономической, а главное, притягательной идеологической мощи. О справедливости, равенстве и братстве теперь забыли, как и забыт яркий коммунистический лозунг: «Всё для блага человека, для счастья человека».
Правда, этот лозунг начали уничижать ещё при Брежневе с помощью подмётного идеологического оружия — анекдотов. Например, такого: «Чукча — делегат съезда КПСС — вернулся из Москвы и рассказывает: «Однако, много хорошего слышал: Всё для человека! Всё для блага человека! Всё для счастья человека!!! И человека того чукча видел…»
С помощью анекдотов и разрушили немало лозунгов, и перечеркнули немало героев. Про одного только легендарного комдива Чапаева анекдотов ходило десятки, если не сотни. Интересно всё же, кто так целенаправленно разрабатывал это идеологическое оружие? Убеждён, что анекдоты — не плод народного творчества.
Сейчас поток политических анекдотов не то чтобы совсем иссяк, но переместился из сферы живого общения в виртуальную: так в Интернете любой шаг Путина или Медведева сопровождается анекдотами-комментариями, но их идеологический градус намного ниже, а той изюминки, что была свойственна антисоветским аналогам, практически не стало. Например, фраза: «Медведев уверен, что открытие Америки в 1492 году Колумбом было спецпроектом ЦРУ» — наводит на мысль, что данную статью расходов в ЦРУ или в другом «дружественном» ведомстве подсократили, и анекдоты стали скучнее. Место остроумных разрушителей, сделавших своё дело, заняли бесчисленные смехачи, у которых задача уже попроще — не борьба с идеологией, которая напрочь отсутствует, а элементарное отупление народа через самую примитивную «ржачку». Если за распространение «запрещённых» анекдотов могли и в тюрьму посадить, то сегодняшняя телевизионная диверсия по уничтожению остатков народного духа осуществляется совершенно открыто. Противостоять этому процессу можно только настоящим искусством, и в первую очередь русской поэзией.
