Вот так каждая сторона со своими мыслями и с небольшими перебранками продвигалась к цели, где на кону миллион рублей, уже почти украденный противной стороной из-за нерасторопности или нечестности нашего исполнителя.
Но как бы то ни было, машина противника с двумя гарнитурами подъехала к покинутому часа полтора назад салону мебели. За тысячу километров хозяин-арендатор проглядел в суете, а его бригадир не подумал и загрузил со склада, не оформив документы, третий гарнитур в нашу машину, которая преспокойно уехала с этой неплохой добычей. После того как машина выехала за их шлагбаум, забрать эту мебель, без долгих судов с непонятным результатом, должнику уже не удастся. А это хотя бы частично покроет долг.
Ясно сознавая факт маленькой победы, мы продолжали вести диалог обо всех трёх гарнитурах, которые бы гарантированно были по стоимости не меньше, чем сумма долга. Когда машина должника подъехала к нашему магазину, до хозяина дошло, что приёмо-сдаточные документы и договор, а тем более доверенность на эти действия в ночной суете может подписать с нашей стороны неуполномоченное лицо. Эта хитрая ситуация ему, по-видимому, была знакома. Прежде всего, его не устроила доверенность, и он потребовал привезти директора. Но время неотвратимо приближалось к полуночи, а согласно его плану предстояла ещё долгая приёмка с описанием возможных дефектов, царапин и сколов на десятках, если не сотнях полированных дощечек. Его грузчики первыми не выдержали испытание ночными бдениями и ушли домой.
После этого демарша арендатор принимает главное в этой ночной операции решение — загнать машину к нам во двор, а приемку по продиктованным им нереальным, но не оспариваемым до поры до времени ценам перенести на завтра, на десять утра.
Далеко не сразу он понял, что попал в западню. Машина с мебелью оказалась наконец-то, без всяких насильственных действий, на нашей территории. Это почти то же самое, что и мебель в нашем магазине. Для достижения своих жульнических целей нашему оппоненту нужно было отогнать машину на любую охраняемую стоянку или за шлагбаум, на базу с его складом. Только теперь на него обрушилась и ещё одна нерадостная новость, а именно то, что третий гарнитур, никем официально не принятый, укатил на нашем грузовике. Обидно осознавать грубые просчёты и чувствовать себя, извиняюсь, дурнем в ночном мебельном «казино», где разыгрывался миллион рублей. Думаю, что стресс и прыжки давления в момент осознания резко изменившейся ситуации перебросились на нашего «друга».
Никто из знакомых мне предпринимателей, занятых реальным бизнесом, никогда не играет в азартные игры ни в казино, ни в других местах. Слишком уж много ситуаций с непредсказуемым результатом встречается в нашей повседневной жизни. Причём «ставки» нередко измеряются и сотнями тысяч рублей, и десятками миллионов.
Например, два моих хороших знакомых отчаянно борются за используемую в их сделке банковскую ячейку с «призом» в сорок миллионов рублей. В середине 2014 года они со взаимным удовольствием заключили договор купли-продажи офисного центра. Покупатель внес 20 миллионов залога, а кроме того, ещё 40 миллионов — «серую» часть расчётной суммы — положил в банковскую ячейку. Условием её открытия должен быть документ регистрации земельного участка на имя покупателя. А для этого он должен официально оплатить ещё около ста миллионов рублей. Но вскоре после подписания договора и рукопожатий грянул разорительный для многих кризис, и найти сто миллионов стало очень непросто, да и недвижимость во многом потеряла свою ценность.
Правда покупателя в том, что кризис — это своеобразный форс-мажор, и продавец должен вернуть если не залог, то хотя бы предоплату из банковской ячейки. У продавца своя правда. У него якобы были и другие претенденты, которые могли по сходной цене оплатить землю без проволочек, но покупатель сам уговорил его по дружбе, которая быстро растаяла, на сделку именно с ним, попросив подождать до конца года. Если бы он не пошёл навстречу покупателю, то получил бы всю сумму до обвала валюты и давно бы превратил её в доллары не по 50–70 рублей за единицу, а по 32 рубля. По его логике, деньги в ячейке должны компенсировать валютные убытки. По логике же покупателя, коль сделка срывается, то его деньги из ячейки должны вернуться «домой». Тем более что немалый залог, в 20 миллионов, и без того был выплачен и уже явился существенным убытком для покупателя.
В общем, у каждого своя правда, а потому за ячейку идёт отчаянная борьба, в которой используется весь арсенал средств: и взятки, и поддельные документы, и долгие экспертизы подписей. Чем завершится сражение двух мощных юридических команд, пока неведомо никому, ставки, пожалуй, можно было бы делать и немногим осведомлённым о ходе боёв наблюдателям. Эмоций будет не меньше, чем в любом казино.
Что касается нашего дела, то напористость арендатора была так велика, что наша команда, несмотря на новый расклад сил, собиралась организовать убийственную для наших интересов приёмку каждой дощечки. После того как я растолковал ситуацию своим доморощенным руководителям, они поняли, как чуть-чуть не попались на лакированный деревянный крючок, и отказались согласовывать цену и принимать «россыпь». Вне себя от возмущения за наглый, как он выразился, обман, арендатор наутро позвонил мне, начав, еле сдерживая ярость, с комплимента, что он знает о таком моём качестве, как умение держать слово в любых обстоятельствах, и выразил уверенность, что мы срочно примем мебель по согласованным вчера ценам. Пришлось напомнить, что я вчера не принимал участия в переговорах, но самое главное, что одна бессовестность порождает другую — так же, как зло порождает зло и обязательно бьёт по тому, кто его породил. А значит, не ему, сбежавшему должнику, упрекать нас и взывать к справедливости, не лучше ли взять пример с дореволюционных аристократов, которые из-за потери чести от неотданных долгов нередко пускали себе пулю в лоб. У нас же, при первой возможности, многие прибегают к разным ухищрениям, чтобы «похоронить» долги. Правда, такое общество не нравится никому, поскольку почти все по кругу являются не только должниками, но и жертвами обмана. И просвета в этой глубокой нравственной яме уже почти не видно. А потому почти каждый предприниматель старается за валюту дать детям конвертируемое за границей образование, чтобы у них была возможность в любой момент попрощаться с обесчещенной революциями и перестройкой Родиной.
Если в этих условиях наши представители и не держат слово, то эта ситуация давно уже отражена пословицей: «Вор у вора дубинку украл». Кто в возникшей ситуации породил зло, думаю, очевидно. А потому наше решение такое. Мебель мы — до полного погашения долга — берём в залог без указания цены и принимаем её не по качеству, а по количеству мест в упакованном виде или же вместе с запломбированным грузовиком.
Выслушав меня и ничего толком не ответив, попавший в ловушку беглец начал действовать. Первым делом он срочно позвонил моим переговорщикам и почти правдиво сообщил, что мы договорились упакованную мебель принять по числу мест. Но для этого его грузовик должен подъехать либо к нашему складу, либо к магазину, так как он не может раскладывать коробки с мебелью под дождём или в не очень чистом дворе. И добавил, что мы обсудили и согласовали этот момент.
