Автоматический переводчик не отражал интонаций, но не уловить угрозу в последних словах было затруднительно.
— Чего же вы хотите? — Голос Рэя звучал спокойно, мне оставалось лишь позавидовать его самообладанию.
— Сейчас мы подключим вас к нашему психодвигателю, — с бесстрастностью удава произнес освеном.
Кивком головы он дал знак своим помощникам, и те быстро втолкнули нас в кресла, пристегнули ремнями и нацепили на руки какие-то провода. Теперь я Рэя не видела: мы оказались сидящими спина к спине.
Наши спутники прильнули к прозрачной стене, кто-то даже стукнул по ней со всей силы, но, увы, это было не обычное стекло — скорее всего, тот же материал, что и в тюремной камере подвального этажа. Разбить его было нереально.
— Затем при помощи этого аппарата, — Количаррен неопределенно кивнул в направлении каких-то проводов, — система начнет причинять вам боль.
Волна страха пробежала по телу, и почти сразу же ускорился ритм, в котором кружили по конусу цветовые пятна. Послышалось еще несколько тщетных ударов в герцианское стекло.
— Почему именно они? — крикнул с той стороны Кен. Слышимость была отличной, звук беспрепятственно проходил в обоих направлениях. — Выпустите хотя бы женщину! В конце концов, они слабее мужчин! Возьмите меня вместо нее, если надо!
— Способность испытывать эмоции у особей мужского и женского пола одинакова, — менторским тоном сообщил Количаррен. Тон, разумеется, характеризовало оригинальное высказывание, а не автоматический перевод. — И выбор наш не случаен. Рейер Макнэлл — беглый заключенный, в одночасье лишившийся головокружительной карьеры. Его психика нестабильна сама по себе, и эмоциональный фон подходит нам как нельзя лучше. Саманта Логсон — пратонка, всю жизнь скрывавшаяся под чужой личиной. Постоянное нервное напряжение, вечный страх разоблачения, одиночество, а в последнее время — резкие перемены, сопровождавшиеся эмоциональным всплеском. Мы умеем собирать информацию. Лучших кандидатов среди присутствующих нам не найти. Но в случае если эти подопытные перегорят, можете не сомневаться, что мы перейдем к следующим.
Слово «перегорят» прозвучало, мягко говоря, пугающе. Цветовые пятна вновь ускорили свое движение.
— Обдумайте в таком случае кандидатуры собственных приятелей, — посоветовал Рэй.
— Точно! — подхватила я. — Наверняка у кого больше глаз, у того и эмоций больше.
Увы, освеномы восприняли эти издевательства в высшей степени спокойно. Наверняка наше поведение их полностью устраивало. А вот что показалось мне странным, это реакция Линды. Супруга Рэя не была ни холодна, ни равнодушна, ни сурова. Взгляд ее выражал целую гамму эмоций — волнение, сомнение, быть может, даже смятение. И отчего-то этот взгляд был устремлен не на мужа, а на меня. По какой причине? Думаю, даже в обычном своем состоянии я не смогла бы ответить на этот вопрос. Тем более сейчас, когда сознание мое было затуманено страхом.
— Переходим к следующему этапу.
Количаррен надавил на какой-то рычаг, и все мое тело пронзила острая боль. Казалось, болела каждая клеточка, независимо от того, присутствовали там нервные окончания или нет. Я закричала, а вскоре услышала, что рядом кричит Рэй: освеном привел в действие второй рычаг, точно такой же. Стало вдвойне больно и за него, а в груди начала зарождаться паника: этой пытке не будет конца, и мы уже не выйдем отсюда живыми. Криков, раздававшихся из-за стекла, и очередных бесплодных стараний его разбить я уже не слышала.
Перерыв оказался внезапным и неожиданным, словно глоток свежего воздуха в газовой камере. Тяжело дыша, я обессиленно откинула голову на спинку кресла. Когда голову начали посещать хоть какие-то мысли, первой из них была: нас освободили. Но нет, одного взгляда хватило, чтобы понять, что все оставалось, как раньше. Я пристегнута, друзья за стеклом, вокруг — полдюжины освеномов, в стороне — Линда, почему-то бледная и взволнованная, но это беспокоило меня в последнюю очередь. Может, ее собираются использовать в качестве материала для топлива следующей, когда в нас с Рэем жизненной энергии уже не останется? Что ж, даже если так, туда ей и дорога.
— Сэм! Сэм, как ты? — донесся из-за спины тревожный оклик Рэя.
— Если скажу, что прекрасно, ты все равно не поверишь. — Я сама удивилась тому, как тихо прозвучал ответ, но надеялась, что кэп все-таки услышит. — Но я в сознании, это точно.
— Самое главное в подобном деле — не перестараться, — прохаживаясь по отсеку-лаборатории, спокойно произнес манкорианец. — Боль нельзя делать слишком слабой, иначе объекты быстро к ней привыкнут. Но и чрезмерность вредна, равно как необходимы и перерывы. Невыносимая постоянная боль заставляет объект полностью сосредоточиться на физических ощущениях и попытке хоть как-то с ними справиться. Наша же задача — оставить место эмоциям. Сильным эмоциям — страху, панике, жалости к себе и другому, ненависти к мучителям. Весь этот коктейль превосходно наполняет контейнеры психоэнергией, что в свою очередь приводит в действие двигатели и позволяет нам уйти далеко от Новой Земли. На данный момент мы уже с приличной скоростью движемся к границе системы Рейзы.
Не знаю, говорил ли он это специально для нас или же обращался исключительно к своим соплеменникам, а переводчик сработал автоматически. Но мне стало жутко от его слов. К перечисленным освеномом эмоциям добавилось отчаяние: скоро мы окажемся далеко от дома, фактически без шансов на спасение.
— Сэм! Слушай меня внимательно. — Рэй старался говорить негромко, чтобы не привлекать внимания манкорианцев, но при этом вложил в свой голос весь дар убеждения, на который был способен. — Они ничего необратимого с нами не сделают. Они заинтересованы в том, чтобы мы были в порядке. Боль — да, но они всячески стараются не нанести нашему организму серьезных повреждений. И всегда будет наступать время отдыха. Держись, Сэм! Это надо просто пережить. Это закончится, я тебе гарантирую. Про нас знает Виталий, про нас знает Чарвокоррен, нас ищут ВБС и основные силы освеномов тоже. За этими преступниками гонится вся галактика. Нас освободят, надо только сжать зубы и немного подождать.
Не знаю, во что из всего сказанного он действительно верил, а что говорил с единственной целью меня успокоить, но, так или иначе, я и правда немного успокоилась. Словно почувствовала у себя за спиной опору, которая будет рядом всегда, до последнего края и вздоха, никогда не предаст и не исчезнет, пусть даже я и не могу ее видеть. Жаль, что у меня нет глаз на затылке, как у этих гадов…
В это время один из них снова потянулся к рычагам.
— Не понимаю, почему надо устраивать все эти глупости с болью, — подчеркнуто громко заявил Рэй. — Вы не могли вместо этого рассказать анекдот? Смех, знаете ли, сопровождается достаточно сильными эмоциями, да к тому же продлевает жизнь.
Разумеется, он всего лишь тянул время, и надолго этот прием не сработал. Боль снова моментально распространилась по всему телу.
* * *
А между тем всплеск эмоций, происходивший за стеклом, был вряд ли слабее, чем то, что творилось в непосредственной близости от центрального накопителя энергии. Недаром более мелкие контейнеры были расставлены и здесь, и быстро заполнялись слепящей глаза синевой.
