— А почему только континентальное? — саркастически пробурчала я. — Почему не межпланетное?
— Это непринципиально. — Шутку он не воспринял вовсе. — Так на кого ты работаешь?
Я закатила глаза. Ответ был только один, но явно не тот, что искал допрашивающий.
— ПС, Планетарная служба, — расшифровала, хотя устойчивое сочетание согласных в этом не нуждалось. — Даю уроки астрономии заключенным. Больше никому не служу и ни на кого не работаю.
Не могу сказать, чтобы его взгляд был прямо-таки полон недоверия. Логичнее предположить, что Макнэлл и сам не знал точного ответа, а потому твердо намеревался докопаться до истины.
— Сделаем так, — предложил он. — Я изложу тебе свое видение ситуации. А ты потом скажешь, в чем я был неточен или неправ. Идет?
— Идет, — согласилась я.
В целом то направление, которое принимал разговор, мне нравилось больше. Вот только вид направленного на меня бластера продолжал основательно нервировать.
— Тебя с самого начала подослали, чтобы за мной следить. — Он даже говорил, как будто стрелял, — выверенно, не прерывая визуального контакта, стараясь попасть в цель каждым словом. — Лекции были прикрытием, причем не слишком убедительным: при моей квалификации обучать меня астрономии, мягко говоря, смешно.
— Ты сразу же проверил меня на профпригодность, — напомнила я.
— Допустим. Но было бы глупо совсем к такому не подготовиться, — парировал капитан.
— Целебную бумагу я тоже принес по рекомендации службы тюрем? — осведомилась едко.
— Игра в доброго и злого полицейского стара как мир, — отклонил аргумент Макнэлл. — К тому же уже тогда ты попытался подбить меня на признание, поинтересовавшись, действительно ли я убил Линду.
— Я поинтересовался, действительно ли ты ее не убивал.
— С семантической точки зрения это одно и то же. Однако добиться признания так и не удалось, и ты перешел к следующему рычагу давления — моим родителям.
— Я…
Он не дал мне договорить, и хорошо: я все равно не видела смысла повторять то, что уже было сказано и в любом случае не будет принято Макнэллом на веру.
— Поняв, что стандартными мерами ничего не добиться, вы решили устроить мой побег.
— Зачем?!
— Доказать, что я не законопослушен. На Митосе нас наверняка поджидает отряд захвата. А после попытки побега практически на глазах у всего честного народа моя репутация будет окончательно испорчена. В глазах многих сбежал — значит, виновен. В справедливости решения суда никто уже не усомнится. И мое нежелание сознаться в преступлении перестанет иметь значение. Вот только одна беда… — Его глаза сощурились сильнее, отчего от век заструились морщинки. — Я изменил курс.
— Только не говори, что мы возвращаемся в тюрьму с повинной! — простонала я.
— Нет. — Капитан посмотрел на меня с интересом: такая реакция явно отличалась от его ожиданий. — Я не для того поддался на провокацию, чтобы добровольно вернуться в замкнутый круг. Мы летим на Истерну.
Я пожала плечами. Местоимение «мы» внушало некоторый оптимизм; вот если бы Макнэлл сказал «я», было бы впору впадать в панику. Что же касается выбора спутника, я с самого начала удивилась, когда он выбрал Митос. Ведь именно рядом с Истерной его родители изобразили парусник. По моим предположениям, в действительности этот рисунок обозначал космический корабль, то есть у капитана имелся какой-то способ улететь, и не откуда-нибудь, а с Истерны.
— Как мне следует истолковать твое спокойствие? — как ни странно, тоже довольно-таки спокойно поинтересовался Макнэлл. По-моему, он даже бластер держал уже не так крепко. — Наряд полиции поджидает нас и на втором спутнике?
— Может, и поджидает! — раздраженно возведя глаза к низкому потолку, огрызнулась я. — Откуда мне знать, как скоро тебя хватились и что успели предпринять? Отследили ли наш путь до космопорта? Поняли ли, на каком транспорте мы улетели? Ставка была на неожиданность и скорость.
Очень хотелось обвинить капитана в том, что он тратит драгоценное время на всякую ерунду, но… Будем откровенны: пока мы не доберемся до места, разговоры никак не изменят скорость нашего передвижения.
— В любом случае, если нас на Истерне поджидают, то посадят не тебя одного, — мрачно завершила я.
— Зачем же ты пошел на такой риск? — полюбопытствовал капитан, склонив голову набок и искоса на меня посмотрев. — Почему помог мне бежать с планеты?
— Доброе утро! — саркастично произнесла, закатив глаза. — Не ты ли только что так подробно объяснял, зачем мне это понадобилось?
— Допустим, я кое-где перегнул палку.
Макнэлл предложил этот вариант, не принося извинений и не испытывая ни малейшего чувства неловкости. Вот ведь зараза!
— Уж точно не ради того, чтобы поучаствовать во вселенском заговоре против твоей персоны, — ответила искренне.
Не знаю, почему, но вполне естественная мера предосторожности со стороны капитана здорово меня задела. А вот Макнэлла мой ответ мало расстроил.
— Тогда зачем?
Настойчивости ему было не занимать.
— Затем, что я ненавижу Новую Землю, — осклабилась я, раскрываясь сильнее, чем планировала изначально. — Ненавижу и эту планету, и Южный континент, и объединенное правительство. Я хотел убраться оттуда как можно дальше и прах земли стряхнуть со своих ног. Я был готов лететь куда угодно, лишь бы прочь от этой звездной системы. Пусть к людям, пусть к нелюдям, я без предрассудков, лишь бы у них была хотя бы небольшая человеческая диаспора. Я согласен начать новую жизнь где угодно, и именно в этом заключалась моя часть условий: ты доставляешь меня на подходящую планету. Все. Ничего больше мне не было нужно.
Только сейчас я заметила, что за время моей тирады Макнэлл опустил бластер, теперь даже не пытаясь мне угрожать.
— Мутный ты, — он неодобрительно покачал головой, — что-то с тобой, парень, не так, понять бы только что.
«То, что я не парень».
— Сам-то, можно подумать, не мутный, — перевела я стрелки, тоже, кстати сказать, совершенно искренне.
— Будешь смеяться, но долгое время люди из моего окружения были твердо убеждены, что я чист и прозрачен как стеклышко.
— На стеклышко легко накапать какой-нибудь краски, после чего оно резко перестает быть прозрачным.
— Похоже, именно так кто-то и поступил, — признал он, но больше обсуждать свою персону не стал, вместо этого вновь возвратился к моей. — Хоть в общих чертах сказать можешь? Чем тебе не угодила Новая Земля?
Я колебалась. По-хорошему, не его это дело, однако бластер в правой руке — неплохой аргумент. К тому же сама-то я тоже успела покопаться в биографии Макнэлла и вряд ли к его радости.
— Они убили мою мать.
