Рэй осатанело покосился на нас с Гайкой. Мы только руками развели. А что тут было говорить? Капитан глянул на мои часы и, рассудив, что времени и без того упущено больше, чем нужно, принял решение.
— Ладно, полетите с нами, — согласился он. — Надеюсь, что в относительно скором будущем мы сможем доставить вас на планету первой категории. Как-никак того же ожидают два члена команды. Но никаких обещаний по срокам дать не могу, — продолжил он, стремясь осадить чересчур обрадовавшегося Джекки. — Кроме того, обязан вас предупредить, что хотя миссию корабля нельзя пока назвать опасной, считать ее совершенно безопасной я тоже не могу. Мой звездолет — не лучший выбор для человека, который желает быстро и легко попасть из пункта А в пункт Б. Но если у вас нет альтернативы, — он развел руками, — добро пожаловать на борт.
Пока мы вшестером спускались по лестнице — да, именно вшестером, Хендрейк упорно следовал за нами — Рэй перекинулся парой слов с доком.
— Я по-прежнему считаю, что он нам пригодится, — вполголоса сказал Брэн. — Для суда.
— До суда много всего может произойти, — возразил капитан. — Например, свихнутся все компьютерные системы звездолета. Что тогда?
— Я буду за ним присматривать, — пообещал Уолкс.
Мужчины шли впереди, но что-то мне подсказывало, что выражение лица Рэя было не слишком оптимистичным.
Космопорт был невелик, поэтому расстояние, отделявшее диспетчерскую башню от корабля, мы преодолели всего за пару минут. Не дойдя до звездолета нескольких шагов, Макнэлл развернулся, недвусмысленно перекрывая Хендрейку проход.
— Линде понадобился Рошкорт, потому что там расположены лучшие в галактике камеры хранения, — отчеканил он, тем самым давая понять, что как минимум одна из причин брать хакера на борт не стоит выеденного яйца.
Уже окончательно стемнело, но звездолет заиграл зажигающимися зелеными огнями, опознав голос своего хозяина.
— Ты никуда не будешь соваться на моем корабле, — жестко предупредил Рэй. — Системы будут оповещены на твой счет. Одно лишнее движение — и я выброшу тебя в открытый космос вместе с мусорным контейнером. Это понятно?
Мне кажется, хакер хотел как-нибудь сдерзить в ответ, но, следует отдать ему должное, сдержался и молча кивнул. Еще несколько секунд Макнэлл сверлил его взглядом, словно предупреждая о возможных последствиях, затем развернулся и зашагал к входному люку, сделав нам знак идти следом.
— Здесь расположен технический отсек со стиральной машиной, холодильными камерами, спецодеждой и прочим, — указал он направо. — Там, — капитан повернул голову налево, — служебный отсек, вход в который категорически запрещен. Допуск есть только у меня и корабельного механика. Это понятно?
— Да, конечно.
Джекки поспешно кивнул, даже не заподозрив, что вопрос адресован другому человеку.
Поднявшись на второй этаж, Макнэлл продолжил своеобразную экскурсию.
— Командный отсек, — он кивнул на закрытую дверь, — предназначен для членов экипажа. Это значит, что без приглашения туда заходят только четыре человека: доктор, Гайка, Сэм и я. Исключение составляют взлет и посадка, поскольку лишь эта часть корабля оборудована противоперегрузочными креслами с пристяжными ремнями.
О наличии такого кресла в служебном отсеке он не упомянул и правильно сделал. Гайка и так в курсе, а остальным это знать необязательно.
— И, наконец, жилой отсек. — Макнэлл распахнул соответствующую дверь, и мы по очереди протиснулись в узкий коридор, заняв его практически полностью. — Именно здесь пассажиры, — особенно острый взгляд при этом был устремлен на хакера, — проведут почти все время полета. В отсеке имеются личные каюты, в каждой из которых по две койки, и кают-компания, где вы сможете принимать пищу и совместно проводить время до нашего прибытия в пункт назначения. Господин Уолкс скажет, кто где будет ночевать. И последнее. Господин… — он прищурился, вспоминая имя, — Робертсон. Поскольку экипаж не полностью укомплектован, нам может понадобиться ваша помощь в выполнении задач, не требующих специальной подготовки. В этом случае вы получите личное уведомление от меня либо от доктора Уолкса. Желаю всем приятного полета. Жду вас в командном отсеке через четырнадцать минут.
— Суровый человек, — выдохнул Джекки, прислушиваясь к удаляющемуся шуму шагов капитана. — Вот только, боюсь, толку от меня на корабле будет очень мало…
— О, не беспокойтесь, мы найдем применение вашим талантам, — заверил док. — Вы ведь хорошо разбираетесь в растениях?
Ученый кивнул.
— Отлично. Знаете разницу между петрушкой и укропом?
— Конечно, — фыркнул Джекки. — Несмотря на то, что оба растения принадлежат к семейству зонтичных порядка зонтикоцветные, различия между ними видны невооруженным глазом и включают в себя…
— Вот и прекрасно, — перебил его Брэн. — Стало быть, будете работать на корабле коком.
— Кто, я?! — возмутился пассажир. — Я не повар! Я, к вашему сведению, ботаник!
Отчего-то последнее утверждение заставило всех присутствующих расхохотаться.
— Это мы поняли сразу, — заверил док.
Времени оставалось немного, и Уолкс распределил нас по каютам. Точнее, немного изменил прежний расклад с учетом двух новичков на борту. Всего на звездолете было четыре жилых помещения, и до сих пор каждый из нас занимал свое собственное. Теперь ситуацию приходилось менять. Хендрейка док поселил вместе с Джекки. Гайке как единственной женщине предоставил отдельную каюту. Рэю оная полагалась как капитану. Наконец, меня тоже оставили в отдельном помещении… без очевидных на то оснований. Как Саманту меня следовало подселить к Гайке. Как Сэма — к доктору. Но шутка в том, что доктор знал меня как Саманту, а Гайка — как Сэма. Как следствие и то и другое сочетание вело к проблемам. В итоге врач проявил благородство. Не только фактом своего молчания, но и тем, что оставил меня в прежней каюте, а сам «переехал» в медицинский отсек, обосновав это тем, что у него бывает много работы, из-за которой и так зачастую приходится оставаться на ночь. Я была очень признательна Брэндану за этот поступок, тем более что ни на грош не верила в его отговорку.
Док удалился, напомнив, что у нас осталось всего несколько минут на размещение в каютах. Макнэлл был к этому времени уже на мостике. Гайка и Джекки разошлись по своим комнаткам, мы же с Хендрейком задержались в коридоре.
— Он так сильно меня ненавидит, — хмыкнул хакер, глядя вслед давно покинувшему нас капитану.
Непонятно, какие чувства подтолкнули его к этим словам. Обида? Злость? Удивление, непонимание? Или он просто анализировал ситуацию и старался правильно себя настроить на будущее?
Вздохнув, я подняла голову. Узкий коридор заставлял стоять близко друг к другу, а парень был ощутимо выше меня.
— Он лишился всего, что имел, — объяснила я достаточно мягко, но не допуская компромиссов. — Вы лишились родины, привычной среды обитания и любимой работы. Он тоже потерял это, но кроме того — свободу и доброе имя. И еще. Его держали в одиночной камере в отвратительных условиях. Его избивали. Практически пытали. Какой еще реакции вы ждете сейчас?
