Выполнив поручение Ахилла и узнав много нового, Патрокл устремился вдоль кораблей к Ахиллу, но... прибыл к нему лишь в XVI песни. Конечно, все эти песни охватывают события одного дня, но событий этих очень много, и создается психологическое ощущение большого интервала времени. Нужно объяснить, где Патрокл пробыл все это время, чем вызвана задержка миссии. Выход был найден — встреча с раненым Эврипидом.
Для этого Парису пришлось его ранить в правое бедро вскоре же вслед за Махаоном, на левом конце фронта. Когда Патрокл бежал к Ахиллу (на правый конец), он пробился мимо кораблей Одиссея, расположенных на середине лагеря, «где площадь и суд был народный» (XI, 806), повстречал Эврипида, который шел, хромая, с побоища. Таким образом, они оба двигались в одну сторону, были попутчиками. Эврипид просил Патрокла вырезать из раны стрелу и помочь ему врачеванием. Патрокл отвечал, что, хоть он и спешит, но не оставит страдальца. И повел Эврипида в шатер (чей — не сказано), где и занялся врачеванием. Оно оказалось успешным: «кровь унялася, и язва иссохла» (XI, 847).
Тем не менее в XIV песни Патрокл еще сидит в шатре у Эврипида (выясняется, что это был все-таки его шатер). Доколе ахейцы бились еще перед стеной, вдали от судов, Патрокл услаждал Эврипида разговором, тяжкую рану осыпал лекарствами, утоляющими боли. Но когда он увидел троянцев, устремившихся за стену, и услышал тревожный крик ахейцев, он сказал Эврипиду, что дольше не может с ним оставаться и должен спешить к Ахиллу. «Так говорящего, ноги его уносили» (XV, 404).
Сообщая Ахиллу в XVI песни («Патроклии») о ранении вождей, Патрокл в числе раненых называет и Эврипида, хотя Махаона не упоминает. Это показывает, что Эврипид был внесен в поэму отдельно от Махаона: Махаон — с «Несторидой», при включении XVI песни, а Эврипид — после включения песен ХН-ХУ. Одна деталь помогает уяснить, что вставку всех кусков про Эврипида делал один и тот же певец. Прощаясь с Эврипидом в XV песни, Патрокл говорит: «Пусть благородный сподвижник тебя утешает, а сам я...» (XV, 400) Слушатель ни за что не может догадаться, кто этот благородный сподвижник. Очень свежей должна быть память об XI песни, чтобы вспомнить, что там Эврипида в сенях его шатра встречал сподвижник (соратник, возница, колесничий, у Гнедича переведено как «служитель»). Певец держал его в памяти. Ему это было нетрудно, если все куски про Эврипида он сочинял одновременно.
9. Эпос и политика. Итак, складывается следующая картина образования этой гигантской вставки. Сначала между XI и XVII песнями появилась «Патроклия» (XVI песнь) и для ее включения — «Несторида» (последняя часть XI песни). Затем между ними появилось повествование о штурме стены Гектором и Полидамантом (основа XII песни). Далее оно было продолжено повествованием об успешном наступлении ахейцев во главе с Аяксом на Гектора и троянцев, возможно взятое из старого эпоса (ибо не отвечает основной линии сюжета) и введенное с помощью акции Посейдона (основа XIII и XIV песен). Потом в оба повествования вошли эпизоды борьбы Идоменея с Азием и другими троянцами, и включение их было мотивировано новой акцией Посейдона. После этого было сочинено великолепное мотивирующее обрамление — «Обольщение Зевса» для начала успехов ахейцев (между XII и XIII песнями) и «Пробуждение Зевса» для конца, а за «Пробуждением» стали собираться разные (в большинстве не очень новые) куски повествования об успехах Гектора в борьбе с Аяксом (песнь XV).
Наконец, «Обольщение Зевса» было передвинуто поближе к «Пробуждению» (в XIV песнь), а в «Нестори-ду» и конец всей вставки включены эпизоды про Эврипида. Всё.
Первое их этих наслоений, с активным участием Нестора и Пагрокла, было в предыдущих очерках привязано к Гомеру и ионийскому острову Хиосу. Пласт с Идомене-ем и Посейдоном был при анализе «Каталога кораблей» связан предположительно с проникновением колонистов с острова Самос на Самофракию — туда, где и восседал Посейдон в Х1П песни. В «Каталоге» этот эпический комплекс был соединен с воспеванием Диомеда, и были основания приурочивать его к ранней стадии эволюции «Илиады». Здесь это не подтверждается. Он здесь явно позже пласта с Нестором и Патроклием и не связан никак с Диомедом. Скорее к нему тут примыкает пара Аяксов и Тевкр, также покровительствуемые Посейдоном, главным богом ионийцев. Характерно, что именно здесь, в повествовании о деяниях Аякса и Идоменея сосредоточены ионийские написания слова («корабли») — с буквой «эпсилон» (е; 6 раз в XIII песни). Другое скопление таких написаний оказывается в тех текстах об утеснении Тевкра и Аякса Гектором, которые следуют за «Пробуждением Зевса» (13 раз в XV песни).
Большую роль в оформлении всех этих кусков текста, видимо, сыграли поздние проафинские певцы, идеологическая активность которых была стимулирована Сигей-ской войной, ее последней фазой (рубеж VII-VI веков). Сигей — порт напротив Трои, на другом берегу пролива. Именно они и взяли на вооружение «Илиаду» в борьбе против митиленских эолийцев с Лесбоса. Те к этому времени стали возвеличивать образ Ахилла как героя северного, эолийского. Соорудив напротив Сигея, захваченного афинянами, новую крепость, они назвали ее Ахиллием.
В противовес им проафинские силы стали возвеличивать конкурентов Ахиллу среди греческих героев, особенно Аякса с острова Саламин, близко расположенного к Афинам. Собрав местные сказания об Аяксе, Тевкре и Идоме-нее, они усилили роль этих конкурентов Ахиллу в той части «Илиады», где самоустранение Ахилла от боев чувствовалось особенно болезненно, а доблесть этих героев выступала особенно благородной — они-то не оставили сражения из-за мелочных обид. Обстановкой войны против воздвигнутого митиленцами Ахиллия объясняются неожиданно злобные выпады Посейдона в XIV песни («Обольщение Зевса» и связанные с ним эпизоды) против отсутствующего Ахилла:
...теперь Ахиллесово мрачное сердце С радости в персях трепещет, как гибель и бегство данаев Он созерцает! и нет у него ни малейшего чувства!
Пусть же он так и погибнет, и бог постыдит горделивца!
(XIV, 139-142)
И дальше:
Но и в Пелиде нам нужды не будет, когда совокупно
Все устремимся, решася стоять одному за другого
(XIV, 368-369).
Имя Тевкра образовано от названия одного из «народов моря». Тевкры побывали в Троаде, Киликии, на Кипре и, возможно, на Крите. Местное население Троады приписывало Тевкру основание некоторых городов, также и население Кипра. В частности, основание кипрского С ал амина, в действительности основанного, видимо, выходцами с острова Саламин. Это послужило поводом для установления в мифе и эпосе его родства с Аяксом. Про-афинским певцам было на руку считать популярного местного героя братом Аякса.
Правда, в обоих выступлениях Тевкра (в VIII песни и в XIV) у него отказывает его старинное оружие — лук Аполлона, — в первом случае из-за ранения, во втором — из-за сокрушения тетивы Зевсом, и его выступление быстро оканчивается. Естественно: это вставки, и надо же как-то объяснить, почему действия Тевкра не продолжаются дальше, вне вставки (а там его нет). В частности, его уже нет в «Патроклии», и в XVII песни Аякс действует без его помощи в борьбе за тело Патрокла.
