В первой же песни на Олимпе, как только от Зевса отошла в пучину морскую Фетида, упросившая Зевса послать на время победы троянцам, к трону Зевса обратилась его супруга Гера «с язвительной речью»:
Кто из бессмертных с тобою, коварный, строил советы?
Знаю, приятно тебе от меня завсегда сокровенно
Тайные думы держать; никогда ты собственной волей
Мне не решился поведать ни слова из помыслов тайных!
(I, 540-543)
Зевс отвечал, что если он в свои решения никого не желает посвящать, то и супруге нет надежды выведать что-либо. Гера заявила, что догадывается о просьбе Фетиды и опасается, что это будет во вред ахейцам. Зевс на это обращается к ней со словом, в переводе Гнедича, «Дивная!». В оригинале обращение иное, означающее «Одержимая», «Обуянная злой силой». И продолжает:
...все примечаешь ты, вечно меня соглядаешь!..
Если соделалось так, — без сомнения, мне то угодно!
Ты же безмолвно сиди и глаголам моим повинуйся!
Или тебе не помогут ни все божества на Олимпе,
Если, восстав, наложу на тебя необорные руки!
(I, 561, 564-567)
А Гефест напомнил матери, что Зевс однажды уже расправился с ней. Когда же Гефест к ней поспешил на помощь, то Зевс его
Ринул, за ногу схватив, и низвергнул с небесного прага: Несся стремглав я весь день и с закатом блестящего солнца Пал на божественный Лемнос, едва сохранивший дыханье...
(I, 591-593)
XIV песнь носит у критиков и издателей название «Обольщение Зевса», потому что значительная ее часть посвящена описанию этого события среди богов, а подготовка и следствия его происходят в предыдущей и последующей песнях. Посейдон подговорил Геру обольстить и усыпить Зевса, а они пока (Посейдон, Афина и Apec) смогут нарушить его запрет и явиться к войскам помогать ахейцам. Гера выпросила у Афродиты волшебный пояс и, украсив себя, предстала перед Зевсом. Он воспылал к ней любовью, объявив ей, что она превосходит всех его любовниц, которых он тут же перечисляет, — Леду, Европу и других. Они возлегли тут же на ложе, и после любовных утех утомленный Зевс уснул. Воспользовавшись этим, коварные заговорщики бросились к войскам, и те потеснили троянцев. Но утром Зевс проснулся и увидел картину разгрома защитников Трои.
Разгневанный Зевс обращается к Гере с угрожающей речью:
Козни твои, о злотворная, вечно коварная Гера,
Гектора мощного с боя свели и троян устрашили!
Но еще я не знаю, не первая ль козней преступных Вкусишь ты плод, как ударами молний тебя избичую!
Или забыла, как с неба висела? как две навязал я
На ноги наковальни, а на руки набросил златую
Вервь неразрывную? Ты средь эфира и облаков черных
С неба висела; скорбели бессмертные все на Олимпе;
Но свободить не могли, приступая: кого ни постиг я,
С прага небесного махом свергал, и слетал он на землю...»
(XV, 14-23)
Гера клянется, что Посейдон сам решился на заговор, а не с ее советов. Зевс исправил военное положение, и действие пошло развиваться дальше по намеченному им сценарию.
В XXI песни разъяренная Гера называет Артемиду, сестру Аполлона, «бесстыдной псицей» (XXI, 481), т. е. сукой, бьет ее, и та в слезах убегает.
Эти сцены всегда приводили в смущение критиков насмешливым и ироничным отношением к богам. Обольщенный Зевс, возлежащий на брачном ложе с Герой на горе Идее; Гера, наказанная супругом за непослушание и свисающая на веревках с тяжелыми наковальнями, привязанными к ногам... Если к этому еще добавить Афродиту, изменяющую своему мужу Гефесту с Аресом, богом войны, и уловку Гефеста, поймавшего любовников на in flagranti в золотые сети и показавшего их в таком состоянии всем богам...
Это фривольная комедия, а участвуют в ней боги. В представлении современных верующих это совершенно несогласуемо с почтением к богам. За гораздо менее насмешливые датские шаржи на пророков по всему миру прокатились массовые протесты мусульман с кровавыми беспорядками.
Объяснение искали в характере древних религиозных представлений. Сцены фривольные (Зевс с Герой на ложе) сразу навели критиков на думы об обряде «священного брака». Но в священном браке нет никаких задних мыслей и никакого обмана. Там цель — поддержка плодородия. Так что из ритуала «священного брака» может быть лишь какое-то отражение формы. Для объяснения общей юмористичности сцен привлекали ритуальное употребление смеха в древних религиях, представление о магических потенциях смеха и т. п. (Plaehn 1907; Lang 1910). Говорили также о зарождении карнавальной культуры, о роли народных низов в развитии смеховой разрядки социальной напряженности. Однако эпос имеет мало общего с карнавалом, а народные певцы обслуживали гораздо больше аристократию, чем массы, и ориентировались на нее.
3. Конкуренция богов. Конечно, древние греки были верующими людьми, и гомеровские певцы в этом отношении не отличались от среды. Они свято верили в рок и в силу богов, молились своим богам, приносили им жертвы. Были суеверны — верили в предзнаменования, в магию, в души и в воздействие предков на живых {Heden 1912; Bickel 1926; Duffy 1937; Stockinger 1959).
Однако мне представляется, что некоторая непочтительность в отношении к богам у народных певцов и вообще у тогдашних людей все же была. И связана она была с многобожием. Вся жизнь древних греков была пронизана идеей состязательности, конкурентности, агона. Это проявлялось в атлетических соревнованиях (олимпиады), в конкурсах красоты на Лесбосе, в общегреческих состязаниях поэтов на Делосе, в соревнованиях ораторов в красноречии на демократических собраниях. Некоторые историки именно этим объясняют «греческое чудо» — то обстоятельство, что этот небольшой народ создал в короткое время цивилизацию — философию, науку, искусство, поэзию, плодами которых пользуется весь мир и по сей день {Зайцев 1985).
Но в силу многобожия состязаться между собой приходилось и богам. У каждого бога были в разных местах свои храмы. В каждом греческом государстве стояли друг близ друга несколько храмов разным богам. У каждого бога и храма был свой клир, свое жречество, заинтересованное в распространении своего влияния. Поэтому, хотя каждый бог имел свою основную сферу воздействия, функции между богами были распределены очень нечетко. Сферы их во многих местах налезали одна на другую.
Аполлон охранял стада, дороги, ворота, путников и мореходов, заботился о соблюдении норм юношеского возраста, насылал чуму и неожиданную смерть, покровительствовал врачеванию, был богом искусства и предводителем муз, предсказывал будущее, в его ведении было также очищение людей, совершивших убийство. В охране стад он забирался в сферу бога Пана, в исцелении выполнял функции Асклепия, в покровительстве мореходам оказывался в сфере Посейдона, а с ними конкурировал Ахилл, в предсказании будущего с Аполлоном состязались многие боги — хотя бы та же Фетида, а есть и специальный бог-покровитель моряков и рыбаков — Главк.
