Wilamowitz U. Die Ilias und Homer. 2. Aufl. Berlin: Weidmann, 1920.
Конец «Илиады»
1. Обрыв. Рассмотрев начало «Илиады» и увидев, что оно явно обрезано, что «Илиада» вырезана из эпического текста, обратимся к концу поэмы в расчете и там найти нечто подобное. В самом деле, последние слова поэмы как-то повисают в воздухе:
Так погребали они конеборного Гектора тело (XXIV, 804).
Очень конкретное событие. Ни заключения, ни обобщения, ни подведения итогов. Не сказано каких-то слов о состоянии войны, о судьбе главного героя (который все-таки не Гектор, а Ахилл), о его планах, об оценке со стороны богов, наконец.
Событие столь частное, что напрашивается какое-то продолжение: «В это время...» или «О ту пору...» (по-нынешнему было бы «Тут откуда ни возьмись...»). Но продолжения нет. Однако нет его в нынешнем тексте «Илиады». В прежнем тексте оно, видимо, все-таки было. По наблюдению Виламовица, об этом говорят схолии — комментарии древних ученых к этим стихам «Илиады». Древние ученые, видимо, имели перед собой какой-то другой текст, потому что в схолиях сказано: «Так устраивали они могилу Гектора. Пришли амазонки».
Амазонки, по тому распределению событий, которое представлено в нынешних текстах, оказываются в кик-лической поэме «Эфиопиде», следующей за «Илиадой». Это продолжение образует первую часть «Эфио-пиды» — «Амазонию». Хочешь не хочешь, а приходится заключить, что раньше амазонки появлялись сразу же по окончании похорон Гектора, и происходило все это в «Илиаде» {¥И атом?иг 1920: 78). Или, во всяком случае, в том повествовании, из которого «Илиада» вырезана.
Амазонки были мифическим народом, состоявшим только из женщин {Косвен 1947; Скрипник 1988). Они были очень воинственными, и познать мужчину у них дозволялось толью тем, кто убьет врага. Если у них рождались мальчики, их либо убивали, либо отдавали отцу. Название их, видимо заимствованное из какого-то восточного языка, греки толковали по созвучию с греческими словами как «безгрудые». Объясняли его так: одну грудь амазонки выжигали, чтобы не мешала при стрельбе из лука. Но на античных изображениях у амазонок обе груди целы. Помещали амазонок греки где-то на северо-востоке — то ли на черноморском берегу Турции, то ли на Кавказе, то ли на Дону. Реальными прототипами амазонок для греков могли послужить народы, у которых были некоторые проявления матриархата или большего участия женщин в общественной жизни и военных предприятиях (у самих греков женщинам полагалось сидеть дома, в гинекее). Таковы были в северочерноморских степях савроматы (их греки называли «женоуправляемыми»), а раньше — в Малой Азии хетты. У хеттов царицы играли значительную роль в культовой практике.
Амазонкам приписывались сражения с древними героями греков — Гераклом и Тезеем. В Троянской же войне они, также враждебные ахейцам, якобы пришли на помощь троянцам после смерти Гектора, но были побеждены, а царица их Пентесилея бьша убита Ахиллом. Этому эпизоду совершенно незачем входить в «Эфиопи-ду» — эфиопы на юге, а амазонки на севере! Никакой обязательной логической связи между ними нет. Так что их связь с «Илиадой» более сильная, чем с «Эфио-пидой».
2. Мемнон. Царем эфиопов был Мемнон, великий богатырь, пришедший на помощь троянцам на десятый год войны. У него много схожего с Ахиллом: тоже сын богини (на сей раз богини зари Эос), доспехи его тоже выкованы богом Гефестом. Ахиллу было предсказано, что он погибнет вскоре после того, как убьет Мемнона. Поэтому Ахилл воздерживался от поединка с Мемноном. Но когда Мемнон убил Антилоха, лучшего друга Ахилла, тот не выдержал и вступил с ним в бой. И действительно, убив его, вскоре погиб сам. В эпосе предсказания даются всегда, чтобы быть исполненными. Рок всегда довлеет над героями. Все эти события образуют вторую часть «Эфиопиды» — «Мемнонию».
Исследователи давно заметили большое сходство между важнейшими событиями «Илиады» и «Мемнонии», разительные параллели. У Ахилла много схожего с Мемноном. В «Мемнонии» Ахилл вступается за Антилоха после его гибели точно так же, как в «Илиаде» — за Патрокла после гибели того. Когда Г. Песталоцци {Pestalozzi 1945) сопоставил «Эфиопиду» с «Илиадой», у них оказалось много схожих деталей, причем по многим признакам образцы оказались в «Эфиопиде», а подражания — в «Илиаде». В «Эфиопиде» события хорошо мотивированы и стоят в органической связи, а в «Илиаде» аналогичные события искусственны или просто непонятны, нелогичны. То есть попросту заимствованы и намеренно поставлены в новую связь.
Так, в «Эфиопиде» Парис подстрелил коня в упряжке Нестора, Антилох бросается на помощь своему отцу и гибнет. В «Илиаде» также Парис подстрелил коня в упряжке Нестора, но на помощь старику приходит не сын, а Диомед, который ему вовсе не родственник. Он не жертвует собой, а просто, согнав своего возничего, приглашает Нестора к себе в колесницу, сделав его своим возничим, — это старца-то и царя!
Другой эпизод: когда Мемнон пал, его мать Эос (богиня утренней зари) посылает своих сестер Сон и Смерть унести тело с поля боя. Все логично. А в «Илиаде» Аполлон посылает Сон и Смерть унести с поля боя тело Сар-педона, царя Ликии. Ни Аполлон, ни Сарпедон никакого отношения к Сну и Смерти не имеют. Простое подражание. Такие аналогии есть и еще (я перечисляю их в книге «Бесплотные герои»).
Коща В. Шадевальдг составил таблицу этих сходств, почти все они сосредоточились в «Мемнонии», «Амазония» — свободна от них (БсИасІемаІсІї 1951; Клейн 1994: 144-145). Наконец, имя Ахиллова недруга в «Илиаде», Агамемнона, является просто развитием имени Мемнона. «Агамемнон» значит на греческом «Пре-Мемнон» (по типу: пресветлый, предобрый, предолгий, предорогой), то есть «Сверх-Мемнон», «Супер-Мемнон». Впрочем, возможно, что Агамемнон все же старше в Троянском цикле, чем Мемнон — фигура явно вымышленная. Имя же Агамемнона держится в исторической царской династии Кимы, греческой колонии в Малой Азии, — там в VIII веке, в эпоху Гомера, царствовал Агамемнон, засвидетельствованный восточными текстами. Значит, скорее Мемнон сформирован как якобы прообраз Агамемнона. Но остальные заимствования из «Мемнонии» в «Илиаду» остаются.
То есть складывается подозрение, что «Мемнония» (как ядро «Эфиопиды» и часть троянского цикла) была сочинена гораздо раньше «Илиады», а «Илиада», во всяком случае в том, что касается Ахилла, появилась позже и создана в значительной части под влиянием «Мемнонии». Вся драматическая коллизия Ахилла с Патроклом была сколком с более ранней коллизии Ахилла с Антилохом.
Значит, история с Патроклом в «Илиаде» — поздний феномен?
3. Еще раз о Патрокле. Здесь придется вернуться к образу Патрокла. Ведь Патроклу посвящены две песни («книги») в «Илиаде»: XVI («Патроклия») и XXIII («Похороны Патрокла» и «Погребальные игры»), но и песни XVII и XVIII, в которых идет схватка за его тело, связаны с этим образом. В одном из предшествующих очерков, специально посвященных Патроклу, я рассматривал только песнь XVI — «Патроклию». Я показал там, что есть достаточно оснований считать «Патроклию» вставной песнью в «Илиаде». Но вместе с тем вставными окажутся и все связанные с ней песни и отдельные пассажи. Кратко пройдемся еще раз по аргументам, чтобы подтвердить и закрепить эту уверенность. А учитывая ознакомление с «Мемнонией», кое-что и добавим.
