Юлий встал рядом с Холли. Она затаила дыхание, когда он провел пальцами вниз по ее руке, от плеча и до запястья. Каждый ее нерв вибрировал. Каждый мускул напрягся, а сердце было готово выскочить из груди.
– Вы уверены, что я не причинил вам боли? – глубоким и низким голосом спросил он.
– Да.
Он провел пальцами по ее лицу, щеке.
– Я думаю, под этой маской скрывается очень испуганная девочка.
Холли тут же ощетинилась:
– Занимайтесь своим делом, Юлий. Вы отвратительный психоаналитик.
Он смотрел ей в глаза какое-то время.
– Я проверю остальные окна. Ложитесь спать. Спокойной ночи.
Холли не видела Юлия почти неделю. Он не сказал ей, что ему нужно будет уехать. Она узнала это от Софии, которая сообщила ей, что ему нужно быть на каких-то конференциях в Буэнос-Айресе, а также полететь в Сантьяго в Чили. Холли задело, что он не сообщил ей сам о своем отъезде. Юлий мог бы сказать об этом тогда, ночью, в библиотеке, учитывая, что он уехал на следующее утро. Но затем она напомнила себе, что ей все равно скоро придется уехать.
Чем больше времени они проведут вдали друг от друга, тем лучше. Синяки на ее руках прошли, но на ее гордости – нет. Почему он не стал ей ничего говорить лично?
Без Юлия на вилле было довольно скучно. София была милая и добрая. Но так часто общаться с женщиной средних лет, которая сильно напоминала ей мать, было выше сил Холли. Чем больше времени она проводила с веселой и доброй экономкой, тем сильнее чувствовала горечь утраты. София относилась к ней как к дочери. С одной стороны, Холли была этим довольна, но с другой – чувствовала себя невыносимо грустно.
Но больше всего она скучала по словесным перепалкам с Юлием. Из нее как будто выкачали всю энергию без него.
Дни тянулись медленной чередой. А ночи были еще хуже. София, как правило, рано отправлялась спать, а это означало, что не было никого, с кем можно было поговорить. Холли развлекала себя лишь просмотром телевизора, и все равно вечера тянулись очень медленно.
Но Юлий все-таки успел сделать кое-что для нее перед своим отъездом: Холли привезли новую одежду. В основном это были деловые костюмы, пара платьев, одно из которых оказалось длинным и облегающим, из темно-синего шелка. Среди обновок были обувь и нижнее белье, которое она раньше никогда и не видела. Паутинообразное, тонкое кружево с причудливыми маленькими бантиками и вышитыми бутонами цветов. Также привезли два купальника: бикини цвета фуксии и слитный темный купальник.
Косметику и духи доставили в аккуратных пакетах. Прибыл парикмахер и колдовал над волосами Холли так, что она едва узнала себя в зеркале. Исчезли розовые полосы и секущиеся кончики. Ее дикие кудри покрасили и выпрямили. Волосы Холли были длинными, так что она могла оставлять их распущенными или собирать в хвост, в зависимости от настроения и случая.
И все равно Холли не чувствовала себя довольной и счастливой. Какой смысл во всех этих великолепных одеждах, если ей совершенно не для кого одеваться. Холли даже нельзя выходить за пределы виллы, если только Юлий не сопровождал ее в качестве официального опекуна. Это было прописано в программе по ее реабилитации.
Вечером в воскресенье, когда София уже ушла к себе, Холли выключила телевизионную программу, которую смотрела вполглаза, и отправилась к себе в комнату. Проходя мимо комнаты Юлия, она остановилась. Холли делала здесь уборку вместе с Софией несколько дней назад. В этой комнате имелся балкон, но его двери были закрыты. Холли работала быстро и хорошо, стараясь поменьше разговаривать, замирая от ужаса при мысли, что София может попросить ее убрать и там. Если София и почувствовала что-то неладное, то не подала виду, хотя от внимания экономки ничего не скрывалось.
Неожиданно для самой себя Холли повернула ручку балкона и открыла дверь. В воздухе оставался запах лосьона после бритья, которым пользовался Юлий. Она включила одну из прикроватных ламп, а не верхний свет, чтобы София ничего не заметила.
Холли почувствовала дрожь, словно совершала нечто запрещенное. Это была комната, где Юлий спал. Где занимался любовью со своими случайными подружками, о которых София упорно отказывалась говорить. Холли поискала информацию о нем и его личной жизни в Интернете, но нашла только сведения о работе в области астрофизики и о проекте специальной компьютерной программы, используемой на космических телескопах в пустыне Атакама. Эта программа превратила его в мультимиллионера за одну ночь.
Было много информации о внебрачном ребенке отца Юлия. Также много информации о его брате Джейке. Так странно было наблюдать сходство Джейка и Юлия. Они были зеркальным отражением друг друга. Холли подумала, смогла бы она отличить братьев, если бы встретила их вместе? Она заметила лишь небольшую разницу на каждом фото. Джейк почти все время улыбался, Юлий, напротив, был очень серьезен. Он был консервативен, в то время как его брат по своей природе любил рисковать.
Холли бродила по комнате Юлия. Она заметила фотографию его младшей сестры Миранды на прикроватном столике. Миранда была миниатюрной девушкой с фарфорово-белой кожей и каштановыми волосами. Но не такая красавица, как ее мать, отметила Холли. Поколебавшись секунду, девушка вошла в гардеробную.
Все рубашки Юлия висели ровным рядом. Свитера были сложены в определенной цветовой гамме. Идеально начищенные ботинки стояли ровно, парами.
Холли взяла с верхней полки запонки, явно дизайнерские, с бриллиантами в форме буквы «Ю». Интересно, он купил их сам, или ему их кто-то подарил? Может, кто-то из родственников? Миранда, например? Ее фото на стене свидетельствовало о том, что он обожал ее. Это была фотография единственного из всех членов его семьи, удостоившаяся чести быть в его спальне.
Внезапный звук шагов настолько поразил Холли, что она чуть не упала в обморок. Она спряталась в тени костюмов Юлия, используя их в качестве щита. Ее сердце стучало как молоток. Дыхание замерло. Она не могла допустить, чтобы Юлий нашел ее здесь. Но как же она выйдет? Почему он не предупредил ее или Софию о том, что приезжает сегодня вечером? Что, если он ляжет спать, а она застрянет тут, в этой гардеробной? Ей остается только молиться и надеяться, что он пойдет в душ, и она сможет незаметно выскользнуть из комнаты. Мысли беспорядочно крутились у нее в голове. Она вся покрылась липким потом.
– Холли? – позвала София. – Это ты? Девушка почувствовала облегчение и едва не упала, так как ноги ее подогнулись. Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и вышла из гардеробной.
– Простите, – сказала она. – Я вас напугала?
София нахмурилась:
– Что вы делаете в гардеробной сеньора Равенсдейла?
– Я просто… проверяла, убрала ли я рубашки, которые гладила несколько дней назад, на место, – сказала Холли, мысленно удивляясь тому, что смогла придумать такое хорошее оправдание за короткий срок. – Вы же знаете, как он любит порядок. Я не хочу, чтобы он приехал домой и обнаружил, что его синие рубашки вперемешку с белыми. О, и я поправила его галстуки. Один висел ниже остальных.
