— Кто это был? — прошептал Томас, его глаза как
прикованные поворачивались вслед уходящему кораблю. — Никогда столько
рыжих не видел за один день!
Калика удивился:
— Не узнал? Ах да, ты ж христианин, не помнящий
родства... Это Нагальфар. Ну, тот самый корабль из ногтей мертвецов...
заметил?.. на котором прибудут на Рагнарек... Рагнарек — это Армагеддон,
по-вашему, по-иудейски. Ах, ты и Армагеддона не знаешь? Ну, что-то вроде битвы
при Гастингсе, только Рагнарек — последняя битва для всего белого света.
— Да, — прошептал Томас, он с содроганием смотрел
вслед страшному кораблю. — Такой если и перевезет... Весь корабль из
ногтей мертвецов? Да я на такой даже за императорскую мантию не ступил бы!
Олег ответил отстранено, уже думая о другом:
— Да, там с непривычки скользко. Потом... ко всему
привыкаешь. Давай-ка прибавим шагу... ах, уже бежишь? Но впереди река
выбрасывает петлю, черт бы ее побрал.
Хрипя и обдирая бока, они пролезли в дыру, успели приладить
глыбу на место, когда в зале грозно заблистало, пол и стены качнулись.
Трепетная дрожь чувствовалась в воздухе.
В середине зала вспыхнул багровый огонь, словно полыхала
подожженная сторожевая башня. Тугая волна горячего воздуха, серы и смолы
пахнула мощно, Томас закашлялся, а Олег нечестиво выругался, помянув Пречистую
и ее почти непорочных родителей...
Из огня вышел пурпурный рыцарь. Двое чертей несли за ним щит
и меч, а следом из адского пламени вывели коня под богатой попоной. Рыцарь снял
обеими руками шлем, на Томаса и Олега взглянуло страшное лицо властелина ада.
Глаза блистали как кипящее золото, высокие скулы в злых пятнах, а губы
подергиваются.
Запас серы стал удушающим. Олег закашлялся, Томас плюнул
Сатане под ноги. Как простолюдин, верно, но ощутил внезапно, что и в
простолюдинстве есть своя прелесть.
— Не нравится, — громыхнул Сатана. — Но
теперь придется и нюхать, и даже лизать...
Олег держался без вызова, но и без страха, из-за чего брови
Сатаны взлетели. Он начал всматриваться в калику внимательнее, а Олег сказал
намекающе:
— Как торопишься... Ведь сутки еще не прошли...А за
оставшиеся мгновения я мог бы тебе многое высказать. Такое бы высказал, что ты
сам бы в огонь кинулся... Но зачем? Мы пришли сюда за земной женщиной по имени
Ярослава. И уйдем с нею.
Дьяволы ахнули. К калике потянулись длинные лапы с острыми
когтями. Сатана предостерегающе прикрикнул, его свирепые глаза впились в
калику:
— И кто тебе такое сказал?
— Ты, — ответил Олег просто.
Он сорвал со стены факел, другой рукой приподнял свои
длинные волосы. Дьяволы ахнули, смрадный воздух колыхнулся с такой силой, что
пленников качнуло. Сатана во мгновение ока оказался перед Олегом. Всмотрелся,
резко повернулся к Томасу. Рыцарь улыбнулся ему торжествующе, ибо для рыцаря
Христа нет ничего слаще, чем видеть врага рода человеческого, так мощно
оплевавшего самого себя.
— Как? — вскрикнул Сатана. — Как?
— Это было просто, — ответил Олег небрежно.
Сатана дико всматривался в его насмешливое лицо, глаза
вылезали из орбит, рот превратился в пасть, клыки удлиннились, он взвыл как
лесной зверь, пораженный меткой рукой охотника в самое сердце, в бешенстве
ударил кулаком в свою же ладонь. Пещера затряслась, пол качнулся как палуба
корабля, с потолка сорвались огромные камни, но еще в воздухе рассыпались в
пыль.
— Это невозможно! — прогремел рык, — Даже
боги не могут...
Томас прижался к стене, стараясь удержаться на ногах, упасть
перед князем Зла было бы позором, а калика прокричал:
— Перестань орать!.. Так и быть, скажу.
Сатана застыл, рев медленно затихал в раздутом как у змеи
горле. Дьяволы, как и Томас, прижимались к стенам, один трясся совсем рядом с
Томасом, рыцарь слышал зловонное дыхание, запах въевшейся в кожу серы и горелой
смолы.
— Как? — повторил Сатана. — Как?
Томас вскрикнул:
— Сэр калика! Хоть ты и язычник, но не умножай силы
Врага! Знание — сила.
Олег отмахнулся:
— Разве я союзник вашего Христа? Слушай, князь... этой
части подземного мира. Если бы ты был всевластен...
В мертвой тишине, прервав его слова, раздался жуткий скрип,
словно одну гору с силой потерли о другую, оглушенный Томас не сразу понял, что
скрипнули стиснутые зубы Сатаны.
— Здесь я всевластен!!!
— Нет, — сказал Олег ровно. Он не спорил, отчего
его слова показались Томасу куда оскорбительнее, чем если бы орал и выкрикивал
оскорбления. — Иначе бы ты знал. Мы с Томасом зашли к горному народцу. Они
живут здесь с тех времен, когда на свете не было ни Христа, породившего тебя,
ни старого Яхве, породившего Христа, ни даже халдеев, породивших Яхве... Ваши
запреты: того не делай, чужие запреты не нарушай, а лишь обходи, ритуалы блюди
и знай... словом, они их даже не знают, а не только не следуют. Они даже не
заметили твоих... или не твоих, заклятий. Сняли, а металл к чему-нибудь да
присобачат.
Томас с ненавистью прожигал взглядом калику, военные тайны
нельзя выдавать лаже под пытками, а Сатана их пока даже пальцем не тронул. В
пещере началось шевеление, сам Сатана отодвинулся, плечи его бессильно
опустились. Глаза под грозно нависшими бровями медленно гасли, как уголья,
которые не раздувает ветер.
— Разве... что-то еще осталось?
— Больше, чем ты думаешь. А теперь верни нам женщину,
за которой мы пришли, и мы уйдем.
Дьяволы грозно зашумели. Томас напрягся, к нему потянулись
крючковатые лапы. Сатана досадливо повел дланью. В пещере коротко блеснул
пурпурный свет, яркий и выжигающий все тени. Томас слышал сдавленные вопли,
писк, шуршание крыльев, в воздух вздымались дымки, пахло горелым. На пол
оседали рваные клочья копоти, серый пепел рассыпался в пыль, и в пещере
напротив Олега и Томаса остался один Сатана.
— А женщина? — повторил Олег.
Сатана все еще переводил потрясенный взор с одного на
другого:
— Но как... Как сумели... Ведь вы от них еще дальше...
— Люди уживутся и с крокодилами, — ответил Олег
почти мирно. — Где Ярослава? Ты связан словом.
Сатана отступил на шаг, Томасу почудилось нечто страшное,
Сатана должен сказать что-то вроде: я своему слову хозяин, сам дал, сам взял
обратно, или вообще расхохочется нагло, на то он и князь Тьмы, чтобы не держать
слова, но тяжелая красная фигура осталась на месте, огромные лапы раздвинуты, а
голос все тот же похожий больше на рык:
— Что ж, вам не могло везти так долго...
Томас похолодел. Олег еще всматривался во владыку преисподней,
как Томас вскрикнул:
— Что ты сделал с нею, мерзавец?
