– Конечно нет. – Подозрение, промелькнувшее в глазах брата, больно ранило ее. Она была обязана ему жизнью. Если бы не Джарек, одному Богу известно, что случилось бы с ней, когда Сараево подверглось атаке, и одна из бомб угодила в приют. – Я бы сказала тебе.
Джарек круто развернулся и направился к двери.
– Ты куда? – бросилась за ним Элин.
– Ты ведь понимаешь, почему Ральф поступил так? – горько ответил Джарек, когда Элин догнала его в вестибюле. – Он считал меня виноватым в смерти мамы. И он был прав. Я мог спасти ее.
– Но что бы ты сделал против вооруженного грабителя? В смерти мамы не было твоей вины. Джарек… – Она схватила его за руку, но он вырвался и взял со стола в прихожей свой шлем.
– Если бы я не строил из себя героя, Лорна была бы до сих пор жива. Я попытался остановить того типа с пистолетом, но он запаниковал и выстрелил. Я понимаю, почему Ральф исключил меня из своего завещания, но у него не было причины поступать так с тобой. – Он открыл дверь и обернулся. – Знаешь, о чем я жалею? Я жалею о том, что, когда нас держали заложниками в том ювелирном магазине, этот чертов бандит пристрелил не меня, а маму. Думаю, Ральф тоже об этом жалел. – С этими словами Джарек сбежал по ступенькам и поспешил к своему мотоциклу.
– Пожалуйста, будь осторожен. – Элин хотелось догнать его, но из библиотеки вышел Питер Карстерс и заговорил с ней.
– Мистер Рамос любезно предложил подвезти меня сюда, а домой я поеду на такси, – сказал он, когда на подъездной дорожке появилась машина. – Дорогая моя, мне очень жаль, что я принес дурные вести. Я сам потрясен не меньше вашего.
– Отец умер от рака головного мозга. Может, он был не в себе, когда сделал Кортеса Рамоса своим наследником? Разве можно сказать с уверенностью, что этот мистер Рамос – сын Ральфа?
Она напряглась, когда заметила стоящего на пороге библиотеки Кортеса. Он наверняка слышал ее слова. Что ж, она будет бороться за свое и Джарека наследство и, что даже более важно, за будущее своего сына.
Который также был сыном Кортеса.
Но когда Элин услышала отдаляющийся рокот мотоцикла, ее охватил страх.
– Мистер Сандерсон был явно в здравом уме, когда попросил меня составить новое завещание через шесть месяцев после смерти жены, – возразил адвокат отца. – Думаю, он какое-то время подозревал, что мистер Рамос может быть его сыном, а когда тест на отцовство подтвердился, он пригласил своего сына сюда, в Какмир-Холл. Ральф попросил меня составить новое завещание в тот же самый день. Это было год назад, третьего марта.
– В день моего рождения, – слабо выдохнула Элин.
Со стороны приемного отца было предательством составить новое завещание в день ее рождения и лишить ее средств к существованию.
Элин показалось, что в легких закончился воздух, у нее подкосились ноги, и где-то вдалеке послышалось, как чертыхнулся Кортес.
Глава 3
Когда Кортес бросился к Элин и подхватил ее на руки прежде, чем она рухнула на пол, она показалась ему невесомой. Его потрясла ее хрупкость, когда он увидел ее стоящей у гроба отца. Может, она сидела на диете, чтобы выглядеть по-модному стройной, или ее худоба была вызвана куда более скверной привычкой?
Два дня назад в газетах появились снимки, на которых Элин выносили из одного ночного клуба в Лондоне. Журналисты подозревали, что она баловалась кокаином или какими-то другими наркотиками, популярными в среде золотой молодежи. Кортес разозлился на себя за то, что потакал своему любопытству, купив газету и прочитав историю целиком. Там говорилось, что год назад Элин пользовалась славой заядлой тусовщицы, пока на несколько месяцев не выпала из поля зрения папарацци. Кортес дочитал статью и с отвращением выбросил ее в мусорную корзину.
Какого черта он занялся с ней сексом тогда? Ответ был прост. Когда Кортес увидел ее на танцполе, его вдруг охватила безумная, не поддающаяся контролю страсть.
Он вспомнил Элин в ее коротеньком красном платьице, которое едва прикрывало ее тугую грудь. На ее плечи шелковой волной ниспадали золотистые волосы, обрамляя ее красивое, как у сказочной феи, лицо с широким чувственным ртом. Стоило Кортесу увидеть Элин, как он больше не мог оторвать от нее взгляд. Несмотря на то что он знал, что приемная дочь Сандерсона была испорченной богатенькой девочкой, которую не интересовало ничего, кроме вечеринок – и, если верить заявлениям прессы, – запрещенных препаратов, его тянуло к ней со страшной силой.
Прошло чуть больше года после того, как Кортес приезжал в Англию, чтобы получить результаты теста на отцовство, которые подтвердили, что он был сыном Ральфа Сандерсона. Тот пригласил его в Какмир-Холл, и он отправился туда чисто из любопытства, чтобы познакомиться со своим биологическим отцом, который бросил его мать, когда та забеременела. Кортес уже знал, что Ральф был богат и что Сандерсоны принадлежали к числу старинных аристократических семей Лондона.
По дороге в поместье Сандерсона Кортес с горечью думал о том, что его матери пришлось тяжело работать, чтобы содержать семью, что и стало причиной ее раннего ухода из жизни. Марисоль Рамос забеременела тридцать пять лет назад и осталась одна, брошенная любовником и отвергнутая семьей. Ей удалось насадить небольшой виноградник в Андалусии, и Кортес помогал ей в работе с самых малых лет. В их винной лавке можно было купить превосходный херес, но они не могли тягаться с более успешными производителями этого напитка. Когда мать умерла в возрасте сорока двух лет, Кортес решил, что она просто истощила весь запас жизненных сил.
Когда он наконец встретился с Ральфом Сандерсоном, то не испытывал ничего, кроме злости на отца за то, что тот обрек его мать на жизнь в нищете и тяжком труде.
В то время в газетах много писали о приемных детях Ральфа, в особенности о безумных тусовках Элин. Но ее фотографии в прессе и снимок на рабочем столе Ральфа не подготовили Кортеса к тому впечатлению, которое она произвела на него, когда он увидел ее танцующей в шумной толпе гостей.
Ресницы Элин дрогнули, а потом она открыла свои глаза цвета сапфира и недоуменно посмотрела на Кортеса. Он тут же вспомнил ее взгляд, когда она во время танца прижалась к нему всем своим телом, таким мягким и таким податливым в его руках. Элин тогда приоткрыла свой чувственный рот, приглашая его к действию, и он не смог устоять.
Он не понимал, что с ним творилось, потому что раньше он прекрасно справлялся с любым искушением. Кортес никогда не терял самообладания и встречался с женщинами на своих условиях. Оказавшись в постели с Элин, он нарушил все правила, которые установил после того, как в свои двадцать с небольшим влюбился в Аландру, а та в пух и прах разбила все его представления о любви.
– Что ты делаешь? Отпусти меня.
В голосе Элин послышалась паника. Кортес немного разозлился, когда опустил ее на диван, а она тут же отодвинулась в сторону, словно он был каким-то прокаженным. Он мрачно подумал, что год назад она вела себя по-другому. Тогда она буквально таяла в его руках.
