В глазах графа зажглись веселые искорки.
– Так вы интересуетесь желтой прессой?
– Нет. Точнее, ее обожает моя подруга, и потому я иногда тоже просматриваю журналы, которые она покупает.
– Вы с ней настолько близки?
– Да. Стеф для меня – словно старшая сестра.
– Как вы познакомились?
– В классе для музыкальных занятий, когда наши дети еще были маленькими. Другие мамочки не очень-то меня жаловали – ведь у меня, тогда семнадцатилетней, была дочка, которая уже начинала ходить. Но Стеф хорошо ко мне относилась, разговаривала со мной. Если бы не она, я бы перестала водить Кэти на занятия. Кстати, Стеф – тоже мать-одиночка. После того как ее брак распался, она удочерила Марту. Стеф старше меня на десять лет, но наши девочки сразу сдружились, с этого началась и наша дружба. Мы абсолютно разные, но это нам не мешает. Стеф, например, очень понравилось бы все это великолепие. – Этта обвела взглядом зал ресторана. – Она, как и вы, считает, что, раз судьба нас свела, я должна воспользоваться вами.
О черт! Неужели она это сказала вслух? Фраза прозвучала двусмысленно.
– Я… Я хотела сказать, что Стеф убеждала меня принять ваше предложение, притвориться вашей подружкой, насладиться романтическими ухаживаниями графа и вниманием, которое, несомненно, проявит тогда ко мне пресса. Я имею в виду фальшивые ухаживания, разумеется.
В голове Этты мелькнуло: «Что ты несешь? Сейчас же замолчи!»
– Я ведь сказал вам, что еще не поздно изменить свое решение. Все зависит от вас.
Габриэль произнес эти слова бархатным голосом и задержал свой взгляд на губах Этты. У нее внутри все перевернулось.
– Я ведь говорила о том, что думает Стеф. А мы с ней разные, словно небо и земля.
– Выходит, Стеф увлеклась бы никчемным плейбоем?
– Да.
– А вы – нет, потому что… Напомните-ка мне еще раз почему.
– Потому что для меня важна не только физическая сторона дела.
«Неужели?» – скептически хмыкнули гормоны Этты. Последние несколько лет «физическая сторона» в ее общении с мужчинами отсутствовала вообще. Было лишь несколько скучных свиданий, так ничем серьезным не закончившихся. А еще раньше Этта имела пару связей с мужчинами, в которых даже не была влюблена, и их отношения можно было смело охарактеризовать, как «катастрофа в постели».
– Значит, вы все-таки допускаете, что физическое влечение между мужчиной и женщиной может возникнуть?
Черт бы побрал Габриэля Деруэнта!
– Я… Я… Это к делу не относится.
– А на мой взгляд, это очень даже важно.
– Я хочу сказать, что одного только физического влечения недостаточно.
– Согласен. Полезно, когда партнер может еще и поддержать беседу. Кажется, для нас это не проблема.
– Но и этого недостаточно.
– А для меня в самый раз. Что плохого в том, чтобы весело провести вместе несколько дней без взаимных обязательств?
– Это… неправильно.
В голове прозвучали слова, сказанные ей когда-то приемной матерью: «Никогда не заходи за черту!» Что бы ни отделяла эта черта. Даже малейшие детские выдумки Этты считались ее родителями проступком. Когда в десять лет одноклассник вручил ей валентинку – совершенно невинный подарок, отец и мать заявили, что Этта своим распущенным поведением пыталась привлечь к себе внимание, и заставили порвать открытку на мелкие клочки. Воспоминания о стыде, испытанном тогда, до сих пор еще не изгладились из памяти. Хотя теперь Этта понимала причину такого поведения своих приемных родителей – те с непреходящим страхом ждали, что вот-вот ее дурная наследственность себя проявит.
– Значит, вы отвергаете такие романы по моральным соображениям? Зря. – Теперь тон графа стал холодным. – Я поддерживаю хорошие отношения со всеми женщинами, с которыми встречался. Они вовсе не из разряда тупых красоток. Они – страстные, любят повеселиться. Мы отлично проводили время в постели, а также вне ее. И ни они, ни я не делали ничего неправильного, как вы выразились.
– Я понимаю и не осуждаю вас. Просто для меня краткий роман, не имеющий будущего, лишен смысла.
– Точно так же можно сказать: «Зачем идти на вечеринку, ведь она рано или поздно закончится».
– Вечеринка и роман – не одно и то же.
– Почему?
Губы графа насмешливо изогнулись, в серо-голубых глазах снова вспыхнули веселые искорки.
– Потому что на вечеринке между собой общается много людей, а роман подразумевает связь между всего двумя.
– Именно! И эти двое сами могут решать, какого рода отношения им завязывать. Они могут заключить договор или союз – называйте это как хотите – на несколько дней либо на всю жизнь…
К огромному облегчению Этты, в этот момент к их столику подошел официант с заказанными блюдами. Поблагодарив его и вдохнув изысканный аромат лежащей на тарелке еды, она постаралась собраться с мыслями и ответила:
– Вы неверно меня поняли. Отношения между мужчиной и женщиной не назовешь договором, потому что речь идет об эмоциях, которые нельзя контролировать или делать предметом соглашения, ведь наши чувства подвержены изменениям. Вы можете заключить свой пакт с самыми серьезными намерениями, но откуда вы можете знать, не влюбитесь ли в следующую минуту в одну из ваших многочисленных женщин, ратующих за краткие связи, или что вам не изменит ваша партнерша?
Вот так-то! Этта подцепила на вилку немного салата с олениной, отправила его в рот и чуть не застонала от удовольствия – какая вкуснятина!
Гейб сделал глоток вина.
– Выходит, вы отказываетесь от необременительного романа со мной потому, что боитесь, что влюбитесь в меня или я влюблюсь в вас?
– Нет! Потому что ни то ни другое не случится.
– Вот именно. Так в чем же проблема?
– Я бы не стала заводить с вами интрижку, потому что вы не моем вкусе.
– Ах да! Я и забыл, – произнес Габриэль, растягивая слова, отчего по телу Этты прокатилась волна жара.
Но нельзя дать себя отвлечь или увлечь!
– Вы не ответили на мой вопрос. Откуда вам знать, что вы или ваша партнерша не влюбитесь в кого-нибудь?
– Я стараюсь, чтобы мои романы не были слишком продолжительными. Я честно оговариваю, что могу предложить лишь хорошо провести вместе время, но речь не идет о любви или о женитьбе.
– Так вы не собираетесь к алтарю?
Странно. Разве будущему герцогу Ферфаксу не надлежит вступить в брак, чтобы продолжить старинный род?
– Только с кем-то моего круга.
От возмущения Этта чуть не лишилась дара речи.
– Так вы считаете всех своих замечательных, раскрепощенных женщин ниже себя? Они, на ваш взгляд, недостойны стать герцогиней Ферфакс?
