И тем не менее она постоянно ощущала его присутствие: бормотание его низкого голоса за дверью, когда он говорил по телефону, пряный мужской запах, распространявшийся по ванной комнате, вызывал бурные фантазии о его обнаженном теле.
Джонас много работал. Он дистанционно управлял своим бизнесом в перерывах между встречами со строителями и подрядчиками. Иногда приезжал улыбчивый молодой человек, с портфелем и ноутбуком под мышкой, и они с Джонасом уединялись в кабинете на несколько часов. Равенна приносила им в кабинет сэндвичи и кофе, и Стивен, помощник Джонаса, всегда с улыбкой благодарил ее, а сам Джонас, казалось, вовсе не замечал ее.
Это было к лучшему, она вовсе не хотела, чтобы ее либидо не было направлено на человека, который задался целью разрушить ее жизнь!
Равенна положила книги на стол и вытерла лоб. Как здесь жарко! Она включила в кабинете все обогреватели и раскрыла поврежденные влагой книги, чтобы просушить их. Но количество книг, требовавших внимания, было просто огромным. Если бы Джонас нанял хоть кого-то, чтобы помочь ей! Поморщившись, она сняла свитер через голову и поднялась по библиотечной лестнице, чтобы освободить верхнюю полку от книг.
– Аккуратнее там, – прозвучал снизу глубокий голос Джонаса. – Я не хочу, чтобы ты покалечилась.
– Боишься, что я подам на тебя в суд за ущерб здоровью?
Равенна посмотрела на Джонаса, и у нее перехватило дыхание. В джинсах и простой белой рубашке он был похож на пирата. Темная щетина, покрывавшая его лицо, придавала ему грозный вид. Или, возможно, виной тому был стальной блеск его глаз.
– Или опасаешься, что я тебя раздавлю, если упаду? – Равенна прищурилась.
– Уверен, что смогу удержать тебя, – ухмыльнулся он.
Джонас вошел в комнату и окинул Равенну внимательным взглядом, поднимаясь от босых ног, хлопковых брюк и простой футболки к ее пылающему лицу.
– Что у тебя здесь? – Он взял со стола небольшую стопку книг.
– Эти книги лежали в письменном столе у окна. А вот эти, большие, я взяла с полок.
Джонас стоял неподвижно, опустив голову, и вглядывался в страницы открытой книги. Краска отхлынула от его лица, кожа словно натянулась на костях черепа. Он был настолько неподвижен, что, казалось, не дышал вовсе. Страницы книги, которую он сжимал в руке, внезапно задрожали.
– Джонас? – осторожно позвала Равенна.
К тому времени, как она спустилась с лестницы, он бессильно рухнул в кресло. Его лицо приобрело нездоровый зеленоватый оттенок, словно он вот-вот потеряет сознание.
Глава 7
Джонас, не отрывая взгляда, смотрел, нет, таращился на Равенну. Он не мог отвести взгляд от ее изящной фигуры, поднятых тонких рук и высокой груди, обтянутой футболкой.
Черт! Он избегал ее всю неделю, убеждая себя в том, что скоро переболеет этим вожделением. Но он просчитался. Каждый раз, когда она оказывалась рядом, он терял нить рассуждений. Он бездумно пялился в экран компьютера, пока она весело болтала со Стивеном.
Джонас упрямо поджал губы и резко отвернулся к столу в центре комнаты. Что угодно, лишь бы отвлечься от мыслей о Равенне.
– Что у тебя здесь? – Он наугад схватил одну из книг, лежавших на столе, и открыл ее примерно посередине.
Джонас сфокусировал взгляд на тексте, и мир вокруг него словно почернел. Он тут же узнал почерк. Он не знал, что его мать вела дневник. Взгляд Джонаса зацепился за дату в уголке страницы – это был старый дневник, почти его ровесник. Он начал читать.
«Теперь я точно знаю, у Пирса есть любовница. Как он может так поступать со мной, ведь я так сильно его люблю?»
Джонас не мог остановиться. Он читал все дальше и дальше, просматривая страницы, на которых молодая женщина, его мать, выплескивала свое отчаяние, застав мужа с другой женщиной.
Джонаса замутило. Пирс завел интрижку почти сразу после заключения брака, он даже не дождался окончания медового месяца! Как он понял из дневника, его отец нисколько не раскаивался. Джонас продолжал читать, не в силах остановиться. Пирс постоянно заводил интрижки с самыми красивыми женщинами и даже не скрывал этого от жены.
Его накрыли воспоминания. Безобразные сцены родом из его детства, которые он надеялся, что забыл. Громкие голоса, угрозы, отчаяние. Отчаяние настолько сильное, что его мать не захотела больше жить, когда Пирс ушел от нее. Насколько же нездоровой была эта любовь? И он был рожден от таких болезненных отношений?
Желудок Джонаса сжался. Он всегда мечтал лишь об одном: превратить Девесон-Холл в то, чем он никогда не был во времена его детства – в настоящий дом. Он всю жизнь мечтал о семье, настоящей семье! Семье, в которой все заботились друг о друге, делились радостями и бедами, собирались вместе за ужином. Словом, все то, чего он никогда не видел в детстве.
С самого детства он представлял себе этот дом, наполненный смехом и радостными голосами. Он хотел, чтобы здесь жила настоящая семья, которой у него самого никогда не было: прекрасная любящая жена, дети, домашние животные, которых ему никогда не позволяли заводить.
Картинка была похожа на рождественскую открытку, но, с другой стороны, не за этим ли он здесь? Он хочет закончить ремонт и завести семью. Ему необходимы наследники, чтобы заполнить вакуум, образовавшийся в его жизни.
И сейчас, читая об отчаянии матери, он снова почувствовал зияющую пустоту в сердце. Он не был достаточно важен для матери, и в конце концов он не смог ее спасти.
Кого он обманывает, думая, что сможет создать настоящую семью? Неужели он действительно считает, что сможет подняться над прошлым, которое сформировало его личность? Он не знал, что такое любовь и забота.
– Джонас? – Равенна осторожно коснулась его ладони, и он почувствовал, как дневник выпал из руки. Он молча смотрел, как ее тонкие горячие пальцы переплетаются с его. – С тобой все в порядке?
Он открыл рот, но не смог произнести ни звука. Да и что он мог сказать? Что Джонас Девесон, управляющий многомиллионным бизнесом, лишь пустая оболочка? В словах его матери была такая боль, что он не мог пошевелиться. Чувство вины затопило его: он так и не смог помочь матери, он подвел ее.
– Джонас.
Он поднял голову и увидел беспокойство на лице Равенны. Видимо, он выглядел настолько паршиво, что она не на шутку встревожилась. Она присела перед ним на корточки, и прикосновение ее руки было таким нежным, что боль, сковавшая его грудь, немного ослабла.
– Что случилось? – Она наклонилась ближе, и Джонас утонул в глубине ее золотистых глаз.
– Ничего, – невнятно пробормотал он, язык словно онемел. – Просто старая тетрадь.
– Но ты расстроен. – Она посмотрела вниз, когда он обхватил пальцами ее запястье.
– Оставь это. Это всего лишь старая история. – Джонас не мог поверить, что эмоции поглотят его настолько сильно, словно он был каким-то впечатлительным юнцом.
