Гидра
Катер доставил нас на Гидру поздним утром, Вероятно, мы с Уолтером имели столь жалкий вид, что у моей тетушки, едва она нас придела, сделалось несчастное выражение лица. Она вскочила со своего складного кресла, стоявшего на террасе ее магазина, бросилась нам навстречу.
— С вами произошел несчастный случай?
— Почему вы так решили? — спросил Уолтер, приглаживая редкую растительность на макушке. — Вы на себя в зеркало смотрели?
— Скажем так: поездка получилась несколько более насыщенной, чем предполагалось, но мы очень неплохо повеселились, — сообщил Уолтер жизнерадостно. — С учетом этого должен вам сказать, что чашечка хорошего кофе нам бы не повредила. А к ней еще две таблетки аспирина, а то ноги так свело, что нет сил терпеть. Вы представить себе не можете, какой тяжелый ваш племянник.
— Какая связь между весом моего племянника и вашими ногами, Уолтер?
— Ее и не было до тех пор, пока он не просидел целый час у меня на коленях.
— А почему Адрианос сидел у вас на коленях?
— Потому что, к сожалению, на время полета нам предоставили только одно место на двоих! Ладно, как насчет чашечки кофе? Вы к нам присоединитесь?
Элена отклонила его приглашение, сославшись на то, что у нее сегодня много покупателей, и поспешно удалилась. Мы с Уолтером очень удивились, ведь магазин ее был совершенно пуст.
— Должен отметить, вид у нас довольно неопрятный, — пробормотал я.
Я поднял руку, подзывая официанта, вынул из кармана кулон и положил его на стол.
— Если бы я только знал, что из-за этой вещицы у нас будет столько проблем…
— Каково, по-вашему, ее предназначение? — спросил меня Уолтер.
Я искренне ему признался, что не имею об этом ни малейшего представления. Что, интересно, обозначали эти точки, которые являлись, когда предмет подносили к мощному источнику света?
— И не просто какие-то точки, а мерцающие!
Да, точки действительно мерцали, однако из этого факта не стоило делать поспешных выводов, ни один серьезный ученый так бы поступил. Явление, свидетелями которому мы стали, вполне могло оказаться случайным.
— Возможно, этот камень обладает настолько мелкой пористостью, что через него проходит только самое мощное световое изучение. Например, как стена плотины теряет непроницаемость под усиленным напорном воды.
— Разве не вы мне говорили, что ваша подружка-археолог ничего не могла сказать о происхождении этого камня, ни о его возрасте? Признайте хотя бы, что это очень странно.
Мне казалось, загадочный камень не слишком интересовал Кейру, по крайней мере не так, как нас. Я не преминул сообщить об этом Уолтеру.
Итак, девушка оставляет у вас предмет, обладающий удивительными свойствами, о которых мы теперь знаем. Случайность? У нас пытаются украсть ее кулон, потом мы, словно герои триллера, вынуждены убегать от злодеев, хотя ни в чем не повинны. И в этом вы тоже видите случайность? А по-моему, серьезные ученые называют это закономерностью. Может, вы все-таки взглянете на фотографии, которые я как человек разумный и предусмотрительный сделал в Ираклионе? Может, скажете мне, что эти картинки вам напоминают, кроме куска сыра, снятого крупным планом?
Уолтер положил свой цифровой фотоаппарат на стол рядом с тарелками и чашками. Я просмотрел снимки один за другим, но они были слишком мелкими, и ни одна светлая мысль меня так и не посетила. Призвав на помощь всю свою волю и сосредоточившись, я так и не смог разглядеть на картинках ничего, кроме точек. Ничего, что дало бы мне повод утверждать, будто я вижу звезды, или созвездия, или скопления небесных тел.
— К сожалению, эти картинки мне ничего не говорят.
— Значит, пропали мои каникулы, мы возвращаемся в Лондон! — воскликнул Уолтер. — Мне хочется все прояснить. Пойдем в Академию, скачаем фотографии и рассмотрим их как следует на большом экране.
Мне ничуточки не хотелось уезжать с Гидры, но Уолтер стремился во что бы то ни стало разгадать тайну кулона, и у меня не хватило духу ему отказать. Он так старался, помогая мне готовиться к конкурсу, что я пробил бы черную неблагодарность, дав ему уехать одному. Оставалось только добраться до дома и сообщить матери о моем досрочном отъезде.
Мама окинула меня внимательным взглядом, заметив и плачевное состояние моей одежды, и царапины на руках, и сгорбилась, словно все беды мира разом обрушились на ее плечи.
Я ей объяснил, почему нам с Уолтером необходимо вернуться в Лондон, пообещал ей, что ненадолго съезжу туда и сразу вернусь обратно, скорее всего уже к концу недели.
— Если я правильно поняла, — проговорила она, — вы возвращаетесь в Лондон, чтобы скопировать на твой компьютер фотографии, которые сделали вы с твоим другом.
Ты не находишь, что проще пойти в магазин твоей тети? У нее продаются одноразовые фотоаппараты, их можно выкинуть, если снимки не получились.
— Нам, возможно, удастся обнаружить нечто очень важное, касающееся нас обоих, Уолтера и меня. Нам надо многое прояснить.
— Если вам необходимо сфотографироваться вдвоем, чтобы все прояснить, может, лучше тебе было поговорить с матерью, и она бы тебе растолковала, что к чему.
— О чем это ты?
— Ни о чем, продолжай держать меня за дуру.
— Мне нужно на работу, здесь у меня нет необходимого оборудования. Я не понимаю, почему у тебя такой недовольный вид.
— Потому что я хотела, чтобы ты мне доверился, или ты думаешь, что я стану меньше тебя любить, если ты скажешь мне правду? Пусть бы даже ты полюбил того осла, что привязан в углу сада, ты бы все равно был моим сыном, Адрианос!
— Мам, ты хорошо себя чувствуешь?
— Я-то хорошо, а вот ты, видимо, не очень. Поезжай в Лондон, раз это для тебя так важно, может, когда вернешься, ты еще застанешь меня в живых. Кто знает?
Как правило, мама разыгрывает сцену из греческой трагедии, когда она чем-то глубоко возмущена. Однако я предпочел не думать о том, что ее встревожило, поскольку единственное объяснение, пришедшее мне в голову, показалось мне до крайности нелепым и смешным.
Собрав чемодан, я отправился в порт, где меня ждал Уолтер. Мама настояла на том, чтобы нас проводить. Элена присоединись к ней, и они обе стояли на берегу и энергично махали нам вслед, пока паром не вышел в открытое море. Гораздо позже я узнал, что мама спросила у тетушки, не думает ли она, что это путешествие я тоже проведу, сидя на коленях Уолтера. Я тогда не догадывался, что увижу Гидру очень нескоро.
Амстердам
Ян Вакерс посмотрел на часы и забеспокоился: Айвори так и не пришел. Старый друг Вакерса всегда отличался безупречной пунктуальностью, и так опаздывать было не в его правилах. Он подошел к вращающемуся столику и проверил, все ли в порядке на подносе с закусками, которые он велел приготовить к приходу Айвори. Он сжевал несколько вяленых фруктов, украшавших сырную тарелку, и услышал, как раздался звонок: наконец-то они начнут партию.
