Вот только Тео именно такой.
И он сам это прямо сказал.
Он укладывает женщин к себе в кровать, а стоит им на что-то понадеяться и стать хоть немного навязчивыми, как он, и глазом не моргнув, вышвыривает их вон и больше никогда о них не вспоминает.
Эмоциональные драмы… Она впервые слышала, чтобы кто-нибудь так презрительно отзывался о любви…
И как ее только угораздило влюбиться в такого человека? Да даже Фредди, несмотря на то что они и не были созданы друг для друга, был куда лучше. По крайней мере, он был способен на настоящие чувства!
– Если помнишь, – возразила она сухо, – ты сам заявил, что моя одежда не годится для маскарада.
Усмехнувшись, Тео живо представил, как горячие итальянцы жадно станут ее разглядывать, даже не пытаясь скрыть свой интерес.
– Ладно, в любом случае, – чем скорее они закончат обсуждать ее гардероб, тем лучше, – ты собирался рассказать мне о своем прошлом. Например, о том, что до сих пор помнишь, каково это – жить без денег, потому что я все равно не верю, что ты не всегда был богатым.
Когда же он в последний раз настолько ослаблял оборону в женском обществе? Ясные бирюзовые глаза, слегка приоткрытые губы, потрясающее тело… При всем желании Тео просто не мог отвести глаза от этого великолепия.
– Ты же не пытаешься меня превратить в одно из этих чувственных созданий?
– Да куда уж мне.
– А если я расскажу тебе свою душещипательную историю, ты станешь меня жалеть?
– Я не верю, что у тебя может быть душещипательная история.
Почему она чувствует себя так, словно он с ней заигрывает? Они же ведут вполне нормальный разговор… Вот только отчего сердце бьется так быстро?
– Моя мать… В молодости ей разбили сердце. – Просто не верится, что он действительно ей это рассказывает. Он же никогда и никому этого не говорил! – А я тогда был еще совсем маленьким.
– Что случилось?
– Отец внезапно погиб. Произошел один из тех дурацких несчастных случаев, о которых любят писать в желтой прессе. Оказался не в то время не в том месте. Мать же была безутешна. Она… – Тео отлично понимал, что ступает по тонкому льду, но все же решил продолжать. – За ночь собрала вещи, продала дом за бесценок и убежала так далеко, как только смогла. Разумеется, денег у нее не было. Ну или было совсем мало. Она без устали трудилась, пытаясь обеспечить меня всем, чем могла. Она внушила мне важность образования и проследила, чтобы я получил самое лучшее. Она изводила себя до полного изнеможения, но вывела меня в люди, потому что, кроме меня, у нее никого не осталось.
И с тех пор так ничего и не изменилось. Мать так и не смогла пережить свою утрату, но раз она наконец-то заговорила о том, чтобы вернуться в Лавандовый коттедж, Тео надеялся, что ей стало хоть немного лучше. А если у нее еще и появится надежда наконец-то стать свекровью, а потом и бабушкой…
– Теперь понятно, почему это для тебя так важно, – просто сказала Бекки.
– И как, тронула тебя моя душещипательная история?
– Не будь таким циничным.
– Когда мы прилетим в Италию, матери станет немного спокойнее. Тетя не стала ей говорить, что я знаю, почему она попала в больницу, и это хорошо. Мама очень гордая женщина, и, думаю… ей стыдно, что она докатилась до того, что не могла жить без выпивки.
– Понятно, – шепнула Бекки.
В ее сочувствии не было ничего навязчивого, и Тео невольно бросил на нее благодарный взгляд. Наверное, все дело в профессии, которая заставила ее постоянно сталкиваться с людьми в сложных обстоятельствах. С людьми, которые искренне любят своих животных и неизбежно льют над ними слезы, когда ветеринару приходится их усыплять…
Бекки решила не заострять внимание на его внезапном признании. В конце концов, он не делился с ней своим прошлым, а просто сообщал необходимую информацию. И еще она отлично понимала, что, если попытается сейчас его разговорить, он лишь снова полностью от нее отгородится и закроется. Да еще наверняка станет презирать за то, что вынужден сообщать ей столь личные подробности.
Она еще ни разу не встречала настолько гордого и скрытного человека и теперь наконец-то поняла, почему он говорил, что никто, кроме нее, не годится на роль его предполагаемой невесты. На ее месте любая женщина, хоть капельку заинтересованная в тех самых отношениях, от которых он столь настойчиво бежит, воспользовалась бы случаем и попыталась влезть ему в душу, а ему бы это явно не понравилось.
Осознав всю иронию происходящего, Бекки невольно вздрогнула. Да узнай он, что она успела в него влюбиться…
Собравшись с мыслями, она перевела разговор на совершенно иную тему, а вскоре самолет приземлился, и они вышли под яркое итальянское небо, так не похожее на их мрачно-серое английское. Глубоко вдохнув пьянящий весенний воздух, Бекки впервые по-настоящему почувствовала, что зима действительно позади.
Разумеется, у трапа их уже ждала машина.
Что бы ни пришлось Тео пережить в детстве, теперь, когда речь заходила о комфорте, он не скупился ни на какие средства.
– Мама выросла в Тоскане, – продолжил он, пока Бекки чуть ли не с отрытым ртом любовалась проносившимися за окном пасторальными пейзажами, – но, выйдя за моего отца, перебралась в Англию. Когда ее собственная мать умерла шесть лет назад, я купил виллу рядом с Портофино, где до сих пор живет ее сестра. Разумеется, это случилось еще до того, как округу наводнили богатые туристы. Да и вообще, я считаю, что им обеим еще три года назад, сразу после того как умер муж Флоры, следовало вернуться в Тоскану, но им нравится климат побережья.
– Ш-ш-ш!
– Что?
– Помолчи, ты мешаешь мне любоваться видами.
Усмехнувшись, Тео принялся разглядывать восторженное лицо Бекки, пока она так и пожирала глазами живописную гавань, словно сошедшую с симпатичной открытки.
Дорога петляла меж холмов, и сказочная гавань то исчезала, то появлялась вновь, а Бекки и думать забыла о всех своих сомнениях, осознав, что впервые за много-много лет отправилась в настоящий отпуск. Впервые в жизни ей выдалась возможность прикоснуться к совершенно другому миру. И вряд ли она еще когда-нибудь повторится.
Оставив позади кованые ворота, машина остановилась перед двухэтажным домом нежно-лососевого цвета с распахнутыми зелеными ставнями. Затаив дыхание, Бекки разглядывала лужайки с причудливыми клумбами и высокие деревья, отбрасывающие длинные тени.
Выбравшись из машины, Бекки снова замерла, разглядывая окружавшее ее великолепие.
– Тебе лучше не мешать? – улыбнувшись, спросил Тео, пока они с водителем несли чемоданы к дому.
– Мне здесь уже нравится. – Глядя на восторженное, слегка раскрасневшееся лицо, Тео чувствовал, что она говорит чистую правду. – Так красиво…
Услышав хлопки, Бекки резко обернулась и обнаружила, что за ними наблюдает маленькая женщина средних лет. Застыв на пороге, незнакомка улыбалась, тяжело опираясь на трость.
