Славке надоело моё поведение, поэтому он бесцеремонно открыл дверцу джипа и, впихнув меня в салон, сел рядом.
Надувшись, я намеренно отодвинулась от Северского подальше и отвернулась.
– Рада! Давай поговорим как взрослые здравомыслящие люди, – предложил он.
– Ха! – фыркнула я. – Какие люди? Здравомыслящие, говоришь?! Ты хоть понимаешь, что я пережила за это время?
– Прости, девочка. Но я должен был так поступить.
– Скажи, Северский, тебе совсем на меня плевать?
– Так! – раздражённо гаркнул он, снимая плащ и кидая его на переднее сидение. – Прекрати молоть чепуху!
Поймав на себе неодобрительный взгляд водителя, я покраснела.
– В этой крутой тачке можно поговорить без свидетелей?
– Да, всё возможно, – ответил Слава и нажал кнопку на панели дверцы.
Тонированное чёрное стекло бесшумно поднялось и отделило салон от водителя.
– Рада! Повернись ко мне лицом, черт возьми! Не могу я говорить с твоей спиной.
Развернулась, я скрестила руки на груди.
– Уже лучше. Слушай, я знаю, что виноват. Но у меня были веские причины поступить именно так, а не иначе.
Я возмущённо хмыкнула, но промолчала.
– Я очнулся через месяц после твоего отъезда в Италию. Врачи не надеялись, что я выживу. Доктор, который меня лечил, не давал никаких гарантий. Сказал, что случится чудо, если не останусь овощем, прикованным к кровати. Кондрат ухаживал за мной, как за беспомощным младенцем. Разве что с ложечки не кормил. Заставлял жить, двигаться вперёд. Пока я учился заново ходить, решил, что лучше будет, если ты останешься с Серым. Видел, какими глазами ты на него смотришь. Но, оказалось, ты сбежала от него, как только узнала о моей смерти. Мы кинулись на поиски, но ты как в воду канула. Немного выкарабкавшись, я направился вправлять мозги особо жадным до моих денег. Умники решили меня списать, поделить сферу влияния.
Слушая его рассказ, я пришла в себя и решила действовать.
– Слава, понимаю твоё волнение за мою жизнь и здоровье и только поэтому прощаю тебя. Но есть одна проблема.
– Да, и какая же? – полюбопытствовал он.
Глядя ему в глаза, я расстегнула пальто и сняла его. Затем настала очередь обуви. Славка с интересом смотрел за моими действиями, явно не понимая их цели.
– Тебе чё, жарко?
– Ага, – кивнула я, и мысленно добавила: «Сейчас и тебе будет жарко, обещаю».
Приподнявшись настолько, насколько позволяла крыша джипа, я плюхнулась прямо на колени к ничего не подозвавшему Северскому.
– Ой! Прости! Надеюсь тебе не больно? – изобразила я из себя невинность.
– Не, ты легкая. Помочь подняться? – предложил он.
– Зачем? Мне очень удобно сидеть. К тому же у нас не закончен разговор, правда? – улыбнулась я и наклонилась к нему.
Он настороженно кивнул.
– Слава, хочу тебя просто поблагодарить, – я дотронулась губами до шершавой щеки, сцепив пальцы у него на шее.
Мужчина напряжённо дернулся и попытался скинуть мои руки.
– Ты чё творишь?
– Ничего, соскучилась сильно, – частично признавшись и старательно подбирая слова, чтобы ослабить его настороженность, говорила я. – До сей пор не верится, что ты жив.
– Бедная, моя девочка, – он расслабился и сам прижал меня к себе. – Прости.
Я замерла, впитывая в себя его безграничную нежность.
– Слав, надо поговорить.
– Так говори, я слушаю.
Потёршись лицом о шёлк его рубашки, я нерешительно начала:
– Слав! Я долго об этом думала. Только не перебивай. Ты для меня самый дорогой и близкий человек на земле.
– А как же Серый? Я видел, как ты страдала по нему.
– Мы всё выяснили и разошлись без обид. Иногда даже ведьмы ошибаются.
– Ты не врёшь? – он приподнял горячей ладонью моё лицо, всматриваясь него.
– Нет, Слава. Я люблю совсем другого человека.
– Да, и кого на этот раз? Я его знаю? – как можно равнодушнее спросил он.
Поняв, что настал решающий миг, я призналась.
– Тебя, Слава.
Он не воспринял это всерьёз.
– Тоже мне новость, Рада.
– Ты не понял, я тебя люблю по-настоящему, как мужчину, – выпалила я и прижалась губами к его рту.
Сначала ничего не происходило. Славка, потрясенный до глубины души, сидел не двигаясь. Затем он мягко отстранил меня.
– Рада, ты с ума сошла! Какая любовь? Я тебе в отцы гожусь, а ты черт знает, что творишь! – бешено заорал он. – Совсем девка страх потеряла!?
– Не кричи, Слав. Я поняла. Скажи, чтобы остановили машину.
– Зачем это? – уже тише буркнул он.
– Раз я тебе не нужна, прикажи Кондрату отвести меня обратно. Мы больше не увидимся.
Я попыталась вернуться обратно на сиденье, но меня не пустили.
– Эй! Ты куда собралась ехать, а?
– Домой.
– А где твой дом, девочка? – прищурился он.
– Перестань паясничать, Слав! Я всё поняла. Останови джип.
– Ага, уже! Только разберусь с твоим признанием. Ну-ка! Посмотри на меня и повтори свои слова, раз такая смелая.
Окончательно разозлившись, я повернулась к нему и крикнула на весь салон:
– Я тебя люблю, доволен?!
– Пока ещё нет, но всё может быть. И давно ты так решила?
– Давно! Только сама этого ещё не понимала! Допрос окончен?
– Не-а! С какого перепугу ты так решила? – весело продолжил мужчина.
– Издеваешься, да?!
– Хочу знать, ведь не каждый день мне признаются в любви и пытаются соблазнить.
– Что же, хочешь знать, пожалуйста! – плюнув на гордость, призналась я. – Когда твой дружок позвонил мне и поведал о смерти, мне было хреново, жить не хотелось! Я хотела тут же улететь на похороны – и плевать на всё! Но Серджо не пустил. До сегодняшнего дня я не жила, а существовала. Достаточно или ещё что-то?
– Твоя правда, хватит! Рада, ты твёрдо уверенна в своих чувствах? Потому что если нет, то…
– Да!
– Тогда ты попала!
– В каком смысле?
– В прямом! Я эгоист и не отпускаю своё! И тебя не отпущу. Так что, милая, делай вывод! Если ещё раз посмотришь в сторону чужого мужика – голову оторву, поняла?
Я хотела ответить, что никто кроме него мне не нужен. Только Славка не хотел слушать. Он заглушил готовые сорваться с моих губ слова поцелуем, обрушив на меня всю силу своей давно сдерживаемой страсти и желание. Вложил в наш первый обжигающий и неистовый поцелуй всю душу, а его нетерпеливые руки зарылись в мои волосы, распуская и без того растрёпанный пучок по плечам. Шпильки посыпались градом на пол машины…
