Часть вторая
Глава 10. Страшные рассказы
Река
Волны реки, возникшие от рассекающего ее борта корабля, превратили стройный песочный замок, днем выстроенный мальчиком, в бесформенные барханы.
– Никогда б не подумал, что над этой рекой еще может собираться туман, – стоявший у борта капитан корабля смотрел на реку.
– Туман принесло с севера, капитан, погодная сводка говорит о нем, – ответил боцман.
– Да черт с ней со сводкой, только эта река…
– Капитан, зачем вы ругаете реку…
– Не знаю, боцман. У меня сегодня отвратительное настроение. Получил телеграмму из дому. Ушли два дня назад. А она уже телеграммы шлет… И опять этот сон…
Близкие люди, а им был и боцман, знали сон капитана. Сон, постоянно мучивший его, был странен и несуразен. Мучил он капитана уже десять лет, с тех пор, как их корабль (капитан тогда был только помощником) раздавил пустой катер. Катер был плохо пришвартован, а хозяева пили вино в прибрежном ресторане. История эта была неясной и темной. То ли хозяева катера возмутились произошедшим и, будучи людьми состоятельными и со связями, добились отставки, то ли корабельная команда что-то напутала в своих объяснительных. А может быть, глава речного пароходства давно точил зуб на старого капитана и при подходящем случае сбагрил старика на пенсию. Старик ушел, капитаном стал молодой помощник. Сон же, мучивший его, был таков: что-то бесформенное в темном плаще идет по реке и тянет за собой лодку, в которой полно народа, и корабль врезается в нее, падает сверху. Бесформенный плащ, тянувший лодку, оседает и тонет в реке. Под ним пустота.
Мальчик, строивший красивые замки из песка, каждое лето приезжал к бабушке и деду. Старики жили в селе на вершине крутого яра, под которым текла река. Мальчик приезжал из большого загазованного и беспокойного города. Село, в котором жили бабушка и дед, встречало его спокойным началом лета. Дорога, ведущая от автовокзала к бабушке, захватывала мальчика: сельские пацаны на великах; гуси и утки, кричащие во дворах деревянных домов; ее галька; промоины высохших луж; пыль, в которой оставались следы воробьев; ветки; ссохшиеся заборные доски, краски на них уже давно нет (а может быть, и не было). Вечный цвет этих досок, обитательниц русских дорог, – грязно-серый. Почему-то именно сельские дороги говорили мальчику, что он не в городе, уводили его в бескрайнюю даль деревенской России.
И в конце дороги стоит родная бабушка. Одной рукой она держится за калитку, а другая на поле темно-синей кофты. «Сейчас бабушка обнимет меня».
– Внучек приехал! – улыбается толстая бабушка, обнимает его и прижимает к себе. От бабушки пахнет домом: коровьим молоком и свежими куриными яйцами, стайкой и кухней, огромной периной и большущими пирогами.
– Ну, здравствуй, родненький! «Она крепко целовала его, а он говорил тихо: „Здравствуй, бабушка“. И радостно улыбался ей».
Мальчик не был близок с компаниями деревенских пацанов. Правда, в последнее время он сошелся с одним соседским мальчишкой. Изредка они ходили вместе на реку рыбачить. Рыбачил больше деревенский мальчишка. А его городской приятель, воткнув удочку в берег и поглядев минут двадцать на безжизненный поплавок, брался строить песчаные дома и замки. Он любил, построив замок, окружать его стеной, а вокруг стен строить маленькие домики, в которых, по его разумению, жили простые люди – рыбаки и строители. Его замки были настоящими песочными городами со своими правителями и подданными, со своею жизнью, заставляющей мальчика забывать обо всем на свете.
Сегодняшний день был очень важен для мальчика. Вчера деревенский мальчишка позвал его поплавать на лодке по реке. И вот сегодня, вскочив ни свет, ни заря, мельком заметив рассвет сочного, яркого, желто-зеленого лета, помчался на берег – туда, где была пришвартована лодка деревенского мальчишки.
Летние утренние часы текли бесконечно долго. Они растекались по циферблату жаркого солнечного дня, превращаясь в прозрачные, незаметные ступеньки, ведущие в бесконечность.
Бесконечные полтора часа ожидания все-таки оборвались. Измученный неопределенностью, он пошел к прибрежному песку.
На этот раз он ушел дальше обычного; по отлогой речной выступи, далеко за заросли ивы, туда, где когда-то были гнезда стрижей; там был хороший мелкий песок, а в основании обрыва – глина, и рядом совсем никого.
Мальчик пробыл там около трех часов. Успев отстроить королевский замок, он проголодался. Вернувшись домой, он услышал от бабушки:
– А к тебе, внучек, сосед наш приходил, говорил, что-то вы договаривались.
«Вот я балда, – мелькнуло у мальчика, – не дождался».
– А что он сказал?
– Да ничего не сказал. Убежал, и все.
– Я пошел!
– Да постой, куда же ты это. Сядь, поешь сначала, а потом уж побежишь!
– Нет, меня ждут!
– Ну, возьми хоть пирожков с собой. Они горячие, только испекла, – бабушка протягивала внуку большую железную чашку, полную сытых, толстых пирожков.
– Не могу, баба, я бегу… хотя давай, – он, не удержавшись от вида вкусных пирожков, схватив два штуки, побежал к реке.
– Если встретишь деда, отправляй его домой, – крикнула бабушка вслед убегавшему внуку.
«Вот я дурак, надо было не заходить домой, а сразу идти к его лодке. Сейчас обидится, не возьмет», – проносилось в голове мальчика.
Деревенский мальчишка, видимо, уже накатавшись, причаливал к берегу.
– Все. Ты сегодня опоздал.
– Но я же ждал, как договорились.
– А я тебе сказал, что могу опоздать. Я мамке помогал. Не мог, что ли, зайти ко мне? А сегодня все.
– Ну что ты такой, ты же обещал.
– Сказал же. Надо было ждать. Держи цепь… Да не так, балда. Обматывай цепь вокруг дерева, а лодку сильней в песок. Это тебе не домики лепить из песка. Завтра, может быть, еще сходим, – деревенский мальчишка почесал облезлый нос. – Дай мне пирог, а то есть хочу.
Он взял протянутый пирожок.
– Ну же, идем.
– Я посижу здесь немного.
– Ну как хочешь, я пошел.
Мальчик взглянул с тоскою на лодку, на спину голодного товарища, быстрыми шагами уходившего вверх, к деревенской улице, вздохнул, доел бабушкин пирог и пошел в другую сторону. К обрыву стрижей.
Дед вернулся домой в семь вечера. Внука он не встречал, чем окончательно расстроил начавшую беспокоиться бабушку. Она пошла по соседям и за час узнала о разговоре детей, о внезапно исчезнувшей лодке, на которой должны были кататься дети.
– И ведь как унесся-то. Нет, чтоб тебе, дед, его научить. Взял бы да покатал внука на лодке, нет, тебе все твои придури на уме, – беспокоилась и уже ругалась бабушка.
Соседский пацан, взявшийся поискать своего приятеля, вернулся один. В глазах мальчишки быстрыми искрами мелькало беспокойство и неуверенность.
