Вскоре подошла электричка до Солнечногорска, медленная, подолгу стоявшая на каждой станции, но почти пустая и с открытыми форточками в вагоне. Золотареву неожиданно дико захотелось есть. Ему пригрезился кусок красного жареного мяса и огромный двухлитровый пакет томатного сока.
Он позвонил жене, она взяла телефон, спросила, как он себя чувствует.
– Нормально, уже подъезжаю. Марин, приготовь мне домашней пиццы. С мясом! Лучше две пиццы! Два дня ничего не ел и сейчас хочу только пиццу с мясом, и купи мне томатного сока! Умираю, хочу мяса и томатного сока!
– Ладно, приготовлю, – ответила ему Марина.
Он вышел из вагона электрички, ноги почему-то стали ватными, но головокружения не было. Дошел до остановки, дождался своей маршрутки… В лифте ему снова стало плохо от спертого воздуха. Собравшись с силами, он нашел ключи от квартиры, открыл дверь, почувствовал аромат мясной пиццы.
– Привет!
– Привет! – Марина смотрела на него испуганными глазами. – С тобой все в порядке? Что у тебя с глазом?
– Ничего страшного, немного упал, сейчас все нормально. Он прошел в свою комнату, раздевшись, улегся в кровать.
– Я страшно хочу есть и пить, Марин. И очень устал. Принеси, пожалуйста, в мою комнату.
Сам вдруг встал и пошел в уборную. Но испугался, что, начав мочиться, снова потеряет сознание. Он вышел из туалета и, пока Марина возилась с пиццей и томатным соком, незаметно налил себе стакан воды из-под крана, пошел в уборную. Поставил стакан на сливной бочок на случай, если ему будет плохо, чтобы можно было попить. Так и случилось: начав мочиться, он снова ощутил, что теряет силы, облокотился о стену и судорожно стал пить воду. Полегчало. Золотарев вернулся к себе в комнату, прилег, откусил кусок пиццы положил на тарелку, с наслаждением стал пить сок. Отвалился на кровать. К нему пришла жена.
– Слушай, давай я вызову «скорую»?
– Не нужно никакую «скорую», Марина! – приказным тоном сказал он ей в ответ. – Позови Лену, пусть она давление померит. Просто крайнее переутомление. Я капли лимонника купил, там, в рюкзаке, должны быть… Попью пару дней, и все будет в порядке со мной, ты же знаешь…
– Лена на ночном дежурстве, будет только утром.
– Значит, дождемся утра.
Она ушла к детям. Он думал, ожидал, что лежа ему станет лучше. И так и было первые несколько минут. Но потом ему снова стало не хватать воздуха. Он перелег на другую сторону, головой в сторону окна, а когда вошла жена, попросил полностью открыть окно. Лежал так около часа, но лучше не становилось. «Почему же мне не становится лучше? – думал он. – Я же дома. Может быть, это отравление… от мочи воняет, от кала… и какая-то масса непонятная». Ему снова захотелось пить. Но томатный сок уже не помогал. Марина, усыпив детей, пришла к нему в комнату, села в ногах, смотрела на него. Он вдруг стал ощущать, как по ногам, рассыпаясь вверх по телу, побежали мурашки, такие же, как если отсидишь ногу. Они бежали по нему все сильнее, добираясь до рук. «Что-то все-таки не так», – снова подумал он.
– Слушай, Марин. Давай все-таки, вызовем «скорую». Что-то не проходит… Лучше не становится.
Она, дождавшись наконец этих его слов, стала набирать номер скорой помощи по домашнему телефону.
«Скорая» приехала быстро. Высокий загорелый, костистый врач с двухдневной щетиной на лице внимательно смотрел на Золотарева сквозь очки. С ним была смурная, видимо, уставшая к ночи медсестра, достав тонометр, начала мерить давление.
– Ну что у вас? – спросил врач. – Что это у вас за пластырь?
– Это я потерял сегодня сознание. Упал. Оцарапался, – ответил Золотарев. – Какое-то недомогание, второй, кажется, день… – добавил он.
– Какого цвета кал?
– Мм… – на секунду задумался Золотарев, – черного.
– Форма?
– Форма чего?
– Форма кала.
– Ну, такая, без формы, я бы сказал… как пластилин…
– Сколько времени?
– … Второй день… Я, поел винограда несколько дней назад, – начал говорить Золотарев. – Это наверняка от него.
– Сколько раз теряли сознание?
– Два раза.
– Поднимите футболку.
Врач пощупал Золотареву живот.
– Людмила Васильевна, пишите: давление 95 на 70, вторые сутки черный кал, мелена, дважды терял сознание, кожный покров бледный, желудок мягкий, диагноз: продолжающееся желудочно-кишечное кровотечение. Нужна госпитализация. Сейчас ставим один куб кровоостанавливающего и катетер.
Медсестра записав, подготовила шприц, пока Золотарев приспустил штаны, сделала укол кровеостанавливающего. После укола она достала иглу, пластмассовые провода, Золотарев, не понимая, что происходит, ощутил, как ему проткнули вену, вставила катетер, по пластмассовым проводам пошла прозрачная жидкость. Ему вдруг резко стало лучше, сразу прошли мурашки, а в голове наступила неожиданная ясность.
– Вы знаете, мне стало лучше! – сказал он доктору. – Наверное, я же могу дома остаться? У меня важный проект… Все же пройдет. Вот вы поставили… – он кивнул на катетер, стоящий в его вене в правой руке.
– Можем и дома оставить, – ответил, улыбаясь, доктор. – Только утром за вами анатомка приедет!
Медсестра с Мариной переглянулись, а Золотарев, не поняв, что значат эти слова, вдруг почуял запах перегара, исходящий от доктора, оглянувшись на жену, сказал:
– Ну что же, тогда везите в больницу, если надо…
– Супруга, собирайте вещи, – ответил доктор. – Тапочки, гигиенические принадлежности, телефон. Больше пока ничего не надо.
Быстро, в течение нескольких минут, Золотарев оказался в «скорой», на каталке. Доктор сел вперед к водителю, рядом с Золотаревым, придерживая капельницу сидела медсестра.
– Скажите, – спросил медсестру Золотарев. – А с этим кровотечением долго лежать в больнице? Мне по работе долго нельзя… Важный проект…
– Недели три, если все хорошо будет, – ответила ему медсестра.
Золотарев, которому от лекарства стало резко лучше, не мог поверить услышанному.
Врач приемного отделения, невысокий брюнет с умными, внимательными глазами, ощупал его живот. Задал те же вопросы, что и доктор «скорой».
– Берем анализ крови на гемоглобин, срочно, – сказал он медсестре приемного отделения. И уже к Золотареву: – Повернитесь на бок.
Врач, надев перчатку на правую руку, взял мазок кала, внимательно посмотрел. Вскоре врачу принесли результаты анализа крови на гемоглобин.
– У вас желудочно-кишечное кровотечение, – сказал он Золотареву, снимая перчатку. – Сейчас мы вам поставим желудочный зонд, потерпите.
