Книга Москва навсегда. О нелюбви и не только, страница 63. Автор книги Сергей Жарков

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Москва навсегда. О нелюбви и не только»

Cтраница 63

Через день после их разговора Крайнов улетел в командировку в Новосибирск. А она осталась со своими мыслями и с этим разговором у метро. За два дня она, как и положено женщине, передумала все, сначала не хотела, потом радовалась, вдруг вспоминала, что он женат и ее начальник, грустила и снова радовалась, но дни шли, и потом ей стало жалко своего мира, своего маленького уютного мира, который был уже создан и, может быть, потерян ею. Андрей остался, она узнала это, в отпуске в Нске, говорили, что у умирающего друга. Но она, не видя его, стала вспоминать свой маленький уютный мир, не как прошлогодние, ушедшие в прошлое опавшие листья, а как самое дорогое. Её первого и лучшего выпускающего редактора, его стол, его рабочее место – это скопище книг, газет и бумаг; он не выбрасывал ни строчки, ни листка, пускай даже самого не нужного, самого старого завалящего листочка, а его гордость – его коллекцию, фарфоровые советские статуэтки… все это было так по-другому, так мило ее сердцу… Она вдруг поверила, что это все возможно вернуть, что все живо, и минутные слова Андрея… ну это слова…

А потом, уже ближе к концу мая, уже поздно вечером, «как всегда, в своей манере», обрадованно подумала Одинцова, увидев на мобильном определившийся номер ее краснодарского главреда – Геннадия Максимыча.

– Катюша! – кричал он в трубку. – Здравствуй! У меня к тебе есть предложение, на тысячу, нет, на полторы тысячи долларов!

– Максимыч! Ты не меняешься! Ты знаешь, сколько времени?

– Знаю! – радостно закричал он. – Сколько хочешь? Говори!

Она засмеялась:

– Максимыч, что тебе от меня надо, мне завтра ехать на репортаж, рано вставать.

– Катюша, брось! Бросай свою Москву! Я нашел тебе мировую работу!

– Какую работу, о чем ты?

– Шеф-редактором! Хватит бегать по репортажам! Ты будешь у меня шеф-редактором! На ставке!

– О чем ты, Максимыч?

– В Махачкале открылось новое агентство! Мы пишем о Кавказе. Я – главным редактором, тебя беру шефом! Катюша, соглашайся!

– Нет, – повторила Одинцова. – Максимыч, какое агентство, какая Махачкала? Я в Москве. У меня работа… дочь в школе…

– Это отличная работа… и федеральное финансирование. Мы пишем о Кавказе, понимаешь ты…

– Перестань, Максимыч, какая Махачкала? У меня дочери 15-й год, ей через три года в институт поступать…

– Поступит твоя Машка! Финансирование на много лет вперед! Здесь отличный университет, море, твое любимое море и солнце!

– Максимыч, что ты, какой университет, какое море… это наш Кавказ, все за деньги, что ты?

– Да, – как будто бы обрадовавшись ее словам, закричал в трубку тот. – И за связи! Ты же знаешь мои связи, я даю тебе слово, поступит она! Не волнуйся за Машку! Давай, приезжай на лето, попробуешь, не понравится, вернешься в свою Москву, понравится, останешься здесь!

– Нет, нет, Максимыч, и не рассчитывай даже на меня, я же в Москве, у меня все в порядке… Найдешь ты себе нормального шефа.

– Катюша, ты у меня единственный нормальный шеф! Куда я без тебя? Думай, жду твоего звонка! Да нет! Я сам тебе позвоню. Буду звонить тебе до тех пор, пока не согласишься! Ты знаешь меня!

«Максимыч, Максимыч, – думала Одинцова. – Зачем ты позвонил? Или правильно? Может быть, это правильно? Да нет, – думала она. – Ну глупости, какая Махачкала, какое агентство… ведь я же в Москве…»

Она возвращалась с работы и вновь, как и год назад, дошла до неоновой Петровки. Вспомнив, поднялась по Кузнецкому мосту. Увидела ту, свою Книжную лавку, в которую собиралась прийти год назад, поговорить с необычным старичком, купить у него хорошую книгу… Войдя, услышала те же колокольчики на входе, что и год назад, собравшись, стала искать взглядом необычного старичка… В глубине лавки у одного из книжных стеллажей стояли две женщины.

– Скажите, а здесь год назад, – спросила Катя. – Был… – она на секунду задумалась. – Необычный такой… старичок… он…

Одна из женщин, маленького роста, в летней синей кофте с большими пуговицами по вороту, подняла голову, сдвинув рукой на нос очки, умными глазами посмотрела на Катю.

– Какой старичок? – непонимающе спросила она.

– Здесь… там… – Катя махнула рукой в дальний угол под лестницей на второй этаж, где год назад стоял небольшой столик, за которым сидел тот необычный старик, пригласивший прийти ее еще раз. – У него, – она на секунду смешалась. – Были голубые глаза…

Женщины переглянулись между собой. Вторая, полная, с крашеными волосами, ответила:

– Нету здесь старичков никаких и не было, выбирайте, девушка, вот книги…

Первая с умными глазами, словно догадавшись, негромко сказала:

– Лершин?

Она повела головой на портрет, висевший над лестницей. Одинцова в легком книжном сумраке глянула на портрет, не разглядела, но в ответ на утверждающий полувопрос женщины ответила:

– Да…

– Так он открыл книжную лавку, умер сто лет назад, – как бы чуть обидевшись, сказала первая, с умными глазами, и очками на кончике, аккуратного носика.

– Вот молодежь, начитаются интернетов, а потом ходят, ищут… – проворчала вторая. – Покупайте, девушка, всё здесь!


«Уеду, уеду, – глубоко задумавшись, решила Катя, выискивая и не находя в своей сумочке ключи от квартиры. – Вот с Машкой поговорю и уеду. Максимыч слов на ветер не бросает. А Машка поймет меня, она же дочь, моя дочь…».


Москва навсегда. О нелюбви и не только

– …Катя! Ты моя лучшая журналистка! Какая Махачкала?! Ну ладно бы Питер там, заграница, я бы еще понял. Но Махачкала? Там же стреляют! Ты вообще за новостями следишь?

– Петя, я 35 лет на Кавказе прожила! Я сама с Кавказа! Чем ты меня хочешь напугать?

– Тем более должна понимать! Кто же с Москвы-то уезжает?!

– Я решила, не уговаривай. Спасибо, конечно, приятно слышать про лучшую журналистку… – она видела, что Ильюшин действительно не хочет отпускать ее, и было приятно от этого, от своей нужности РВПС.ру. Но она уже решила… – Петя, я еще в середине лета приеду, за Машкиными документами из школы, увидимся…

– Вот и дочь, куда ты ее повезешь…

– У нее уже учебный год закончился, я же не должна ничего писать? Никакие заявления? Достаточно, что тебе сказала, технику сдать…

– Да ну ее, технику, оставь… Заявление не нужно, ты же на договоре. А вот, – он почесал голову. – Крайнов в отпуске, сказала бы Золотареву?

– Скажи ты, ты – мой начальник, не хочу я с ним говорить.

– Почему?

– Не знаю, не хочу, и все… Поговори ты.


Золотарев сидел у себя в кабинете, обдумывая услышанное. «Вот же интересные люди, все обычно в Москву, а кто-то из Москвы едет. Опять же ставка и должность хорошая, деньги надежные… Но Махачкала… за просто так-то три раза подумаешь поехать, а еще на житье, на работу… но все бывает, тем более журналистка, что с них взять…» Он услышал звонок своего телефона, звонила жена.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация