Крайнов понял, что его собеседник заканчивает разговор. Как раз в это время в дверь редакции заглянул кавказец, усатый мужчина лет пятидесяти, у него была довольная округлая физиономия, видно было, что он чем-то крайне удивлен, как будто какой-то новостью, и она настолько свербит в нем, что он спешил поделиться новостью с кем-нибудь…
– Салам алейкум! – увидев незнакомого человека, он кивнул Крайнову, не дожидаясь приглашения, вошел в комнату, за руку поздоровался со всеми, незнакомец не мог остановить себя: – Геннадий Максимович, что я вам расскажу! Такая история! Обязательно ее к нам, публиковать!
– О, знакомьтесь, – прервал дагестанца Геннадий Максимович. – Это Магомедсалам Шамильевич, наш шофер. Правительство Дагестана, спасибо ему, выделило нам машину, личного водителя.
Магомедсалам Шамильевич еще раз кивнул Крайнову.
– Такая новость! На базаре случилась, срочно надо публиковать!..
– Подождите, подождите, Магомедсалам Шамильевич, – остановил его главред. – Вы свое авто отремонтировали?
– О?! – махнул тот правой рукой, как будто бы главный редактор спросил у него, когда победит мир во всем мире. – Эта машина…
– Магомедсалам Шамильевич, прошу вас, помогите нашему московскому гостю устроиться в гостиницу, где-нибудь здесь поблизости.
– О! Будет сделано! – дагестанец цокнул языком. – По лучшему качеству!
Они вышли на крыльцо старенького четырехэтажного обшарпанного здания позднесоветской постройки. Перед ними открывался зеленый, жгучий, стрекочущий птицами и цикадами летний парк. От парка пахло незнакомым пряным удивительным запахом, перед Крайновым открывались полузапущенные зеленые южные деревья, парковые дорожки. Он устало, от перелета, потянулся, «Даа, – подумал он, – это то место, которая Катя полюбит и соберет свои пазлы…»
– Ну что… – только обратился к нему дагестанец.
– Извините, Магомедсалам Шамильевич, хочу вас спросить.
– Спрашивай! – разрешил тот.
– Я хочу поехать в Гуниб, помогите организовать.
– О, Гуниб? Вот как? К Катюше?
– Да, мне нужно, очень нужно с ней поговорить. А ждать уже не могу, сил нет… – ответил Андрей.
– Понимаю… – покачал головой дагестанец. – Хорошо! Я тебе помогу! Но гляди! Катюша… – он дальше не продолжил, исподлобья, изучающее колко, прямо в глаза глянул Андрею.
– Я и сам знаю… – ответил Крайнов.
Они уже второй час ехали на «девятке» по горному Дагестану. Молодой парень, как понял Крайнов, двоюродный племянник Магомедсалама Шамильевича, за умеренные деньги взялся отвезти Крайнова в Гуниб. Он все время молчал, а когда Андрей пытался его о чем-то расспросить, отвечал односложными «да», «нет» и стеснительно улыбался. И только когда Крайнов заговорил о футболе, молодой горец, отбросив стеснение, начал горячо рассказывать Крайнову о том, каков их «Анжи».
Так они доехали до Гунибской ГЭС, где на блокпосту молодые рослые солдаты-дагестанцы проверили у них документы, переписали паспортные данные и пропустили дальше. Уже здесь, подъезжая к Гунибу, Крайнов устало задремал.
– …Эй, просыпайтесь! Приехали!
Водитель растолкал Андрея, тот, очнувшись, вышел из машины. Их «девятка» стояла на центральной площади Гуниба. Водитель Андрея подошел к молодым парням, сидевшим на лавочке близ продуктового магазина. О чем-то поговорил на аварском, вернулся к Крайнову.
– Подождем, сейчас подъедет один пацан, он вас отвезет в санаторий «Радде», а дядя уже позвонил, вам номер подготовят.
К открытию стелы все номера и домики в пансионате были заняты. Крайнову достался единственный свободный номер, дорогой, но комфортный двухкомнатный люкс. Время обеда прошло, и Крайнов, спустившись перекусить, оказался в кафе в одиночестве. Распорядительница пансионата, средних лет полная улыбчивая даргинка, поставила перед Крайновым тарелку с отварной бараниной, сырное чуду, напоила чаем с медовой и ореховой пахлавой. Сразу потяжелевший килограмма на два Крайнов еле поднялся на третий этаж в свой номер и, чтобы не заснуть, принял душ.
Он вышел на балкон. Летний день убегал к вечеру, кавказское солнце, словно задумавшись, еще светило в пронзительно голубом небосводе, но уже собиралось падать за горизонт. Открывался потрясающий вид на горы, на огромную, торчащую скалу, воткнутую в кавказское небо. Крайнов засмотрелся на нее, задумался. Взяв телефон, написал Кате смс: «Привет. Ты сейчас где, в Гунибе?». Через минуту, вздрогнув от неожиданности, получил смс: «Да. Откуда узнал?» Написал: «Геннадий Максимович сказал». И тут же, через секунды, получил:»?!!» Андрей улыбнулся, подумав: «Какие же вы, женщины, все-таки наивные. Думаешь, спряталась от меня на своем Кавказе». Секунду подумал, что, и написал: «Я в Гунибе». Тут же получил…:»?!!!!!» Ответил: «Стою на балконе, на третьем этаже пансионата». Через несколько секунд, он и сам обмер от неожиданности, на соседний с ним балкон выскочила Катя.
– Андрей?! Ты?! Что ты здесь делаешь?!!!
– Приехал к тебе…
– Я тут вчера уже все обходила, забралась на крепостную стену, это наши, русские строили, когда с Шамилем воевали, сходила на водопад, но это нужно спускаться вниз. Сейчас пойдем, я тебе покажу стелу, беседку Шамиля и поляну, где он сдался Барятинскому.
Они вышли с Андреем из пансионата и, обогнув его с севера, спускались по дороге, выложенной булыжниками. Слева открывался небольшой обрыв, где бежал ручей, Андрей подошел к краю, глянул.
– Нет, Андрей, беседка дальше.
Вскоре они оказались у беседки, он стал изучать надписи. Она фотографировать окрестности, а потом и его.
– Слушай, здесь так красиво. Не знаю, я много где успел побывать, но здесь как-то красивей всего… Даже не знаю почему…
– Здесь очень хороший воздух, хорошо здесь.
Она изменилась, загорела, уехав из Москвы и сбросив с себя московскую суету, по-другому, Андрей заметил это, смотрела вокруг себя, как будто что-то новое появилось в ней.
Поужинав, они договорились выйти на балконы своих номеров, молча стояли, слушали превосходную, тихую раннюю гунибскую ночь. Вдали виднелись очертания огромной, падающей пиковой скалы.
– Мне местные рассказали легенду про эту гору, – сказала Катя. – Эту скалу называют Спящая красавица. Говорят, что раньше, много лет назад, у одного богатого хана росла дочь. Она была очень красивой и жениться на ней должен был знатный и богатый жених. Но девушка любила бедного пастуха из соседнего селенья. Девушка была не в силах ослушаться своего отца и не могла изменить своему любимому. Она бросилась со скалы, а бедный пастух не вынес горя и бросился вслед за любимой. После этого гунибская гора, – Катя показала на нее рукой. – Приняла очертания образа девушки, а гора напротив – вид юноши-горца.
